С течением времени, однако, человек был вынужден оградить свои стада от «свободной любви». Дело в том, что при межвидовом скрещивании потомство частенько оказывалось чрезвычайно разнородным, со значительным количеством «брака», то есть со свойствами, скотоводу ненужными. С этого времени и началась эпоха чистопородного разведения, и лишь в последнее время вновь наметилось — но теперь уже вполне сознательно — стремление к гибридизации и межпородному скрещиванию животных.
Некоторые из старорусских пород крупного рогатого скота были выведены, по всей вероятности, из местного исходного материала путем разведения «в себе». К числу их можно отнести одну из самых знаменитых пород — холмогорскую (по названию одного из уездных центров Архангельской губернии). Холмогоры славились скотом еще в XV веке. А когда сюда приехал Петр I, то «холмогорское гражданство в почесть царю сверх хлеба-соли поднесло двух великорослых быков».
Полагают, однако, что высокие молочные качества холмогорского скота объясняются, по крайней мере частично, примесью голландской породы, которая могла попасть в эти края во второй половине XVI века, после открытия Архангельского порта. По этому поводу в специальной литературе было немало бурных споров. Безусловно все же, что если даже факт прилития иноземной крови к уже сформировавшейся в основном холмогорской породе и имел место, то он никак не мог «поглотить» ее. Скорее всего произошло так называемое «вводное скрещивание».
Да и не мудрено: избалованный мягким климатом фландрских побережий голландский скот никак не мог бы адаптироваться на суровом русском севере даже и в том случае, если бы эта адаптация произошла путем полного переливания чужой крови в «туземные» жилы. Вероятно, произошло другое: местная, в общем удовлетворительная по своим качествам порода нуждалась в усилении наиболее ценных ее свойств (например, молочных) и некоторых, так сказать, исправлениях. В этом несколько хороших голландских быков-производителей помочь ей действительно могли.
Подобный метод вводного скрещивания практикуется и в настоящее время. Заключается он в однократном скрещивании представителей двух пород. Из получающейся помеси отбирают самок с признаками породы-улучшателя и спаривают их с лучшими особями мужского пола из породы, назначенной к исправлению. Подобную операцию производят в одном или, максимум, в двух поколениях, после чего уже начинают разводить породу «в себе».
В СССР методом вводного скрещивания был значительно увеличен рост у многих пород лошадей, вес животных, принадлежащих к холмогорской, тагильской, красной степной и калмыцкой породам, жирномолочность черно-пестрого скота и т. д. Скрещивание этих пород производили как между собой, так и с «иностранцами»: шортгорнами, джерсейской и другими породами.
Конечно, описанный метод не позволяет коренным образом изменить породу, оставив в ней одно какое-либо ценное качество. Когда необходимо достигнуть последнего, прибегают к поглотительному скрещиванию. По выражению П. Кулешова, в использовании именно этого метода и таился секрет выдающихся животноводов всего мира: «Небольшое число культурных или универсальных пород было использовано на неулучшенных породах местного значения, чтобы привить на старые пни новые ростки и получить этим путем более полезные породы».
Подобная операция полного омоложения «старых пней» часто имеет огромное значение. Дело в том, что «пни» эти очень глубоко пустили корни в почву, приспособились тысячелетней эволюцией к данным условиям обитания. Но по старости или малопродуктивности пользы от них немного. Что же, корчевать их?
Работы русских и советских животноводов доказали, что поглотительным скрещиванием старый «пень» можно превратить в «цветущее дерево». Скрещивая местный малопродуктивный скот с симментальским (швейцарским по происхождению), удалось создать во многих районах нашей страны большие массивы «симментализированного» скота. Тем же самым способом в течение последних 40 лет в СССР очень большие стада грубошерстных овец были преобразованы в тонкорунные и полутонкорунные. Весьма удачными оказались попытки скрещивания курдючных неприхотливых среднеазиатских овец с баранами тонкорунных пород. Итогом их было появление породы с хорошей шерстью и курдюком, позволяющим жить в тяжелых условиях отгонного овцеводства полупустынных областей страны. Аналогичные успехи достигнуты в свиноводстве и в ряде других областей… Но, к сожалению, не везде. Поглотительное скрещивание — процесс не всегда контролируемый. Иногда, вместо того чтобы на старом «пне» появились молодые побеги, получают обратный эффект: «ветки» остаются старыми, «плоды» на них худосочные, зато «корни» оказываются омоложенными. А это уже плохо. Более 30 лет в нашей стране проходила поглотительная симментализация якутского скота. И что же?
