– А вам приходилось слышать о гибридизации? – спросила Райна. – Согласно теории Менделя, скрещивание дает гораздо более жизнеспособное потомство и у растений, и у животных.

Бог ты мой, да она и Менделя цитирует! Что же будет дальше? Улисс был уверен, что знает о Райне все. Теперь же он понял, что вообще ее не знает.

– Ты затронула несколько очень важных вопросов, – сказал Патрик. – Но я не собираюсь покупать кота в мешке. Я хочу знать, за что плачу.

И тут заговорила Шарлотта. Улиссу показалось, что она выглядит встревоженной и даже нервной.

– Для этого не может быть более благоприятного момента. Я думала продать Гленхэйвен-Холл, в том числе и скот.

Наконец Алиция отвела взгляд от Террилла и широко раскрытыми глазами уставилась на мать.

– Ты хочешь продать Гленхэйвен? – спросила она изумленно.

Хотя Улисс и был удивлен таким поворотом в беседе, это не мешало ему размышлять. Внезапное изменение планов Шарлотты показалось странным, чтобы не сказать загадочным.

– Прости, что не сказала раньше, дорогая. Тебя это очень огорчит? – спросила Шарлотта, подаваясь вперед, чтобы успокоить Алицию.

– Мне надо подумать.

Казалось, Шарлотта изо всех сил старалась сохранить спокойствие, но это ей плохо удавалось. Она упорно отводила взгляд от изумленных глаз дочери.

– Тебе может показаться внезапным такое решение, но я думала об этом со дня смерти твоего отца. Я не могу вернуться обратно к тому, что связано с ним.

– А как насчет нашего лондонского дома? – спросила Алиция.

– Дорогая, сейчас не время и не место обсуждать наши личные дела.

Шарлотта снова повернулась к Патрику. Улыбка ее была вымученной, и Улисс испугался, что любое сказанное невпопад слово может вызвать припадок.

– Если тебя действительно интересуют герфордширы, и в частности гленхэйвенский чемпион Набоб, я напишу своему управляющему и попрошу прислать документы и фотографии. Я уверена, что мы сможем договориться о цене, если тебе скот понравится.

– Я не хочу на тебе наживаться, – возразил Патрик. – Кто бы ни купил Гленхэйвен, он наверняка захочет заполучить и производителей-быков.

– Но ты окажешь мне большую услугу. Набоб по справедливости считают самым лучшим производителем этой породы в Англии. Я без труда смогу продать его, но мне бы не хотелось, чтобы он попал в чужие руки. Он ужасно избалован, и если я буду знать, что он попадет к тебе, то смогу быть спокойна.

Шарлотта продолжала живописать достоинства Набоба и его происхождения, стати и достоинства его отпрысков, а Патрик слушал ее со все возрастающим интересом.

– Если он действительно таков, как ты его описываешь, то нет нужды в документах и фотографиях. Я верю тебе на слово, Шарлотта, – сказал Патрик.

Шарлотта побледнела. На мгновение Улиссу показалось, что она сейчас потеряет сознание. Он заметил, что Шарлотта усиленно заморгала, чтобы не заплакать.

И эхо его прежних подозрений в отношении Шарлотты снова зазвучало в его сознании.

– Не стоит беспокоиться о Набобе, – сказал Патрик, и голос его потеплел от сочувствия к ней. – Я обещаю обращаться с ним как с членом семьи. Собственно говоря, ты даже можешь обставить для него одну из комнат в новом крыле, если это доставит тебе радость.

Шутка Патрика вызвала желанную реакцию: Шарлотта улыбнулась.

– Прости мне мою сентиментальность. Набоб твой.

– Это хорошая новость, – отозвался Патрик, возвращаясь на диван, усаживаясь с ней рядом и беря ее за руку. – А теперь у меня есть хорошая новость для тебя и Алиции. Улисс пригласил нас навестить его в Остине. Я подумал, что надо поехать в середине апреля. Это самое лучшее время для путешествия. А какие там магазины!

– Я тоже там буду выступать свидетелем на процессе, – вмешался Террилл.

– Путешествие – это замечательно, – сказала Алиция, не в силах скрыть радости. Она повернулась к Патрику и улыбнулась ему чарующей улыбкой: – Патрик, а вы не будете возражать, если к нам присоединится Райна? Мама, несомненно, будет проводить большую часть времени в магазинах – она будет подыскивать мебель, а мне бы хотелось иметь спутницу в прогулках по городу.

