– В восемь. Руин, вылезай.

Главный подъезд метрополии выглядел весьма эффектно – мраморные ступени к большой двустворчатой стеклянной двери (на ней лежала какая-то магия, и с помощью своих медленно возвращающихся возможностей принц различил на них весьма солидное защитное заклинание… да уж, оно достойно ворот замка, которые регулярно пытаются высадить тараном), а по сторонам – две арки, должно быть, ведущие во внутренний двор. Поскольку окна были расположены на разных уровнях, подсчитать, сколь ко здесь этажей, было невозможно, но Руин прикинул, что, должно быть, не меньше десяти.

Перед ними широко открыли парадную дверь, и, пройдя через высокий холл, отделанный мрамором, они оказались в огромном зале. Таких не было даже во дворце провальского властителя, хотя Арман-Улл был любителем «масштабных помещений». Потолок возносился на невообразимую высоту, должно быть, на все десять этажей, которые тут были, по стенам шли галереи и лестницы, а посреди зала бил фонтан. Странный фонтан, надо сказать, вода в нем казалась желтоватой, и вокруг себя он распространял приятный аромат.

– Хочешь посмотреть? – весело спросила его Реневера и пошла к фонтану. Руин последовал за ней.

На столике рядом с фонтаном (он был высокий, с десятком крупных струй, с широкой чашей, где вода кипит, будто в гейзере) зачем-то стояли бокалы. Реневера взяла один из них, подставила под одну из маленьких струек и протянула Руину.

– Попробуй.

Он, удивленный, поднес бокал к губам.

Это была не вода. Это было вино. Отличное белое полусухое вино, может быть не совсем выдержанное, но в его терпкой незрелости было какое-то очарование. Принц допил содержимое бокала до конца, и к нему тут же подошла девушка в белом передничке, с белой крахмальной наколкой на голове. Забрала бокал и предложила тарелочку с нарезанными фруктами. Руин кивнул, не обращая внимания на миниатюрные пластмассовые вилочки, горкой сложенные рядом, осторожно взял пальцами кусочек яблока.

– А я не мог понять, чем здесь пахнет, – сказал он. Реневера пила уже второй бокал. – Что за странная затея? Должно быть, такой фонтан обходится дорого.

– Клан Мортимеров очень богат. Я же тебе говорила. – Она налила себе еще вина.

– Осторожнее, – сказал он с улыбкой, чтоб не провоцировать скандал. – Напьешься.

Реневера ответила ему ласковой улыбкой.

– Не напьюсь. И знаешь почему?

– Почему?

– Ни один Мортимер вообще не может напиться. Видишь ли, у каждого клана есть свои свойства…

– Да-да, ты говорила. У вас – способность к юриспруденции и бизнесу.

– Это способности, а не свойство. Свойства у нас другие. И, в частности, мы не можем опьянеть. Спиртное оказывает на нас лишь легкое тонизирующее воздействие. Ну если выпить очень много, то тонизирующий эффект будет больше.

– Ерунда какая-то, – улыбнулся он. – Разве такое возможно?

Реневера пожала плечами.

– Можешь не верить. Но это факт. Если б я могла выпить бочку, ты бы убедился в моей правоте. – Она наполнила еще один бокал и выпила залпом. Это был уже четвертый – количество вполне достаточное, чтоб девушка ее комплекции захмелела. Но леди Мортимер оставалась, без всяких сомнений, совершенно трезвой и смотрела на собеседника прежними ясными глазами. – Ну, куда пойдем – в мои покои или в ресторан при метрополии? Там такие небольшие кабинеты, открытые в парк, и во время ужина обслуживают два официанта. Или можно без официантов, с магией. Как угодно.

– Я не отказался бы взглянуть на твои покои. Туда можно пригласить официанта?

– Конечно. Магию тоже можно пригласить.

Она повела его к дальней стене зала, к той, по сторонам которой начинались две широкие мраморные лестницы, устланные пышным ковром. На этой стене было выбито и отделано золотом родовое древо клана Мортимер. На самом верху – патриарх, а от него – три короткие золотые стрелочки к трем детям. И так далее. Масштаб родового древа ошеломил Руина не меньше, чем вид метрополии. Мортимеров и в самом деле очень много – на всю стенку хватило. Правда, оставлено немало места внизу и по бокам, видимо, с помощью магии схему можно обновлять.