Якутская корова малоудойна, но молоко ее очень жирное. У помеси якуток со швейцарскими симменталами удойность повышалась слабо, зато жирность молока падала резко. Но это еще полбеды. По необходимости якутский скот содержится в достаточно суровых условиях. Стойловое содержание в Якутии длится 8 месяцев, зимой скот часто кормят вне помещений, иногда при морозах в 50–60 градусов, а поят из прорубей… Якутская порода прекрасно адаптировалась к этим условиям. Она быстро нагуливается летом, к зиме зарастает густым волосом с пухом, который покрывает и вымя. Ни симменталки, ни их помеси с якутками такой шубы с муфтой не имеют. В результате — увеличение процента коров с отмороженными сосками, увеличение бесплодности и прочие неприятности.
В 1957 году Министерство сельского хозяйства Якутской АССР решило прекратить поглотительное скрещивание и принять меры к сохранению якутской породы там, где она еще осталась.
Подобный пример не единичен. И он свидетельствует, что поглощение местной породы породой, вывезенной из-за моря, дело серьезное и решать его нужно очень серьезно, с учетом всех местных особенностей содержания скота…
Как известно, «вывоз умов», достигший апогея после окончания второй мировой войны, уже давно давал немалые прибыли бизнесменам. Впервые он был применен к «большевистской» России. К чести русских ученых следует сказать, что ни в грозные 1917–1918 годы, ни в голодные 20-е предприниматели Западной Европы и США не могли похвалиться «большим уловом».
К числу людей, которым во время Великой Октябрьской социалистической революции и последовавшей гражданской войны и разрухи был предложен выезд за границу на самых льготных условиях, был академик Михаил Федорович Иванов — глава русской школы ученых-животноводов.
Как и большинство других крупнейших ученых, он с презрением отверг предложение…
В течение всей своей жизни М. Иванов отстаивал ту точку зрения, что в нашей стране должны создаваться новые породы на базе своих же отечественных, а не импортироваться «голубая кровь» из-за границы. Он писал: «СССР чрезвычайно велик и разнообразен по своим условиям, поэтому нам нельзя ограничиться одной универсальной породой, одинаково пригодной для всех без исключения районов. Для каждого района с определенными климатическими, почвенными, кормовыми и хозяйственно-бытовыми условиями необходимо создать свою породу свиней, овец, коров, наиболее приспособленную и выгодную для наших условий». И эти слова не были пустым заявлением.
В своей работе М. Иванов пользовался главным образом так называемым воспроизводительным, или заводским, скрещиванием, занимающим как бы среднее место между поглотительным и вводным. Существо его заключается в следующем.
В наиболее простом случае, когда скрещиванию подвергаются две какие-либо породы, получают помеси нескольких поколений. После этого из них отбирают наилучших животных и разводят их «в себе», практикуя для лучшего закрепления хорошей наследственности инбридинг. Таким образом М. Ивановым была создана украинская степная белая порода свиней. Для этого подобрали 6 хороших маток местной короткоухой породы, отличающейся, однако, сравнительно с другими породами низким живым весом, малопроизводительностью и позднеспелостью. Они составили «гарем» хряку Керзону крупной белой породы английского происхождения. Из полученного в результате первого скрещивания потомства на развод оставили всего 16 процентов лучших свинок, которых вновь скрестили с двумя английскими хряками. Из второго поколения оставили еще меньше — всего 10,7 процента от приплода. Их начали разводить «в себе», скрещивая друг с другом. Одним из наиболее «способных» из этого семейства оказался некий Асканий-1. В зрелом возрасте он весил 370 килограммов. От него пошла одна из фамилий (в животноводстве — линия), где использовался инбридинг, в результате которого полезные свойства основателя ее были закреплены. В последующем получили еще пять неродственных линий, которые продолжали разводить «в себе», используя инбридинг, а также (время от времени) браки между отдельными представителями разных линий. В итоге получилась достаточно большая группа животных, от которых и пошла шагать по стране новая порода свиней.
