«И посыпала Фамарь пеплом голову свою, и разорвала разноцветную одежду, которую имела на себе, и положила руки свои на голову свою, и так шла и вопила. И услышал царь Давид обо всем этом и сильно разгневался» (2. Цар. 13. 19— 21).
Так сильно разгневался, что никак не наказал Амнона. И даже не поговорил с ним по душам, как строгий отец с нашкодившим сыном. Тяжелейшее преступление, изнасилование царской дочери, было замято и забыто.
Но Авессалом, родной брат Фамари, затаил обиду и искал возможности рассчитаться с насильником. Через два года у Авессалома был сабантуй по случаю стрижки овец, и он пригласил на праздник всех своих братьев. Во время пира слуги Авессалома убили Амнона.
Авессалом вынужден был бежать от гнева Давида, и находился три года в эмиграции, пока гнев отца не утих. Приютил его Фаалмай, отец его матери, царь Гессурский.
Красавец Авессалом был любимцем народа. Кроме того, как третий по счету сын, после смерти Амнона он стал законным наследником престола. Мы ничего не знаем и не узнаем о судьбе второго сына царя, Далуии, чьей матерью была Авигея, бывшая жена Навала. То ли он умер в раннем возрасте, то ли по состоянию здоровья в цари не годился. Но, может быть, Авигея считалась не женой, а наложницей, и поэтому её сын не имел права наследовать по Давиду.
В конце концов, царю пришлось простить опального сына, и позволить ему вернуться на историческую родину.
____________________
Перспектива наследования трона вскружила Авессалому голову. Причем, так сильно, что он решил не дожидаться естественной смерти отца. Переманив на свою сторону нескольких влиятельных особ, Авессалом с большой свитой отъехал в Хеврон. И провозгласил себя царем.
В Библии сказано, что это произошло в сороковой год царствования Давида (2. Цар. 15. 7). Но это — еще одна из многочисленных библейских ошибок. К ним мы уже привыкли, и не придаем им большого значения. Давид правил всего сорок лет, в том числе три, четыре года после подавления заговора Авессалома.
Исходя из библейского текста, царь Давид к старости растратил всю свою решительность и безоглядность. Он стал робким, мнительным, пугливым. Одно только известие о заговоре Авессалома ввергло его в паническую растерянность. Он спешно бежал из Иерусалима с отрядом дворцовой гвардии и несколькими преданными слугами, оставив на милость победителя свой гарем и все свои сокровища.
Авессалом с триумфом вошел в столицу. Его молодые советники настаивали на том, что следует немедленно погнаться за отрядом Давида. Покончить с ним, пока он еще слаб.
Но Авессалом внял совету мудрого старейшины Хусия, который притворился, будто предал Давида. Хусий, первый друг царя, был специально оставлен им для того, чтобы выведал планы заговорщиков и, по мере возможности, расстроил их. Мудрец посоветовал молодому царю не спешить, а сначала заручиться поддержкой всех колен Израилевых. Но такая отсрочка позволила Давиду собраться с силами.
И тут Авессалом решился на шаг, который сделал невозможным его примирение с отцом.
«И сказал Ахитофел Авессалому: войди к наложницам отца твоего, которых он оставил охранять дом свой; и услышат все израильтяне, что ты сделался ненавистным для отца твоего, и укрепятся руки всех, которые с тобою.
И поставили для Авессалома палатку на кровле, и вошел Авессалом к наложницам отца своего пред глазами всего Израиля» (2. Цар. 16. 21— 22)
Давид оставил жен и наложниц «охранять дом свой». То есть, бросил их на произвол судьбы, без всякой охраны. А этот негодник Авессалом поставил палатку, собрал в нее дам, и публично вошел. Библия не пишет, через сколько дней он оттуда вышел.
Это было невообразимое оскорбление царского достоинства, оглушительная публичная пощечина.
Но сын недооценил отца. Давид еще пользовался популярностью в народе. К нему стекались приверженцы. Кроме того, пришел на выручку доблестный Иоав с большим отрядом. Генерал был обижен на Авессалома, который отстранил его от должности главнокомандующего, поставив во главе войска другого своего двоюродного брата, Амессая.
