– Проходите.

– Спасибо, – искренне отвечаю я и делаю шаг в кабинет.

 Признаться, я сразу волновалась. Но, кто бы поверил, в кабинете гинеколога уютно. Да и сама Елена Васильевна оказывается милой дамой лет пятидесяти, так что зря я Матвея ревновала. Даже самой смешно становится сейчас.

 После, казалось бы,  стандартных вопросов о половой жизни, родах, абортах, последней менструации врач просит меня пройти на УЗИ. Все это до ужаса неловко, но я успокаиваю себя. Так делают все женщины. Так почему не я?

 В меня проникает холодная скользкая штука. Я вздрагиваю поначалу, но привыкаю.

– Давай-ка кулачки под попу положи, – говорит Елена Васильевна.

 У меня начинаю трястись ноги, но я выполняю. Может, что-то не так? Зачем это? Врач водит внутри меня этой палкой, по-другому не назвать, потом молча достает и говорит:

– Одевайся.

– Что-то не так? – осмеливаюсь я задать вопрос, уже подходя к столу Елены Васильевны.

 Она поднимает на меня глаза, оторвавшись от записей, и говорит:

– Беременность. Судя по УЗИ, две недели и четыре дня, но на таком сроке могут скакать временные рамки. Это по развитию плода определяется. Сохранять будете?

 Я не сразу понимаю ее вопрос. А потом прижимаю руки к животу и киваю. Врач дает мне несколько направлений на анализы и просит прийти через две недели.

 Очереди в нужный мне кабинет тоже нет. Я сдаю кровь, даже не поморщившись, потому что внутри меня порхают пресловутые бабочки. Я счастлива, я рада… У нас с Матвеем будет ребенок. Почему-то я уверена, что это будет мальчик. Такой же красивый и высокий, как Матвей, только с серыми глазами, с моими.

 Счастье есть. Теперь я в этом уверена.

 Выхожу на улицу и улыбаюсь, щурясь на солнце. Достаю телефон и набираю номер Матвея. Ой, он же на совещании.

– Станислава, здравствуйте, – слышу почти над самым ухом и вздрагиваю.

 Я узнаю этот голос, который как будто пропитан сахаром. Поворачиваюсь и отвечаю:

– Здравствуйте, Дамир.

 Уйти. Нет, сбежать.

– Извините, – хочу я обойти мужчину, – мне пора.

– Не торопись, – он больно сжимает мою руку выше локтя. – Я подвезу.

 Пытаюсь вырваться, но хватка сильная. Из черной машины, стоящей неподалеку, выходит мужчина в темных очках и открывает заднюю дверь.

– Отпустите, – жалобно прошу я.

– Конечно, – кивает Дамир, улыбаясь, но эта улыбка больше похожа на оскал. – Отпущу, как только мы с Матвеем договоримся. А пока придется тебе наслаждаться моим обществом.

 Я не понимаю, что происходит. Это не со мной. Я как будто смотрю кино. Такого ведь не бывает в реальности… Где это видано, чтобы людей похищали средь бела дня?

– Пожалуйста, – снова прошу я, когда Дамир начинает тащить меня к машине.

Может, закричать? Да, пожалуй, стоит.

– Только пикни, – предупреждает мужчина, поняв мои намерения.

 Его угроза не пустой звук. Я это понимаю интуитивно. Лучше молчать.

Матвей

Я уже час слушаю отчеты глав отделов, просматриваю документы из бухгалтерии, но не могу отделаться от какого-то странного беспокойства. Когда уже закончится это долбанное совещание?

 Поднимаю глаза на настенные часы и громко говорю:

– Спасибо! Можете все идти по рабочим местам. Если у меня возникнут какие-то вопросы к кому-то из вас, то я вызову.

 Работники компании начинают расходиться, и едва за последним закрывается дверь конференц-зала, я достаю телефон и звоню Славе. Бесчувственный механический голос твердит о недоступности абонента. Какого черта? От врача она уже должна была выйти. Звоню в клинику, но девушка, ответившая на звонок, вежливо говорит, что не имеет права разглашать информацию о пациентах. Нервы натягиваются струной. Звоню напрямую Елене Васильевне. Врач говорит, что Станислава Захарова ушла от нее полчаса назад, и добавляет, что беременность подтвердилась. Я рад? Да, безусловно. Но полностью отдамся этой радости, когда найду Славу.

