Доверие, возникающее в моих санньясинах, - это просто качество их сердец; они просто начинают верить. Это не вера во что-то. Они верят даже тогда, когда их обманывают, они доверяют: знают, что человек обманул их, и все равно верят. Не важно, кому верят, это у них такой аромат.

В университете мне пришлось жить несколько дней с соседом по комнате. Я никогда ни с кем не жил, но места не было, и вице-канцлер сказал мне: «Постарайтесь на несколько дней, и я найду вам какое-нибудь другое место. Я понимаю, что вам не нравится, когда в комнате еще кто-то есть, и для другого парня тоже будет хорошо не жить с вами в одной комнате, ведь вы можете довести его до безумия. Я устрою это».

Но до того, как он устроил это, прошло четыре, пять месяцев. А тот сосед был очень добрым мальчиком; у него была только одна проблема - он был клептоманом. Просто из чистого удовольствия он воровал мои вещи. Я вынужден был отыскивать свои вещи в его чемоданах, и я находил их там, но ему ничего не говорил при этом.

Он был озадачен. Он пользовался моей одеждой. Когда меня не было в комнате, он просто брал, что хотел. Он брал мой платок и шел гулять, и когда я возвращался, платка не было. Я говорил: «Он вернется, скоро он вернется». Чтобы он не взял мои деньги, я просто сам отдавал их ему, говоря при этом: «Храни эти деньги, потому что если они будут у меня, ты как-нибудь возьмешь их у меня. И тогда трудно будет узнать, сколько ты взял, и как спросить их с тебя. Это выглядит неуклюже. Ты просто возьми их. Вот их сколько, возьми их!»

Он сказал: «Ты умный. Так мне придется вернуть все деньги, когда они тебе потребуются».

Но четыре, пять месяцев спустя... ведь где бы он ни был, с кем бы он ни жил - в своей семье или с друзьями, или в общежитии, - все осуждали его. Но я никогда ничего не говорил ему - вместо того чтобы искать в своих чемоданах, я просто искал в его. Все было просто! Не было большой разницы; мои чемоданы стояли в этом углу, его чемоданы стояли в том углу.

Он сказал: «Ты странный. Я ворую твои вещи, а ты ничего не говоришь».

Я сказал: «Это очень маленькая проблема. Она не может породить во мне недоверия к человеческому существу. И какие здесь неприятности? Вместо того чтобы идти к своим чемоданам, я просто иду к твоим, и в твоем чемодане я нахожу все, что мне нужно ».

Он сказал: «А я-то удивляюсь... я все время ворую у тебя, а ты ничего не говоришь, и эти вещи снова исчезают из моих чемоданов! Поэтому я думал, что ты тоже клептоман».

Я сказал: «Все в полном порядке. Если ты прекратишь брать вещи из моих чемоданов, я перестану брать из твоих. И помни, во всей этой игре проиграл ты».

Он сказал: «Что ты имеешь в виду?»

Я сказал: «Я взял несколько не своих вещей», - ведь он воровал повсюду, из других комнат, из домов профессоров; где бы он ни нашел открытое окно, он залезал в него. И не было никакого побуждения воровать, просто удовольствие, просто вызов; вызов в том, что кто-нибудь может схватить его.

Я сказал: «Я никогда не буду препятствовать тебе. Ты можешь продолжать брать мои вещи, ты можешь задвинуть мой чемодан под свою кровать; это не имеет значения. Я на самом деле совершенно счастлив с тобой. Я волнуюсь только о том, что скоро вице-канцлер даст мне отдельную, комнату. Где еще я найду такого человека, как ты? Ведь ты дал мне так много того, в чем я нуждался. И я совершенно доверяю тебе!»

23 декабря 1984 года

Бхагаван,

Вы говорили, что неподчинение - это религиозное качество. Это значит, что я должен не подчиняться Вам, коммуне и дисциплине санньясы. Я могу даже не участвовать в нашей молитве, в наших гаччхами.

Тот, кто спрашивает, точно из Орегона, родился орегонцем, а не прожил в Орегоне каких-нибудь дней двадцать. В том, что касается меня, то достаточно подышать воздухом Орегона двадцать минут, чтобы стать орегонцем!

