На заседании конференции 2 апреля советская делегация решительно отвергла румынские притязания. В своем заявлении она указала, что Румыния «вооруженной рукой захватила часть советской территории, удерживает ее в течение шести лет, уклонялась до сих пор от всяких переговоров с правительством СССР и теперь, послав наконец делегацию для переговоров, фактически срывает эти переговоры, ставя условием их продолжения предварительное признание союзным советским правительством законности аннексии Бессарабии». Поэтому советская делегация предложила «румынской делегации отказаться от постановки нам всяких предварительных требований и приступить к совместному обсуждению условий организации плебисцита в Бессарабии. Только этим путем сможет румынское правительство освободиться от обвинения в том, что оно удерживает Бессарабию в своих руках так же насильственно и так же против воли населения, как оно делает это с населенной в большинстве украинскими крестьянами Буковиной».

Ответ румынской делегации гласил, что она «находит необходимым отложить переговоры и возвратиться в Румынию»[495]. Отказ Румынии от проведения плебисцита в Бессарабии был связан не только с тем, что никакой гарантии положительного для Бухареста решения местного населения в случае вывода румынских войск, естественно, не было, но и с тем, что западные державы настоятельно советовали не создавать прецедент, который поставил бы под вопрос большинство границ, возникших из Версальской системы договоров[496]. Таким образом, своим отказом от плебисцита Румыния лишний раз подтвердила перед всем миром, что ее власть в Бессарабии держится исключительно на штыках. В этой связи стоит отметить, что в прессе союзной Румынии по Малой Антанте Югославии преобладала поддержка советской позиции на Венской конференции[497].

Подводя итоги Венской конференции на пресс-конференции для иностранных журналистов в Вене 4 апреля 1924 г., Крестинский говорил: «СССР, выставляя требования плебисцита в бессарабском вопросе, хотел этим показать, что он идет навстречу Румынии. Но если румынское правительство желает, чтобы население Бессарабии разрешило вопрос о форме государственного устройства таким же путем, как это сделали трудящиеся Советских республик, — путем созыва съезда Советов, — то Советское правительство не будет возражать против такого способа разрешения вопроса после отмены румынской оккупации»[498]. В заявлении НКИД СССР представителям печати указывалось, что, несмотря на ее срыв, Венская конференция дала «возможность лишний раз напомнить всему миру о существовании на юго-востоке Европы серьезного территориального вопроса, который не смогут разрешить ни конференции послов, ни Лига Наций, ни парламенты великих держав, если на то не будет воли непосредственно заинтересованных в этом вопросе советских республик, а также напомнить несчастному населению Бессарабии, что оно не забыто его братьями на Украине». Советский Союз не примирился с отторжением от него Бессарабии, и до проведения плебисцита «мы будем считать Бессарабию неотъемлемой частью Украины и Советского Союза»[499].

Тем временем еще 5 февраля 1924 г. Г.И. Котовский, С.С. Тимов, П.Д. Ткаченко и ряд румынских эмигрантов-коммунистов обратились в ЦК РКП(б) с предложением создать Молдавскую республику, которая, по их мнению, могла бы привлечь симпатии бессарабского населения, оказать «сильное идейное влияние на окружающие области и, при соответствующей международной обстановке, […] революционизировать все положение на Балканском полуострове». В ответ на запрос ЦК о целесообразности подобного образования командующий всеми вооруженными силами Украины и Крыма Фрунзе поддержал это предложение. Подготовка организации новой автономии была поручена ЦК КП(б)У. 7 марта Политбюро ЦК КП(б)У признало целесообразным организовать Молдавскую автономную республику в составе Украинской ССР. 11 марта пленум Одесского губкома Компартии решил создать при губкоме молдавскую коммунистическую секцию. Однако Харьков и Москва все еще колебались. Тогда с целью ускорить решение этого вопроса Фрунзе 25 июля 1924 г. направил в ЦК РКП(б) записку, в которой писал: «В районе Приднестровья приходилось неоднократно бывать лично, и я констатирую, что к северу от Тирасполя идет сплошная полоса с преобладающим молдавским населением. В качестве административного центра можно было бы дать г. Тирасполь. Наконец, следует момент международный. Создание хотя бы небольшой по территории Молдавской республики или области явится в наших руках могучим орудием воздействия на настроение рабоче-крестьянских масс Бессарабии в смысле укрепления надежд на избавление от румынского гнета»[500].

29 июля Политбюро ЦК РКП(б) решило «считать необходимым, прежде всего по политическим соображениям, выделение молдавского населения в специальную автономную республику в составе УССР и предложить ЦК КПУ дать соответствующие директивы украинским советским органам»[501]. Соответственно, 2 августа Политбюро ЦК КП(б)У утвердило развернутый план мероприятий по этому вопросу. 25 сентября Политбюро ЦК указало, что «в акте создания Автономной Молдавской Советской Социалистической Республики должно быть обозначено, что западной ее границей является государственная граница Союза ССР» — то есть реки Прут и Дунай[502]. Решением III сессии Всеукраинского ЦИКа VIII созыва 12 октября была образована Молдавская автономная ССР в составе УССР. Всего новая автономия охватывала 11 районов площадью в 8,1 тыс. кв км и населением в 545,6 тыс. человек, ее столицей стал город Балта (с 1929 г. перенесена в Тирасполь). В акте ВУЦИКа об образовании МАССР указывалось, что «западная граница этой республики есть государственная граница СССР; мы считаем этой границей не Днестр, а Прут. Пусть временно капиталисты держат в своих руках Бессарабию — это вопрос факта, но не права. Права же на нашей стороне. На нашей карте красной краской обведена и Бессарабия, ибо Бессарабия должна стать неразрывной частью АМССР»[503]. Указывая на международное значение образования МАССР, «Правда» писала: «У ворот Румынии, где свирепствует самая черносотенная в Европе буржуазия, зажглась советская звезда. Ее лучи будут светить далеко на Запад, и она будет служить путеводной звездой всему населению Бессарабии и пролетариату Румынии».

В Бессарабии продолжалась подпольная борьба с румынским господством. Во всех уездах края существовали кружки и ячейки, занимавшиеся распространением нелегальных газет, листовок, воззваний и т. п. К концу 1923 г. в Татарбунарах был создан Южно-бессарабский подпольный революционный комитет, начавший подготовку восстания. В ночь на 11 сентября 1924 г. в селе Николаевка произошла стычка повстанцев с жандармами, которым удалось арестовать большинство подпольщиков и захватить материалы, свидетельствующие о наличии на юге Бессарабии революционной подпольной организации. Румынские власти стали стягивать на юг войска. 14 сентября руководство повстанцев решило ускорить начало восстания. Утром 16 сентября в Татарбунарах началось восстание и была провозглашена советская власть. Повстанцы заняли села Акмагнит, Михайловка и Чишмя, где произошли столкновения с румынскими жандармами и войсками, но всеобщего восстания в крае, на которое они рассчитывали, не произошло. 17–18 сентября румынские войска разгромили повстанцев и устроили расправу с населением, в ходе которой погибло свыше 3 тыс. человек. Эти события получили большой резонанс в Европе, убедительно показав лживость утверждений румынского правительства о «добровольном» стремлении бессарабского населения к объединению с Румынией[504].