В лагерь к Давиду, с запасами продуктов, пришел некий Сива, управитель дома Мемфивосфея. Того самого хромого сына царевича Ионафана, сердечного друга Давида. Как Вы знаете, Давид, истребив весь род Саула, сохранил ему жизнь, но сделал своим почетным пленником.
«И сказал царь: где сын господина твоего? И отвечал Сива царю: вот, он остался в Иерусалиме, и говорит: „теперь — то дом Израилев возвратит мне царство отца моего“. (2. Цар. 16. 3)
Сива лгал. Не мог Мемфивосфей надеяться на то, что Авесалом что — либо возвратит ему. И Давид, конечно же, не поверил этой клевете. Но он нуждался в союзниках, любых, даже самых незначительных. И тут же пообещал Сиве награду за измену. «И сказал Сиве: вот тебе все, что у Мемфивосфея», то есть отдавал в руки слуги все состояние царевича.
Наконец, произошло решительное сражение. Войско заговорщиков было разбито. Авессалом, спасаясь от погони, запутался густыми волосами в ветвях дуба и беспомощно повис. Подоспевший Иоав пронзил его тремя стрелами.
Такие вот незавидные судьбы были у царских сыновей.
Давид, узнав о гибели Авессалома, рыдал, рвал на себе одежды и постился. Это возмутило Иоава.
«И пришел Иоав к царю в дом, и сказал: ты в стыд привел сегодня всех слуг твоих, спасших ныне жизнь твою, и жизнь сыновей и дочерей твоих, и жизнь жен, и жизнь наложниц твоих. Ты любишь ненавидящих тебя и ненавидишь любящих тебя; ибо ты показал сегодня, что ничто для тебя и вожди и слуги; сегодня я узнал, что если бы Авессалом остался жив, а мы все умерли, то тебе было бы приятнее» (2. Цар. 19. 5— 6).
Струсив и сбежав из столицы, Давид показал себя с очень неприглядной стороны. Уже и Иоав перестал уважать его, разговаривал с ним с позиции силы.
____________________
Но и после гибели Авессалома Иерусалим продолжал оставаться в руках заговорщиков, которых возглавлял Амессай, новый главнокомандующий.
В этот опасный для него момент, Давид порылся в темных кладовых своей души, и обнаружил, что не исчерпаны в ней запасы подлости и коварства. Он послал к Амессаю гонца с депешей, в которой поклялся, что отстранит Иоава, и поставит его, Амессая, главным военачальником, сделает его вторым человеком в государстве (2. Цар. 19. 13) И Амессай клюнул на эту удочку. Путь к возвращению был открыт.
Царевич Мемфивосфей, конечно же, не строил себе никаких иллюзий. Наоборот он был очень благодарен Давиду за то, что тот сохранил ему жизнь и приютил его. Поэтому он очень переживал все эти дни, не мылся, не стригся, голодал. И, услышав о возвращении царя, первым, хромая, выбежал из ворот города ему навстречу.
«Когда он вышел из Иерусалима навстречу царю, царь сказал ему: почему ты, Мемфивосфей, не пошел со мною? Тот отвечал: господин мой царь, слуга мой обманул меня; ибо я, раб твой, говорил: „оседлаю себе осла и сяду на нем, и поеду с царем“; так как раб твой хром. А он оклеветал раба твоего перед господином моим царем. Хотя весь дом отца моего был повинен смерти пред господином моим царем, но ты посадил раба твоего, пред ядущими за столом твоим; какое же имею я право жаловаться еще пред царем? И сказал ему царь: к чему ты говоришь все это? Я сказал, чтобы ты и Сива разделили между собой поля». (2. Цар. 19. 25— 29)
Давид, как обычно, разыграл комедию, волк превратился в ягненка. Конечно же, он не говорил Сиве, что отдаст ему все имущество его господина, как он мог такое говорить! Нет, это какое — то недоразумение. Сива его неправильно понял, неверно истолковал слова. Речь только шла о разделе полей.
Первое, что сделал Давид, вернувшись в Иерусалим, — примерно наказал жен и наложниц, которые не сохранили дом его, и позволили Авессалому войти к ним без их согласия.
«И пришел Давид в свой дом в Иерусалиме, и взял царь десять жен наложниц, которых он оставлял стеречь дом, и поместил их в особый дом под надзор, и содержал их, но не ходил к ним. И содержались там они до дня смерти своей, живя, как вдовы». (2. Цар. 20. 3)
