Однажды, доставляя заказ, Хэ Чжунъи увидел Фэннянь-гэ, весело болтающего со своими друзьями. Он не хотел мешать им и постарался не попадаться на глаза, но случайно подслушал, что они собираются на важное мероприятие в некий «Особняк Чэнгуан»…

Тело накрыли белой тканью и унесли. Глаза Ван Сюцзюань снова наполнились слезами, ноги подкосились, и она осела на пол. Все тут же бросились к ней, чтобы помочь подняться. Слёзы ручьём потекли по лицу несчастной женщины. Она схватила за рукав ближайшего к ней человека и всхлипнула:

– Я учила его быть добрым, всё делать как полагается. Неужели я неправильно его воспитала?

Все хранили молчание: на этот вопрос никто не знал ответа.

Тао Жань дождался, пока женщина немного успокоится, усадил её на стул и зачитал ей документы – медленно, по строчке, объясняя непонятные слова. Ван Сюцзюань плохо умела читать и не могла сама разобрать половину терминов, лишь отрешённо кивала после каждой фразы. Она не плакала навзрыд, сидела тихонько, но слёзы продолжали течь по лицу.

Чжан Дунлай с опущенной головой подошёл к Фэй Ду, по пути пнув какой-то камешек, неловко переступил с ноги на ногу[2] и пробормотал:

– Президент Фэй, тут такое дело, Тин-Тин спрашивала… что за херня вообще происходит? Почему моего дядю отправили в отставку? Неужели моя семья оскорбила Тайсуя[3] в этом году?

Фэй Ду посмотрел на Ван Сюцзюань, сидящую неподалёку, и внезапно спросил:

– Ты нашёл свой серый галстук?

Чжан Дунлай выпучил глаза:

– Что?!

– Можешь с ним попрощаться. Он теперь в хранилище для улик, на нём кровь Хэ Чжунъи и твои отпечатки пальцев. Кто-то забрал его из твоей машины и сдал в управление.

Чжан Дунлай разинул рот и целую вечность таращился на Фэй Ду, не в силах вымолвить ни слова. Наконец ржавые шестерёнки в его голове снова заскрипели, и до него дошло, что случилось. Он нервно пригладил волосы, а затем выпалил:

– Вот срань!

Фэй Ду похлопал приятеля по плечу:

– Передай Тин-Тин, чтобы не лезла в это дело. Хватит с вас проблем.

– Погоди-погоди, – Чжан Дунлай растерянно помахал рукой. – Хочешь сказать, что… кто-то украл мой галстук, чтобы повесить на меня убийство?

Фэй Ду молча смотрел на него.

– Нет, ну как так-то?! Я же всегда был к нему добр! Мы же про Чжао Хаочана, верно? Хрен бы он попал в тот проект, если бы не моя помощь! И когда Тин-Тин привела этого козла домой, мама с папой приняли его как зятя! К нему отнеслись со всей душой! Чего это он вдруг?!

– Дыши глубже, – посоветовал Фэй Ду.

Чжан Дунлай изо всех сил напряг свой маленький мозг, но так ни до чего и не додумался. Он прошептал:

– Лажа какая-то… Этот Ло Вэньчжоу вообще надёжный парень? Может?..

– Был бы ненадёжный, убийца бы до сих пор гулял на свободе, а ты сидел бы в тюрьме в ожидании суда.

За разговором они не заметили, как к ним подошёл Ло Вэньчжоу собственной персоной. Он ткнул пальцем в сторону Чжан Дунлая и сказал:

– Молодой человек, включите голову наконец!

Чжан Дунлай боялся капитана Ло до дрожи в коленях. Когда этот жуткий человек возник из ниоткуда прямо у него за плечом, бедняга подавился своими словами и дал дёру.

Ло Вэньчжоу приблизился к Фэй Ду, встал рядом, сцепив руки за спиной, и посмотрел на безутешную Ван Сюцзюань.

– Что её ждёт?

– Хозяин бизнес-центра использует эту трагедию для пиара, – ответил Фэй Ду. – Он хочет возглавить спонсорскую программу «Фонд помощи одиноким пожилым людям». Бумаги ей уже отправили. Эти деньги покроют будущие медицинские и бытовые расходы, но…

Её обеспечат деньгами, но мёртвый уже не оживёт. Никакие фонды не вернут женщине сына.

– Ах да, – Ло Вэньчжоу достал фотографию из папки. – Я хотел тебе кое-что показать.