«Чертовы бабы, – подумал Улисс. – Всюду свой нос суют!»

– Я думаю, у Райны есть дела поважнее. – Его голос прозвучал резче, чем ему хотелось бы, теперь поздно что-либо исправлять. Он заметил, как по телу Райны пробежала дрожь.

– Очень мило с твоей стороны, что ты решила включить меня в вашу компанию, – обратилась Райна к Алиции. – Но я не могу оставить отца.

Патрик взирал на обеих девушек с благожелательной улыбкой.

– До нашей поездки Рио уже будет здоров. Я не принимаю твоего отказа, Райна, ты поедешь с нами.

– Но, – начала Райна, запинаясь…

– Никаких «но», я и слушать не желаю. Я сам поговорю с твоими родителями, – заявил Патрик.

– Нет нужды, я сама это сделаю.

Глаза Райны на мгновение встретились с глазами Улисса, и он увидел в них такой гнев, что у него перехватило дыхание. Может быть, она вспомнила, что случилось на пруду, и презирает его за это?

Райна ехала домой, придумывая причины, чтобы не ехать в Остин. Она не могла бы сказать, почему не хочет ехать. Не хочет находиться рядом с Улиссом?

Она нашла Велвет в гостиной.

– Как папа? – спросила Райна, усаживаясь напротив матери.

– Он спит. А где Террилл? Я думала, вы вернетесь вместе.

– Прайды пригласили его поужинать.

– А тебя не пригласили? – Велвет нахмурилась.

– Пригласили, но я беспокоилась и хотела поскорее вернуться домой к тебе и папе. Кстати, это было не единственное их приглашение.

Райна не стала откладывать и рассказала Велвет о поездке в Остин.

Как она и опасалась, Велвет пришла в восторг.

– Ради этого стоит выпить стаканчик бренди, – сказала она, направляясь к буфету. – Это самая лучшая новость, которую мне довелось услышать за последнее время.

– Я не поеду, – заявила Райна.

– Пока ты живешь в моем доме, ты будешь поступать так, как я велю. А я велю тебе ехать, – возразила Велвет с непонятной горячностью. – Надеюсь, ты поблагодарила Патрика за приглашение?

– А я не чувствовала особой благодарности. Кроме того, я хочу быть рядом с отцом.

Велвет вернулась со стаканом бренди и остановилась, глядя на дочь сверху вниз:

– Твой отец встанет через пару дней, а к середине апреля будет как огурчик.

– Мама, ты не понимаешь! Патрик сказал, там будут званые вечера. У меня нет подходящей одежды.

Юсфул сидел между ними и выглядел несчастным. Он не привык видеть своих хозяек ссорящимися. Впрочем, Райна тоже к этому не привыкла.

Велвет сжала стакан с такой силой, что рука у нее задрожала.

– Ты ведь сама желаешь носить штаны от Леви. Твой отец и я в состоянии одевать тебя как следует. И у нас есть время, чтобы сшить тебе несколько новых платьев.

– Но дело не только в одежде, мама. Я не знаю, как себя вести, что говорить. Я никогда не бывала в таком большом городе, как Остин.

– В твоих манерах нет ничего неподобающего, юная леди. И думаю, тебе пора побывать где-нибудь кроме нашего двора.

Райна скорчила рожицу:

– Мама, будь добра, сядь и выслушай меня. Ты можешь разодеть меня, как тебе будет угодно, но ты не сможешь сделать шелковый кошелек из свиного уха. Никакие туалеты не помогут мне стать светской дамой. Я все равно останусь Райной де Варгас.

– Никто не осмелится сказать о тебе ничего дурного, если ты будешь с Патриком и графиней. Кроме того, ты мне сказала, там будет Террилл. Я подозреваю, что ему будет приятно твое общество.

Райна подавила готовый вырваться у нее ответ. Она не могла сказать матери о том, что Террилл и Алиция безумно влюблены друг в друга.

– Меня Террилл не интересует как мужчина, – ответила она.

– Подожди, пока он не закружит тебя в вальсе. Быть в объятиях мужчины очень важно для женщины. Это меняет ее взгляды на многое.

«Нет, не меняет», – подумала Райна. Улисс не однажды держал ее в объятиях, и это ничего не изменило в их отношениях, разве что он стал к ней относиться еще хуже, если такое вообще возможно. По крайней мере один аргумент у нее был: Райна ни в коем случае не хотела быть униженной Улиссом или кем-нибудь еще хоть раз в жизни.