Полноценным, даже эрзац-“виртуозом” лук Сугихару не сделает, но чёрт возьми, учитывая на какое расстояние могут стрелять бахирные лучники, ему и этого хватит, чтобы устроить Хейгам крайне неудачный день. Так что… Да, пожалуй, пусть он будет шестым в отряде. Ну, то есть, как шестым – пятым плюс группа Такано. А с Атарашики я разберусь. Ну а полигон для их отряда мы сделаем на том самом острове. Впрочем, детали можно оставить на Мидзуно – глава разведки и контрразведки лучше всё организует.

Огромный трёхэтажный особняк в стиле хай-тек находился в пригороде Токио, районе Митака, и принадлежал Роду Отомо. Стоял он не на Родовых землях, что не мешало им жить тут уже несколько сотен лет. Здания менялись, перестраивались, сносились и строились заново, но всё это происходило на этом самом пятачке земли. Родовые земли у них, естественно, тоже были, но мало. В моём понимании. В Токио небольшой участок, примерно как у Цуцуи, в префектуре Тохоку кусок земли примерно как квартал Кояма, да на Калимантане уже неплохой такой участок. Ну а так как основная часть их бизнеса да и политической жизни, проходит в столице, то здесь они и живут. Ну а то, что поместье стоит не на Родовых землях, нисколько им не мешает контролировать весь район Митака. Тут у них целая куча мелкого и среднего бизнеса находится, но это так, к слову.

О встрече я договорился заранее, так что меня ждали. В противном случае, мог и не застать никого из старших. Особенно главу Рода, к которому у меня, собственно, и был разговор. Отомо Азума – шестидесяти четырёхлетний “мастер” и, насколько я слышал, трудоголик. Спит часов по пять, всё остальное время отдавая делам Рода и не потому, что у Отомо в делах аврал вечный, а потому, что трудоголик. Нравится ему это. Для него и приёмы, скорее всего, вариация работы. Хотя, это у многих, если не всех, так. Я тоже на приёмы не ради развлечения хожу.

– Отомо-сан, – отвесил я короткий поклон. – Благодарю, что согласились на встречу.

– Разве мог я поступить иначе? – улыбнулся он, и тут же сам ответил на свой вопрос. – Не мог. По многим причинам. Прошу, присаживайся, – указал он рукой на кресло, стоящее напротив него.

Находились мы в большой комнате, заставленной книжными шкафами, плюс три кресла и овальный стол между ними.

– И тем не менее, вы человек занятой, – сел я в кресло. – Не думал, что вы сможете найти на меня время столь быстро.

И это так. Связался с ним я вчера, и уже сегодня мы ведем разговор.

– Ну, тут вам повезло, – усмехнулся он. – Я бы, конечно, и так не стал затягивать со встречей, но именно сегодня день рождения моей жены, из-за чего приходится отложить много дел и находиться дома. Так почему бы и нет? Признаться сидеть совсем без дела мне неприятно, а тут Миоко даже приём не захотела проводить.

В этот момент в комнату зашёл старый слуга, неся на подносе небольшой чайник и чашки. На некоторое время мы замолчали, наблюдая за тем, как старик расставляет посуду на столе, после чего наливает нам в чашки чай. Сделав первый глоток напитка, попытался оценить то, что я не умею оценивать, впрочем, у такого старого, опытного, а главное богатого человека, как Отомо Азума, не может быть плохого чая.

– Приятный вкус, – произнёс я.

Отомо же искренне, как мне показалось, улыбнулся и прикрыв глаза покачал головой.

– Слухи не врут, в чае вы не разбираетесь, – произнёс он.

– Эм… – не знал я что на это сказать. – А что не так-то?

– Это обычный чай с чабрецом, – ответил он с улыбкой. – Уж прости мне мой маленький эксперимент на тебе. В своё оправдание скажу, что лично мне нравится этот чай. Он просто дешёвый, в пакетиках, но я его ещё с университета пью. Вкус молодости.

Походу, мои отношения с чаем достояние всей страны.

– Нормальный чай, – не сдавался я. – И вкус приятный. Если многоопытные любители чая этого не чувствуют, то это их проблемы.

– Хорошо сказано, Аматэру-кун, – покивал Отомо. – Порой задирание носа не позволяет увидеть много хорошего под ногами.

– Согласен, Отомо-сан, – сделал я ещё один глоток. – Но кофе лучше.

