— Везде нужны профессионалы.

— Ну а как же! Люди должны учиться. А то, что у нас сегодня есть неграмотные, — это чья заслуга?

— И чья же?

— Властей, естественно. Хорошо, что сейчас ввели обязательное полное среднее образование. Как можно было это упустить?

Я очень горевала, потому что видела, что люди не читают, не учатся, ничем не интересуются. Сегодня мы много говорим о том, что в России перестали читать. Да, перестали, потому что проще зайти в Интернет и взять оттуда какую-нибудь гадость — там и вранье, и похабщина, и все, что угодно. Я не против использования современных средств в преподавании. Свою лепту в процесс обучения могли бы внести радио и телевидение. На радио, например, была хорошая передача «Театр у микрофона». Неплохо было бы ее возобновить и транслировать замечательные произведения в исполнении больших мастеров, чтобы люди это слушали. А что у нас происходит с культурой, я вообще не понимаю. Есть министр культуры, у которого нет средств, и есть агентство, у которого средства есть, но нет власти. Это что такое? Кто будет решать вопросы?

— Если бы Вам предложили составить перечень лучших фильмов для регулярной трансляции по телевидению, что бы Вы выбрали?

— Я бы не взяла на себя такую ответственность. Все зависит от того, что люди хотят увидеть. Это вопрос вкуса. Знаю, что четыре фильма из тех, в которых я снималась, вошли в золотой фонд. Их периодически транслируют, и людям они нравятся, но называть их я не буду.

Вообще, СМИ — это мощное средство воздействия на общество.

— Вы имеете в виду положительное или отрицательное воздействие?

— И то и другое. У нас государственным телевидением владеет человек, считающий, что главное — это рейтинг. А поскольку общий культурный уровень сегодня упал, людям, которые смотрят телевизор, хочется чего-то «жареного». Мало кого интересуют новости науки или литература и искусство. Основная масса хочет послушать анекдоты, посмеяться, что-нибудь такое полуприличное посмотреть.

— Вместо Гомера — Гомера Симпсона. И кто такой Гомер, никто не знает.

— Да.

— В жизни каждого человека, наверное, есть такие моменты, которые хотелось бы переписать или, наоборот, пережить еще раз. О чем из пережитого Вы чаще всего вспоминаете?

— Я не оглядываюсь назад, многое забываю — это свойство моего организма. Что прошло, то прошло. Вспоминаю только то, что меня действительно потрясло, нечто глобальное. У меня всегда есть что-то интересное впереди, мне вообще интересно жить, интересно, что будет, чего я добьюсь, что еще смогу сделать.

— Как Вы думаете, можно ли предсказать будущее?

— Нет, нельзя. По крайней мере, я не умею предсказывать, я только знаю, чего хочу. А если я чего-то хочу, то пробую этого добиться.

Очередная встреча академика РАН Абела Гезевича Аганбегяна с главным редактором «ЭС» Александром Агеевым посвящена изменениям, которые должна претерпеть российская экономика в условиях осуществления стратегии ее глобального роста.

— Абел Гезевич, как Вы оцениваете нынешний уровень социально-экономического развития России? Каковы основные бифуркационные точки социально-экономического развития России?

— Речь идет о стратегии социально-экономического развития, если употреблять высокий слог. А стратегия прежде всего подразумевает формулирование цели. Цель должна быть сформулирована таким образом, чтобы в каждый конкретный отрезок времени Вы видели, насколько Вы к ней приблизились. Цели типа «сделать жизнь людей лучше», «повысить», «умножить», «занять лидирующее положение» — это все неопределенные выражения, которые указывают вектор, но не говорят о достижении результата, поэтому нельзя ничего проверить. Некоторые напрасно думают, что достаточно указать цифру — скажем, написать, что мы будем развиваться по 7 % в год, — и станет все ясно. Всякая цифра должна иметь смысл: а зачем нам 7 %, чего мы хотим добиться с помощью этих 7 %? Может быть, нам эти 7 % совсем не нужны, а лучше потратить силы совсем на другое? Ведь ни США, ни Франция, ни Англия, ни Германия не ставят перед собой цели увеличить производство на столько-то. Цель должна быть более значимая, социально-экономическая.