 Ладно, у нее могла сесть батарея. Не стоит паниковать раньше времени. Но я все равно подрываюсь с места и несусь по лестнице вниз, продолжая на ходу набирать номер и слушать один и тот же ответ.

 Дороги свободные, так что до дома добираюсь за двадцать минут. Никого. Может, я зря паникую, но…

 Мои мысли прерывает звонок телефона. Надеюсь, что это Слава, но на экране высвечивается другое имя. Вот только его сейчас не хватает!

– Слушаю, – отвечаю я.

– Матвей, сынок, – поет Дамир в трубку.

 – Извините, я сейчас немного занят, – отвечаю, стараясь не выдать своего беспокойства. – Перезвоню вам позже.

– Боюсь, Матвей, дело не терпит отлагательств.

 Его голос звучит так язвительно и нагло, что у меня в голове срабатывает невидимый тумблер, сигналя: жди, блядь, Матвеюшка, беды!

– Слушаю, – произношу я, замирая напротив детской комнаты.

– Тут у меня в гостях одна милая девушка с красивым и редким именем, – начинает он. – Точнее она не совсем одна, учитывая ее положение, Матвей. Так что формально гостей у меня двое.

 Рука сильно сжимается в кулак, а взгляд в этот момент цепляется за детскую кроватку...

 Сука! Если он ее хоть пальцем!

– Хочешь пообщаться? – предлагает Дамир и, не дождавшись моего ответа, передает трубку, теперь я слышу голос Славы:

– Матвей...

 Она испугана, я как будто вижу ее глаза, наполненные страхом. А еще мне почему-то кажется, что в этот момент она держит руку на животе. Ребенок, твою мать! Неужели у Дамира нет ничего святого? Неужели он посмеет обидеть беременную девушку?

 Или уже обидел?!

– Слава, все в порядке?

– Да.

 Черт, хотелось бы верить! Но вроде этот ответ она произносит спокойней.

– Ты, главное, не волнуйся. Все будет хорошо.

– Все будет хорошо, – повторяет она за мной, после чего в трубке раздается голос Дамира:

– Славная она у тебя, Матвей. Красивая, здоровая... Пока.

– Что вы хотите? – спрашиваю я сквозь зубы.

– Сущую мелочь, сынок... А за девочку не волнуйся, дом у меня уютный, большой, еда из ресторана – за такие условия любая готова ноги целовать.

– Ближе к делу.

– Вот это правильный подход.

 Я десять минут слушаю условия Дамира, телефон едва ли не трещит в руке, и так хочется сказать пару нецензурных слов, но спокойно отвечаю:

– Понял. Свяжусь, когда подготовлю документы.

– Умный мальчик. Весь в отца.

 Дамир как будто провоцирует меня. Ох, как я хочу ворваться к нему домой, заставить харкаться кровью и упечь до конца его жизни на зону. Кстати… А это идея, и я знаю, кто мне сможет помочь.

 Главное – не наделать глупостей. Отбрасываем эмоции и думаем, думаем…

 Выхожу из дома, сажусь в машину и на всех парах мчусь в фитнес-центр. Илья улыбается, увидев меня, но через секунду хмурится и спрашивает:

– Что-то случилось?

 Я приступаю сразу к делу:

– У тебя вроде бы дед генерал?

– В отставке.

– Но связи-то у него остались? И желательно проверенные, нужен человек, чистый на руку.

 Илья смотрит удивленно. Вижу, что вопросов у него много, но он тянется за телефоном и вскоре говорит в трубку:

– Дед, привет… Да, все хорошо. Помощь твоя нужна. Ну что ты? Не надо никого из обезьянника доставать. Хорошему человеку помощь нужна. Да… Так точно! Сейчас приедем.

 Я выдыхаю, но еще не с облегчением:

– Спасибо, Илья.

– Пока еще не за что. Поехали, – встает друг из-за стола, – по дороге мне все расскажешь.

 Пока мы добираемся до дачи, где живет отставной генерал, я успеваю все рассказать Илье. Он выражает свои эмоции словами «блядь», «охренеть» и тому подобными. Сейчас мне все придется еще раз повторить. И остается только надеяться, что дед Ильи мне поможет.

 Мы проходим на ухоженный участок и на резной скамейке видим крепкого загорелого старика с сигаретой во рту.

– О, мальчики! – восклицает он, поднимаясь, и подает мне руку: – Никита Васильевич.