Руин отступил, но когда Мэл побежал вниз по лестнице, неся стонущую женщину на вытянутых руках, принц Провала побежал за ним, не отступая ни на шаг. Топот их ног приглушали ковры, поэтому неслись они почти беззвучно. Когда ликвидатор задержался у лифта, именно Руин нажал кнопку вызова и придержал одну из створок. Мэлокайн подождал, когда Руин войдет в лифт, и ткнул пальцем в кнопку первого подземного этажа – того, где была припаркована его машина.

До машины они добрались бегом. Мэлокайн без напряжения нес стонущую женщину, будто она со всем ничего не весила – Руину пришло в голову, что он бы так не смог. У машины Мортимер обернулся и кивнул недавнему противнику на свой карман.

– Вот тут, справа… ключи. Открой дверь машины. Руин залез пальцами в карман к ликвидатору, вытащил связку ключей и дважды уронил, прежде чем сумел выбрать нужный и вставить в замок передней двери машины. Повернул. Открыл ее перед Мэлом.

– Открой заднюю, – подсказал Мортимер. – И садись первый. Держи ее, а я поведу.

Ликвидатор подождал, пока Руин, растерянный, как каждый мужчина перед лицом страданий, которых ему не дано испытать, устроится на заднем сиденье автомобиля, маленького, но зато подвижного и юркого. Машина рванула с места, поднырнула под автоматически поднимающиеся двери подземного гаража и вылетела на улицу. Мэлокайн управлял автомобилем виртуозно, выделывал такие повороты и маневры, что другой бы ужаснулся при одной мысли о подобном. А чтоб не привязалась дорожная полиция, он включил звуковой сигнал, который полагался ему как человеку, состоящему в штате Блюстителей Закона, но которым он почти не пользовался.

Машины разбегались с его пути, хоть тот сигнал, который был в его распоряжении, не гарантировал «зеленую линию». «Ох, будет мне за это», – подумал Мэл, прекрасно понимая, что пользуется сигналом без веских на то оснований. Но его не волновали последствия. Самое худшее, что может быть – отберут право на спецсигнал, но он и так включил его впервые. В своей работе он почти не пользовался привилегиями ликвидатора.

Он не стал искать парковку перед больницей, бросил машину прямо на проезжей части. Вытащил стонущую Моргану из салона и побежал к крыльцу. Роскошные стеклянные двери распахнулись перед ним, будто сами собой, а из-за регистрационного стола выбежала медсестра с кокетливой кружевной наколкой на голове. Он всплеснула руками, увидев Мэлокайна с его ношей на руках.

– Да это же господин Мортимер! – воскликнула она и нажала на кнопку вызова. – Что произошло?

– Что-что! Моя жена рожает! – заорал Мэл.

– Успокойтесь, господин Мортимер. Положите супругу. – Она показала на кушетку. Мэлокайн, поколебавшись, положил Моргану. Медсестра решительно протянула женщине руку. – Вставайте, мадам. Вы можете встать?

– Да вы что? – возмутился Руин, выступая вперед. – Ей нельзя вставать.

Медсестра повернула к нему свое некрасивое, но милое личико и фыркнула.

– Господин… не знаю, как вас…

– Арман.

– Господин Арман, неужели вы думаете, что понимаете в родах больше медика? И больше женщи ны? – Она лукаво прищурилась.

Мэл не выдержал и фыркнул в кулак; Руин остался невозмутим.

– Скольких детей вы родили, мадам?

– Вы переходите границы вежливости, господин Арман. Пятерых. Так что доверьтесь моему опыту. Рожающим женщинам полезно двигаться… Мадам, попытайтесь встать.

Из внутренних помещений клиники уже бежали два санитара с каталкой, застланной белоснежной, накрахмаленной простыней. Заливаясь слезами, Моргана с третьей попытки сумела подняться и даже сделать три шага до каталки. Санитары потянулись было подхватить ее, но Мэл их опередил, поднял жену сам и положил на простыню. Моргану повезли прочь, а Мортимеру и Арману медсестра преградила путь.

– Подождите здесь, господа. Туда нельзя даже вам, господин Мортимер.

– Я хочу поговорить с врачом.

– Сейчас врач осмотрит мадам и выйдет к вам. Подождите, пожалуйста.