Я долго думал: как подойти к формулированию социально-экономической цели развития такой большой страны, как Россия? Меня на это подвигла одна фраза В.В. Путина из его Послания Федеральному собранию. Я задался вопросом: «Каким наш Президент видит будущее России?» И выбрал из Послания, на мой взгляд, ключевую фразу: «Россия должна быть среди самых развитых стран мира». Я это интерпретирую в социально-экономической плоскости. Что значит «быть среди самых развитых стран мира»? Это значит — соответствовать им, во-первых, по уровню экономического развития и, во-вторых, по социальным показателям, прежде всего по уровню и качеству жизни. А надо ли нам быть среди самых развитых стран мира? Давайте взглянем на это с широких позиций. Куда сейчас идет человечество, все шесть с половиной миллиардов? Они идут к высотам цивилизации. Представьте себе бесконечную лестницу, уходящую куда-то за облака. Есть авангард, который идет впереди, — это развитые страны, миллиард с небольшим.

У них самый высокий уровень экономического развития, т. е. самое высокое производство ВВП на душу населения, а это значит — и самый высокий уровень реальных доходов. У них самые большие возможности будущего развития, самый высокий уровень образования и культуры, самая большая продолжительность жизни. Для всех стран авангард есть авангард, и все хотели бы на него равняться. Другое дело, что не все страны хотят повторять те шаги, которые авангард до этого совершал. Ведь не обязательно идти тем же путем.

России, как великой державе, надо иметь уровень экономического развития и уровень жизни не ниже, чем в самых развитых странах — в странах «семерки». Россия должна стать в перспективе вровень с ними, и это реальная цель.

— Каковы перспективы России по достижению поставленной цели?

— Самая крупная колонна — развивающиеся страны. Наиболее развитая среди них — Бразилия. Но лидер среди развивающихся стран — это Китай. Он отстает от России и Бразилии по уровню экономического развития и по уровню жизни в 1,5–2 раза. Колонна поменьше — это страны с переходной экономикой, и лидером этих стран, безусловно, является Россия — самая большая страна с самой мощной здесь экономикой. И, наконец, арьергард — беднейшие страны, которые возглавляет Индия.

Уровень экономического развития — это ВВП на душу населения. Валовой внутренний продукт — это все товары и услуги, которые создаются в стране (без повторного счета). ВВП на душу населения в развитых странах составляет 20–40 тыс. долл. в год (по паритету покупательной способности). В России сейчас он составляет 12 тыс.

В Бразилии, где численность населения выше, чем у нас, ВВП на душу населения поменьше — примерно 10 тыс. долл., в Китае — около 7 тыс., в Индии — 4 тыс. Наиболее типичные цифры для развивающегося мира — это 6-10 тыс., для переходных экономик — 8-15 тыс., а для беднейших стран — 2–4 тыс. долл.

Сравнивают ВВП разных стран в одной валюте — в долларах. Есть два пути перевода национальных валют в доллары: на основе валютного курса или на основе прямого сопоставления цен, т. е. паритета покупательной способности (ППС). Дело в том, что рыночные валютные курсы зависят не только от соотношения цен, но и от уровня экономического развития, от разных рыночных факторов, а также от политики государства и колеблются в значительных размерах. Поэтому лучше взять за основу паритет покупательной способности. Примерные цифры: объем валовой продукции в США составляет 12 трлн долл., в Китае — более 8 трлн, в Японии — около 5, в Индии — около 3, в Германии — около 3, чуть меньше, чем в Индии, в Англии и Франции — приблизительно 1,9, в России и Италии — 1,7, в Бразилии — приблизительно 1,6 трлн. В этом году мы обошли Италию.