– Кха, кха, – то ли кашлял, то ли смеялся он. – Кха, прости. Не в то горло попало. Я против кофе тоже ничего не имею, но… Как там Акинари любит делать? – после чего прикрыл глаза, а когда открыл, на меня смотрел слегка усмехающийся и до крайности высокомерный старик. – Чай – это чай, Аматэру-кун, а кофе… – повёл он подбородком, умудрившись одним этим движением показать всё своё презрение к данному виду напитков.

И что-то мне подсказывает, что это не он копирует Акинари, а наоборот.

– Гораздо лучше, – кивнул я. – Согласен с вами, Отомо-сан.

– Эх, молодёжь, – покачал головой Отомо, убирая образ высокомерного засранца.

Ладно, пора к делу переходить. Точнее подводить.

– Молодёжь… это да, – усмехнулся я. – Хорошо быть юным идиотом, которому многое прощается.

– Тебе, Аматэру-кун, для этого не надо быть идиотом, – ответил Отомо. – Да и юным не обязательно.

Блин, сбил линию…

– Аматэру, – произнёс я, добавив в голос задумчивости. – Отомо, Тайра, Кагуцутивару, О, Мононобэ. У нас в стране вообще многим и многое прощается.

– Что есть, то есть, – пожал он плечами. – Возраст имеет значение. Как в ту, так и в другую сторону.

– Старым многое прощается, а молодым? С ними что? – спросил я.

– А что с ними? – усмехнулся Отомо. – Молодых надо пороть.

– Так-то я с вами в целом согласен… – протянул я задумчиво. – Порка многим мозги на место вставляет. Но тут, всё-таки, тоже нужно знать меру.

– Не совсем понял тебя, – произнёс он заинтересованно.

– Ну… – посмотрел я на него. – Не думаю, что молодых стоит пороть до смерти.

– А, ты об этом… – пожал он плечами. – Зависит от степени вины.

– Смерть через порку, – усмехнулся я. – Звучит забавно.

– Жопа не выдержала позора, – улыбнулся он в ответ. – И правда, забавно.

– Смех-смехом, но это мы уже о казни говорим, а не о порке, – покачал я головой.

– О способах казни, – поправил он меня.

– Может и так… – изобразил я задумчивость. – Скажите, Отомо-сан, клан Асука заработал на порку или на казнь?

– О как ты перескочил, – качнул он головой. – Клан Асука – это сложный вопрос. Лично мне плевать на них, но Отомо просто не могут спустить им с рук их наглость в прошлом. А учитывая, с чем мы к ним пришли в тот раз, их наглость практически переросла в оскорбление. Вы, Аматэру, такое столетиями не забываете. Да что уж там, вы и меньшее столетиями помните. Чем мы-то хуже?

Чем хуже? Говорит так, будто японские аристократы обиды помнят только потому, что так Аматэру делают.

– Мы не убиваем, если перед нами извиняются, – ответил я на его утверждение. – Да, помним и… вредничаем, но не убиваем. А у вас с Асука, всё идёт именно к войне.

– Не соглашусь, – покачал он головой. – Отомо тоже не кровавые отморозки и войны нам не нравятся. Если бы они извинились тогда, не было бы и конфликта. Сейчас всё сложнее. Времени прошло немало, извинений мы не дождались… Собственно, а что нам остаётся? Повторюсь – мне война тоже не нужна, и сыну я оставлять подобные перспективы не хочу, но каждый прошедший год усугубляет их положение. И от нас тут уже ничего не зависит. Сейчас, простым “извините”, клан Асука уже не сможет отделаться.

– А если не простым? – спросил я.

– Насколько непростым? – усмехнулся он.

– А это уже от Отомо зависит, – повторил я его усмешку.

– От нас? – удивился он чему-то. – Не от Асука?

– Асука готовы очень на многое, Отомо-сан, – ответил я. – Понятно, что не на всё, но если вы не будете загонять их в угол, “извините” клана Асука… может вам понравиться, – покивал я.

– Хм, – задумался он. – Скажи, Аматэру-кун, что твой Род будет делать, если Тайра не захотят принимать извинений Асука? Ты ведь и к Тайра пойдёшь, я правильно понимаю? Понимаю, вопрос слишком неожиданный, да и переменных тут много. Давай предположим, что с нами Асука помирились, а с Тайра не смогли.