Тогда злые и негодные из людей, ходивших с Давидом, стали говорить: за то, что они не ходили с нами, не дадим им из добычи, которую мы отняли; пусть каждый возьмёт только свою жену и детей и идёт.

Но Давид сказал: не делайте так, братья мои. После того, как Господь дал нам это и сохранил нас, и предал в руки наши полчище, приходившее против нас. И кто послушает вас в этом деле? Какова часть ходившим на войну, такова часть должна быть и оставшимся в обозе; на всех должно разделить.

Так было с того времени и после; и поставил он это в закон и правило для Израиля до сего дня» (1. Цар. 30. 21— 25).

Разделив добычу поровну, Давид достиг большего, чем победил бы в десяти сражениях. В нём стали видеть великодушного и справедливого вождя, защитника слабых и обиженных.

Давид не забыл и своих тайных друзей при дворе Саула. Им и старейшинам во многих городах Израиля он слал дорогие подарки и обещал высокие должности, в случае своего прихода к власти. Так он завоевывал себе всё новых и новых сторонников.

____________________

В неравном сражении с филистимлянами погиб царь Саул и трое его сыновей, в том числе, Ионафан. Тяжело раненый Саул умер достойно, не желая попасть живым в руки врагов.

«И сказал Саул оруженосцу своему: обнажи свой меч и заколи меня им, чтобы не пришли эти необрезанные и не убили меня, и не издевалися надо мною. Но оруженосец не хотел, ибо очень боялся. Тогда Саул взял меч свой и пал на него». (1. Цар. 31. 4)

Очень сильно горевал Давид, узнав о гибели Саула и любимого Ионафана. Рвал на себе одежды, причитал и лил горючие слёзы.

Но это были слёзы лицемера. Давид наложил на себя и на дружину длительный пост. Как Вы думаете, сколько времени они постились? Неделю? Месяц? Сто дней? Ни то, ни другое, ни третье. Их горе было так велико, что они постились… до вечера.

«И рыдали, и плакали, и постились до вечера о Сауле, и о сыне его Ионафане, и о доме Господнем, и о народе Израилевом, что пали от меча» (2. Цар. 1. 12)

Один из воинов — амаликян опрометчиво решил, что получит от Давида награду, если обрадует его известием о смерти Саула. Он даже прихвастнул, что своей рукой добил раненого царя. Это была его роковая ошибка.

«Тогда Давид сказал ему: как не побоялся ты поднять руку, чтобы убить помазанника Господня? И призвал Давид одного из отроков, и сказал ему: подойди, убей его». (2. Цар. 1. 14— 15)

В сознании Давида жизнь Божьего помазанника была неприкосновенной. Он внушал это и своим приближённым. Очень заботило его своё будущее.

После смерти Саула на престол сел его сын Иевосфей. Этот Иевосфей появился из небытия. Несколько раз перечисляются в Библии сыновья Саула, но такое имя нигде не упоминается. Оставим это на совести дееписателей.

Наследник трона был робок и нерешителен. Он стал марионеткой в руках грозного Авенира, начальника Саулова войска.

Воспользовавшись слабостью нового царя, Давид отторг Иудею, южную часть государства, и провозгласил себя царём её. Столицей своей он избрал небольшой город Хеврон. Здесь правил Давид более семи лет, постоянно враждуя с домом Саула. В одной из битв Авенир вынужденно, сам не желая того, убил Асаила,

одного из племянников Давида. Два других племянника, Иоав и Авесса стали кровными врагами израильского военачальника.

Авенир всё более и более прибирал к рукам власть в Израиле. Он обнаглел настолько, что взял себе одну из наложниц умершего Саула. Это была неслыханная дерзость. Иевосфей, преодолев свой страх пред могучим Авениром, резко выразил ему своё недовольство. Тогда вспыльчивый Авенир поклялся, что отторгнет царство от дома Саулова и отдаст его Давиду.