На фото была перьевая ручка в пакете для улик – очевидно, недешёвая. На крышечке красовалась гравировка «Фэй».

– Это из коллекции Чжао Хаочана. Узнаёшь? Не твоя?

Ло Вэньчжоу надеялся выбить Фэй Ду из колеи этой новостью, но тот равнодушно скользнул взглядом по снимку и протянул:

– А, так вот где она была. Я потерял её под Рождество.

Дата совпадала с указанной Чжао Хаочаном на бирке. Если бы капитан не знал истории этой странной коллекции, то решил бы, будто Фэй Ду сам подарил ручку адвокату.

– Обычно, когда я долго не могу что-то найти, я пытаюсь вспомнить, в каких обстоятельствах видел эту вещь последний раз, и тогда понимаю, куда мог её положить, – объяснил Фэй Ду. – Если это не помогает, значит, вещь кто-то взял. В тот день в моём кабинете побывала куча народа: и сотрудники, и клиенты. Я решил не раздувать скандал и никому не сказал о пропаже.

– Тебе не интересно, как он подписал бирку? – спросил Ло Вэньчжоу.

Фэй Ду пожал плечами и ещё раз посмотрел на фото. Помимо самой ручки, в кадр попала напольная лампа – диковинная конструкция в виде дерева, – тихо мерцающая в полумраке. Словно чей-то бдительный взгляд следил сквозь пространство и время за сменившим имя выходцем из деревни.

– Не особо, – Фэй Ду пожал плечами. – Можете не возвращать её, когда закроете дело. Она наверняка пропахла гарью. Мне такое не нужно.

Фэй Ду проводил Ван Сюцзюань, а затем уехал, ни с кем больше не попрощавшись. Его путь лежал на окраину города.

Сгустились сумерки, небо затянули тучи. Надгробия отбрасывали длинные тени, мелкие птицы летали низко над землёй, источающей запах сырости. А из-под земли покойные взирали на живых, пришедших на кладбище их навестить.

Держа в руке букет лилий, Фэй Ду прошёл по знакомому пути, которым ходил уже седьмой год. Он приблизился к старомодному надгробию с изображением бледной женщины с меланхоличным взглядом, чья хрупкая красота застыла здесь навек.

Фэй Ду долго смотрел на портрет, затем закатал рукава, достал платок и тщательно вытер надгробие. Он легонько поцеловал два пальца, прижал их к лицу женщины и облегчённо улыбнулся – впервые в её присутствии. Рано или поздно это должно было случиться: наконец-то он спихнул старый гроб, придавивший ему сердце, в пустовавшую могилу.

Ло Вэньчжоу проводил уходящего парня взглядом, а потом прокрался, как вор, к памятнику, положил букетик белых девичьих хризантем и поклонился. Какое-то время он молча смотрел на портрет покойной, мысленно обращаясь к ней, и тут ему на лоб упала крупная капля: начался дождь.

У Ло Вэньчжоу не было зонтика. Он цокнул языком и собирался уже бежать к выходу, прикрываясь ладонями, как вдруг его накрыла тень. Капитан в изумлении обернулся и увидел позади держащего зонт Фэй Ду со странным выражением лица.

Может, сравнение не самое подходящее, но Ло Вэньчжоу почувствовал себя в тот момент Чжао Хаочаном, которому сообщили, что полиция нашла его убежище на винодельне Фэнцин. Его словно молнией ударило! Поймали на горячем, и все улики налицо – пышные белые цветы, распускающиеся под дождём.

– Я… Э-э… Ну… Я просто мимо проходил, – забормотал он.

Интересно, куда же он тогда направлялся? Отважный капитан задумал бежать в Северную Корею?

Фэй Ду даже не пришлось выдумывать ехидный ответ, он только сверлил капитана взглядом, способным пробить хоть шкуру носорога, хоть Великую Китайскую стену. Ло Вэньчжоу сам понял, что сказал глупость в стиле Чжан Дунлая, смущённо отвёл глаза, промямлил ещё пару общих фраз и суетливо засобирался прочь.

– Оставлю вас наедине. Мне пора: завтра рано на работу.

Он сделал шаг навстречу дождю, но на его лицо не упало ни капли: тень от большого чёрного зонта переместилась вслед за капитаном. Фэй Ду не двигался с места, лишь вытянул руку, и его плечо сразу окутала влажная дымка. Он тихо спросил:

– Значит, это ты приносил цветы?