Прочитав о том, как двенадцать тысяч израильтян перебили пол миллиона мадионитян, не потеряв при этом ни одного воина, он чуть не двинулся мозгами. И тут же разорвал все свои произведения, так как понял, что такого уровня правдивости в своих фантазиях никогда достичь не сможет.

Когда же он наткнулся на описание сражения, в котором десятки тысяч филистимлян добросовестно перебили друг друга, то не поверил своим глазам. И снова смеялся до слёз. Иегова, обиженный таким гомерическим смехом, поразил его слепотой. Чтобы впредь Библию не читал, и никому не пересказывал библейские анекдоты.

Народ израильский воспрял, в нём пробудилось уважение к своему царю. Те, что постыдно бежали, переплыли Иордан в обратную сторону. Саул простил их.

«И кинулся народ на добычу, и брали овец, волов и телят, и закалали на земле, и ел народ с кровью» (1. Цар. 14. 32).

Вот как изголодались евреи под игом филистимлян! Ели с кровью, наплевав на запреты Господа. И, что удивительно, — ничего им за это не было. Похоже, что у Господа опустились руки.

Читая об этом, я не мог не воздать должное благородству филистимлян. Надо же, не только сами пришли на своё побоище, но и привели с собою стада овец и телят. Потому что понимали, что противник, наблюдая за их братоубийством, может здорово проголодаться.

«И устроил Саул жертвенник Господу: то был первый жертвенник, поставленный им Господу» (1. Цар. 14. 35).

Но позвольте, как это — «первый»? А тот, который он построил перед битвой, и за который получил взбучку от Самуила? Каким по счёту был тот жертвенник? Нулевым?

Саул, заручившись поддержкой Бога в негласной борьбе с неугомонным старцем за власть над народом, заметно осмелел. И опять своевольно ослушался Самуила. Текст очередного приказания духовного вождя и экс — судьи звучал так «Так говорит Господь Саваоф: вспомнил Я о том, что сделал Амалик Израилю, как он противостал ему на пути, когда он шёл из Египта; теперь иди и порази Амалика, и истреби всё, что у него; и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла» (1. Цар. 15. 2— 3).

Вы уже, наверное, позабыли, как Иисус Навин сражался с амаликянами, как Моисей поднял руки вверх, но не сдавался.

Но Бог, — Он ничего не забывает!

После той битвы, разыгравшейся в первый год Исхода, прошло уже более трёхсот лет. Но Господь не забыл прегрешений амаликян. Несмотря на то, что от тех, первых, которых разбил Иисус, осталось одно название. Несмотря на то, что сменилось у них множество князей. Новые амаликяне должны были рассчитаться сполна за грехи прежних. И жёны их — за грехи прежних жён. И дети их — за грехи прежних детей.

И ослы их — за грехи прежних ослов.

Если так справедлив Господь по отношению к ослам, то справедлив ли Он к овцам Божьим?

Саул уже не был тем слабеньким марионеточным царьком с двумя копьями на всё войско. Несколько побед упрочили его положение. Начальники колен стали выделять ему всё большее и большее количество воинов. В армии уже насчитывалось их более двухсот тысяч. Оружие они добыли в сражениях, поэтому челюсти и рожна были сняты с вооружения. Эти средства массового поражения были признаны негуманными, а также — оскорбительными для чести противника.

Саул возвышался всё более и более. Самуил остался где — то внизу мелкой смешной фигуркой. И Саул вообразил, что ему теперь всё позволено. Но он и не предполагал, насколько коварен Бог Саваоф.

«И поразил Саул Амалика от Хавилы до окрестностей Сура, что пред Египтом. И Агага, царя Амаликова, захватил живого, а народ весь истребил мечом. Но Саул и народ пощадили Агага и лучших из овец, и волов, и откормленных ягнят, и всё хорошее не хотели истребить, а все вещи маловажные и худые истребили» (1. Цар. 15. 7— 9).

Как видите, Саул поступил вполне разумно. Малоценных женщин и детей истребил, но всё, что представляло какую — то ценность: овец, ягнят, волов и царя Агага, — не истребил. Хотя лично я не знаю, какую ценность мог представлять для Саула Агаг, — всё равно никто бы его не купил. Царей в те времена было так много, что они совершенно обесценились.