И Мэлокайн остался стоять перед стеклянными дверьми, отделяющими коридор от холла с регистрационным столиком. Медсестра вернулась за столик, но зорко поглядывала на обоих мужчин. Она предложила им присесть на диван, но оба молча отказались, и женщина снова углубилась в медицинские записи, которые она, видимо, приводила в порядок. В холле больницы царила совершенная тишина.

Помедлив, Руин все-таки подошел к Мэлу.

– Я должен попросить у вас прощения, – сказал он мрачно.

– Да, бросьте, – отмахнулся Мортимер. Он первым протянул руку, которую принц пожал с некото рым колебанием, впрочем, таким коротким, что собеседник его даже не заметил. – Так вы – тот самый погибший брат?

– Да. – Руин кивнул головой. Горько усмехнулся: – А вы – тот самый ликвидатор, который убил провальского властителя Армана-Улла?

– Не убил. – Мэл посмотрел на принца. – Я его ликвидировал. Правитель был на предпоследней стадии вырождения.

– Да, я понимаю… На предпоследней? Я думал, на последней.

– На последней вырожденец уже теряет человеческий облик.

– Можно подумать, у Армана-Улла он был.

– Я имею в виду не этический, а физиологический облик. – Мортимер встретился взглядом с Руином Арманом. – Так это было твое сообщение? – Он как-то незаметно перешел на «ты».

– Да.

– Спасибо. Спасибо, что указал. В мои обязанности не входит ликвидировать вырожденцев на Черной стороне, потому мне не дают их списков.

– Не входит в твои обязанности, но ты все равно ликвидируешь?

– Для того ведь я и стал ликвидатором, верно?

– И ты же прихватил с собой Моргану, так?

– Да, прихватил.

– А зачем? – Руин сверлил Мэла взглядом. – Зачем?

– Как зачем? Вижу – девушка прикована к стене, избита. Откуда я знал, что с ней случится, если я оставлю ее в Провале? Я и взял ее с собой. Хотел помочь.

– А потом женился?

Конечно. Как же я еще мог поступить? Девушка родом из мира, откуда запрещена эмиграция в Асгердан. Ей нужна была медицинская помощь, но никто бы не оказал ей ее без документов. Я заключил с ней брак и таким образом дал гражданство. А потом стал лечить. – Мортимер сдвинул брови, внимательно глядя на собеседника. – А, понимаю. В Провале существует традиция, по которой женщин выдают замуж, так ведь? Поэтому ты взбеленился?

– Не в этом дело. Я прекрасно знаю, что моя сестра не могла добровольно выйти замуж. Она больна. У нее интимофобия – слышал о таком заболевании?

– Это уж скорее не заболевание, а психическое расстройство, – поправил ликвидатор. – Да, психиатр мне говорил.

Руин удивленно приподнял бровь.

– И ты женился?

– Я женился только для того, чтоб помочь ей.

– И не спал с ней?

– Я не считаю возможным отвечать на подобный вопрос. Тем более что я уже ответил. Если не веришь – спроси сестру, когда она придет в себя. – И Мэл, раздраженный этим допросом, собрался уйти.

Руин схватил его за рукав.

– Постой. Я понимаю и верю, ты вряд ли спал с ней, иначе она не стала бы за тебя заступаться, не подошла бы к тебе добровольно и не сказала бы… – Он замялся. – Не сказала бы о своих чувствах. Но что ты собираешься делать теперь? Будешь жить с ней в браке и дальше?

– Только если Моргана сама захочет.

– А… Какие в таком случае будут ваши отношения?

– Такие, какими их захочет сделать Моргана.

Принц Провала смотрел на собеседника испытующе. Его взгляд пронизывал, но Мэла это не смущало. Его не однажды и не дважды сверлили взглядами, стыдили и пытались унижать – но это проходило мимо него. Сознание Мэла отбрасывало все, что считало для себя ненужным. Порой он думал, что и вовсе неуязвим для чужой злобы и глупости.

– И ты уверен, что сможешь удержаться и не по требуешь того, что положено мужу по закону?

– У нас другие законы, нежели в Провале.

– Тем не менее. Ты же меня прекрасно понимаешь.

– Да. Понимаю. Но я всегда считал, что брак – это не постель. Брак может обойтись и без нее.

– Что ж. Хорошо, если так. Потому что если ты тронешь ее хоть пальцем, я…