Он попытался подсчитать поколения – поскольку для удобства представители одного поколения (считая от главы рода) располагались на одном уровне. Получилось двадцать поколений.

И метрополия, и – особенно – это сияющее золотом родовое древо было зримым свидетельством клановой мощи. Среди этих бессмертных, должно быть, немало хороших магов, отличных воинов, богатых и просто умных людей. Если клан на кого-то навалится всей своей силой… Что ж, понятно, почему они держатся друг друга. Родовые связи крепче любых, а объединившись, люди становятся непобедимы.

– Как зовут вашего патриарха? – Руин прищурился.

– Мэрлот.

– Это имя?

– Считается, что да. Но на самом деле это прочно приросшее к нему прозвище.

– А ты где?

– Вон там. В правом нижнем углу. Не видишь?

– Твой отец – Атрейд. А еще у тебя есть брат, Лайнард. Правильно?

– Правильно. – Она улыбалась. – Я в клане единственная Реневера.

– У тебя столько родственников, и никто еще не пришел выяснять, кто я такой.

– Если б я пригласила, пришли бы, конечно.

– Странные у вас законы. А если я какой-нибудь проходимец? Как они позволяют мне жить в твоем доме?

– Ну, значит, ты не слишком-то похож на проходимца.

– Откуда они знают, на кого я похож, если никогда меня не видели?

Реневера только улыбнулась.

Пока они поднимались по одной из двух лестниц, устланных красным ковром, она объяснила Руину, что метрополия включает в себя множество офисов, приемных и бальных залов, кабинетов патриарха и его секретарей, библиотек, галерей, рабочих и магических комнат, рассчитанных как на мирные исследования, так и на военные действия, заклинательный и медитационный покои, а также жилые помещения. Жилых помещений в метрополии должно хватать на всех живущих представителей клана и на тех, кто еще не родился, но непременно появится. Кроме того, в метрополии, конечно, множество гостевых покоев.

– Метрополия – это сердце клана, – объясняла она. – Мы все знаем, что здесь всегда найдем убежище и защиту, помощь, если понадобится, и можем просто жить, сколько угодно. В случае войны именно сюда представители клана соберутся со всех концов системы. У нас, конечно, есть свои дома и имения всюду в Асгердане, но только здесь мы сможем отбить любые атаки. Здесь все рассчитано как на мирную жизнь, так и на войну.

– С кем вы воюете?

– Да с кем угодно. Например, с другими кланами. Правда, подобного давно не случалось. Ни при мне, ни при жизни моего отца. Но здесь хранятся записи и даже фильмы о прежних войнах. Когда клан Мортимеров только появился в Асгердане, воевали постоянно. Тогда еще не было главной ветви, потому что не родился сын патриарха, Майнар. У Мэрлота были только две дочери.

– Но если судить по древу, от сына патриарха произошло наибольшее количество его потомков.

– Да. В самом начале клан Мортимеров был со всем маленький. А теперь нас больше четырехсот.

Покои Реневеры, как оказалось, представляли собой анфиладу из пяти комнат, обставленных со вкусом. Оглядев интерьер, Руину захотелось взяться за дело, кое-что заменить, кое-что переставить, заново отделать камин, но вовсе не потому что все было так уж плохо. Наоборот, очень хорошо, просто ему хотелось довести все до совершенства. В квартире Реневеры такого желания у него не возникало. Квартира как квартира, ничего особенного.

В гостиной строго одетый официант накрыл стол для роскошного ужина, зажег две свечки, разлил по бокалам красное вино и исчез. Слуга затопил камин, и в комнате стало так уютно, что Руину захотелось только одного – никуда больше не ходить, остаться здесь и отдохнуть от всей своей предшествующей жизни. Но тут же он вспомнил о сестре и помрачнел. Самое ужасное, что он, прекрасно понимая, как опасно любое промедление, ничего не может поделать. Магия к нему не вернулась. Конечно, уговорить Реневеру отправиться в Провал будет легче легкого, но принц даже думать об этом не хотел. Он должен оберегать свою девушку, а не втягивать ее в новые опасности. Но осторожные расспросы ничего не подозревающей Реневеры ясно дали понять Руину, что вряд ли кто-то из центритских магов согласится идти с ним вытаскивать Моргану просто так.