«И было слово Господа к Самуилу такое: жалею, что Я поставил Саула царём, ибо он отвратился от Меня и слова Моего не исполнил. Когда пришёл Самуил к Саулу, то Саул сказал ему: я исполнил слово Господа. И сказал Самуил: а что это за блеяние овец в ушах моих и мычание волов, которые я слышу? И сказал Саул: привели их от Амалика для жертвоприношения Господу, Богу твоему; прочее мы истребили». (1. Цар. 10— 15).

Вот Вам ещё одно подтверждение гипотезы, что Саул не был евреем. Он сказал: «Господу, Богу твоему». Не моему, не нашему, — твоему, как бы отделяя себя от Самуила.

И то, что он оставил в живых Агага, тоже косвенно подтверждает это. Вполне возможно, что у обоих царей были одни и те же боги. Которых Саул боялся не менее, чем чужого Бога Саваофа.

Нет, конечно же, Саул пощадил Агага не из милосердия, тогда такого понятия не существовало. Да и сейчас это понятие находится в самом зародыше. Но Агаг был помазанником Божьим, фигурой неприкасаемой, наместником своего Бога на земле. И с этим приходилось считаться. Посягательство на жизнь помазанника не могло остаться безнаказанным.

В этом в те времена были уверенны все, без исключения.

В дальнейшем мы увидим, что царь Давид беспощадно казнил тех, кто, в угоду ему, посягал на жизнь враждебных ему царей.

«И отвечал Самуил: неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу Господа? Послушание лучше жертвы, и повиновение лучше тука овнов. Ибо непокорность есть такой же грех, как волшебство, и противление — то же, что идолопоклонство; за то, что ты отверг слово Господа, и Он отверг тебя, чтобы ты не был царём». (1. Цар. 15. 22— 23)

Вот Вам ещё один яркий образчик Божьей справедливости.

Вы можете всей душой любить Бога. Вы можете приносить ему подаяния, отрывая от своих детей. Вы можете вести идеально праведную жизнь. Но всё это — не в счёт, если Вы хотя бы единственный раз ослушаетесь Бога. Хотя бы раз в жизни не исполните любого, даже самого абсурдного Его приказания, переданного Вам через посредников — слуг Божьих.

Но есть ли у вас уверенность, что они в точности передают Вам Божьи указания? Не искажают ли их в своих интересах? Не лукавят ли, не дай Бог?

Я очень сомневаюсь в том, что Господь настаивал на смерти Агага. Если бы Он действительно хотел этого, то мог Сам легко убить царя амаликян мизинцем левой ноги. Нет, во всём этом я вижу козни злобного старца.

Самуил утверждал, будто Господь раскаялся в том, что посадил на трон такого непослушного царя. И тут же противоречил себе, заявляя, что Господь никогда не раскаивается: «И не скажет неправды и не раскается Верный Израилев; ибо не человек Он, чтобы раскаиваться Ему» (1. Цар. 15. 29).

Самуил, очевидно, не был в курсе дела. Господь и лгал, и ошибался, и раскаивался.

Лгал, уверяя царя Авимелеха, что Авраам пророк.

Лгал, когда обещал Аврааму, что пощадит Содом ради десяти праведников.

Лгал Иакову, уверяя, что дал его отцу и деду землю, на которой течёт молоко и мёд.

Лгал, когда говорил, что произведёт суд над богами египтян.

Лгал, когда говорил, что прогонит аморреев, иессеев и прочие народы пред лицом израильтян.

Лгал и сейчас, заявляя, что отвергает Саула. Потому что после этого Божьего окончательного решения Саул ещё правил более десяти лет.

Будьте уверены, — мы ещё неоднократно поймаем нашего любимого Господа на лжи.

А сколько же раз Он раскаивался!

Раскаялся в том, что поселил Адама в Раю.

Раскаялся в праведности змея.

Раскаялся в человечестве, и решил утопить его.

Раскаялся, что вывел евреев из Египта, когда эти негодники сделали себе золотого тельца.

Раскаялся, что вывел евреев из Египта, когда они, как благородные господа, потребовали к обеду перепелов.

Раскаялся, что вывел евреев из Египта, когда они поверили соглядатаям.