Я сказал, что неподчинение - религиозное качество, но чтобы не подчиняться, вы должны быть очень разумными. Подчиняться... это может и идиот. Все, что ему нужно сказать, это: «Да, сэр». Не подчиняться, это не просто говорить нет; это тоже легко может сделать каждый идиот.

Неподчинение требует чрезвычайной разумности, потому что вы сами определяете свою жизнь, свое будущее, свою судьбу.

Я сказал вам не подчиняться всему тому, что навязывается вам, что против вас, против вашей воли, против вашего интеллекта, против вашего разума, против вашего существа.

Тогда рискуйте всем и не подчиняйтесь - ведь не подчиняясь, вы на самом деле подчиняетесь вашей внутренней самости. Не подчиняясь, вы подчиняетесь существованию.

Другими словами, не подчиняясь, вы не подчиняетесь личности и подчиняетесь индивидуальности.

Я не сказал, что вы не должны подчиняться вообще - тогда вы станете сумасбродом, если вы уже не сумасброд. Я сделал ударение на неподчинении, потому что все религии всегда делали упор на подчинении. Подчинение кому? Подчинение их Богу, которого они сами и создали; подчинение заповедям, которые они сами и создали; подчинение обществу, обычаю, традиции, - которые представляют все их насущные интересы, - подчинение родителям, преподавателям, священникам.

Все религии учили вас подчинению; поэтому именно для того, чтобы сделать вам это ясным, я и вынужден был говорить о неподчинении, о бунтарстве.

Это не означает, что я против подчинения. Но подчинение, за которое выступаю я, - совсем иное явление.

Оно приходит не как нечто, навязанное вам, оно приходит как цветение вашего существа.

Это ваша разумность, ваша зрелость, ваша центрированность, ваша живость, ваш отклик.

Вы - источник этого подчинения; не Моисей, не Мухаммед, не Иисус, не я, но вы, только вы.

Но знаете ли вы, кто вы? Вы знаете себя как иудея, но вы не иудей. Вы знаете себя как христианина, но вы не христианин. Вы знаете себя как индуса, но вы не индус. Все это навязано вам.

Люди нарисовали на вас что-то, как будто вы - холст. Они делают ваше лицо в согласии со своей собственной идеей. Они каким-то образом хотят стать идеалом для вас, они хотят свести вас к положению имитатора.

Есть великое классическое христианское произведение Имитация Христа, которое уважается христианами почти сразу же вслед за Библией. Но это мерзкая книга. Уже титульная страница книги показывает, что это такое: Имитация Христа. Вы можете имитировать Христа на протяжении миллионов жизней; и все же вы не будете Христом, вы будете лишь имитацией. А имитация - это не ваше истинное лицо.

Чем больше ваши успехи в имитации, тем больше вы проваливаетесь в том, что касается вашего бытия. Чем глубже вы погружаетесь в имитацию, тем дальше вы уходите от себя; и обратное путешествие не будет легким.

Оно станет потрясающе трудным, потому что, когда вы непрерывно имитируете определенный образ, вы отождествляете себя с ним. Обратное путешествие означает, что вы должны начать убивать все это отождествление. Это будет похоже на самоубийство, как будто вы отрубаете свои собственные конечности. Это не то же самое, что сбросить одежды, это не так просто. Это похоже на сдирание кожи.

Это так трудно, что даже очень разумный человек, такой, как Бертран Рассел, признавался: «Мой разум говорит, что Гаутама Будда, конечно же, величайшая фигура во всей человеческой истории, но, хотя я и не принадлежу ни к какой христианской конгрегации, хотя я и полностью отделил себя от христианской мифологии, религии, теологии, где-то я не могу поставить Будду выше Христа. Умом своим я понимаю, но в том, что касается чувств, Иисус остается выше, - а я знаю, что он не выше».

Даже такой человек, как Бертран Рассел, не может избавиться от определенной обусловленности. С самого детства ему говорили, что никогда не было такого человека, как Иисус. Хотя он и отрекся от христианства, сознательно, публично... он написал весьма знаменитую книгу «Почему я не христианин», где привел все свои основания, очень солидные основания. Всякий, кто хотя бы немного разумен, может понять, что если то, что говорит Бертран Рассел, имеет место, то христианином быть уже невозможно. А все это имеет место; он выставил христианство на полное обозрение.