Наполняя угрозу, он направил послов к Давиду с предложением о мире. Он готов был, ценою предательства, отдать Израильское царство Давиду, но оговаривал для себя место начальника над объединённым войском, чуть ли не соправителя. Давид притворно согласился на эти условия, хотя прекрасно понимал, что такой сильный компаньон для него будет опасен. Но Давид не мог так просто, без повода, отобрать власть у Иевосфея, зная, что должен будет убить его. Это был помазанник Божий. Нужен был серьёзный повод. И повод нашёлся. Давид потребовал от Иевосфея, чтобы ему была возвращена первая жена, царевна Мелхола.

«И отправил Давид послов к Иевосфею, сыну Саулову, сказать: отдай жену мою Мелхолу, которую я получил за сто краеобрезаний Филистимских» (2. Цар.3. 14)

Давид терпеть не мог Мелхолу. Он не преминул унизить её достоинство, уценив её наполовину, — ведь она стоила двести краеобрезаний. Испуганный царь был вынужден отобрать сестру у законного мужа, и выслать её белокурому шантажисту.И всё же это не помогло Иевосфею.

Авенир решил, что песенка израильского царя спета, и пора переходить на службу к более сильному властителю. Он прибыл к Давиду с двадцатью своими людьми, и подписал договор о полной и безоговорочной капитуляции, впрочем, не позабыв ранее выдвинутых условий.

После пира, которым ославили великую сделку, ободрённый Авенир отправился домой смещать Иевосфея. Но он не догадывался, насколько коварен Давид, который шёл к своей цели по трупам. Только что Иудейский царь пообещал, что устранит Иоава, стоящего во главе его войска, и поставит Авенира главнокомандующим. Но у него и в мыслях этого не было.

Иоав, кровный враг Авенира, не присутствовал при подписании капитуляции. Но вернулся, как и предполагал Давид, через пару часов после отъезда израильской делегации.

Давид, только что скрепивший договор торжественной клятвой перед Богом, желал остаться чистым и безгрешным. Но что мешало ему в разговоре со старым врагом своего нового друга как бы невзначай заметить: «Знаешь, племянник, у меня в гостях был Авенир. Мы с ним посидели за бокалом вина, вспомнили молодость, забыли старые распри, кое — что подписали. Если бы ты пришёл на час раньше, ты ещё бы его застал».

Иоаву не надо было повторять дважды. Молодая кровь закипела в нём. Он тотчас же вскочил на коня и помчался вслед своему кровнику. Догнав посольство, он скрыл свои чувства, и сказал, что Давид позабыл внести ещё один пункт в договор, и просит Авенира вернуться.

«Когда Авенир возвратился в Хеврон, то Иоав отвёл его внутрь ворот, как будто для того, чтобы поговорить с ним тайно. И там поразил его в живот.

И услышал после Давид об этом, и сказал: не винен я и царство моё вовек пред Господом в крови Авенира, сына Нирова. Пусть падёт она на голову Иоава и на весь род отца его. И оплакал царь Авенира». (2. Цар. 27— 33)

Крокодиловы слёзы. Давид так горевал о смерти друга, что решил отказаться от еды и постился… сколько времени? Правильно, до вечера. А Иоав, которого царь вроде бы проклял, так и остался во главе войска.

Между этими двумя было полное согласие. Не знаю, умел ли Иоав читать. Но он прекрасно читал между строк, угадывал самые потаённые мысли царя.

Народу очень понравилось поведение Давида, верность его данной клятве. Любовь народа к нему возросла ещё сильнее.

Иевосфей, оставшись без военачальника, был полностью беззащитен. Но и эту незначительную преграду Давид не захотел убирать собственноручно. К израильскому царю были подосланы двое убийц, которые закололи его во время сиесты.

Голову Иевосфея они принесли Давиду, рассчитывая на обещанную награду. И царь щедро наградил их: они были тут же казнены. И поделом, — ведь они подняли руку на помазанника Божьего. Давид, как и на службе у Анхуса, без сожаления и без промедления убирал свидетелей своих преступных замыслов и поступков. Не только свидетелей, но и исполнителей.

Ничто уже не мешало Давиду занять оба трона. Которые он вскоре переделал в один, но зато — очень большой.

____________________

Конечно, грех смеяться над покойником. Тем более — помазанником. Но уж очень забавны некоторые библейские свидетельства. Не только грустно, но и очень смешно читать о последних минутах жизни Иевосфея.