У меня же, прежде всего, нет цели.

Я не утилитарист.

Я просто наслаждаюсь тем, что делю себя и свой жизненный опыт с вами, без всякой цели.

На всей земле вы не найдете другого такого занятого человека, как я, но без всякого дела. Дела нет, но я занят всю свою жизнь. Я наслаждаюсь этим; следовательно, у меня нет заранее выбранного конкретного направления, я ничего не решаю заранее.

Вот почему вопроса о забывчивости вообще не возникает. Вы не имеете представления о тех перекрестках, к которым я подхожу много раз. Если мне придется выбирать, то вы не увидите, что я что-то Пропустил, это будет что-то искусственное.

Я не решаю заранее.

Я просто плыву по течению, куда бы оно меня ни привело.

Двигаться в неизвестное - огромная радость... Ну вот, мне приходится возвращаться к этому вопросу. Давайте закончим с ним. Да, я собирался поговорить об этой глупой идее в американской конституции о том, что человек имеет от рождения право на поиск счастья. Я называю эту идею глупой, потому что никто не может быть в поисках счастья. А если вы и находитесь в поисках счастья, то одно я могу сказать с уверенностью: «Вы не найдете его».

Счастье всегда побочный продукт.

Оно не является результатом прямого поиска.

Оно случается, когда вы совсем не думаете о нем, не говоря уже о поиске. Оно приходит внезапно из ниоткуда, когда вы делаете что-то совсем другое.

Например, вы можете колоть дрова. Конечно, это совсем не поиски счастья - колоть дрова, но когда вы делаете это ранним утром, при восходящем солнце, когда еще прохладно, а в лесу раздаются звуки вашего топора и куски дерева летят во все стороны, производя своеобразный шум и отгоняя тишину... Вы начинаете потеть, а холодный ветерок приносит вам ощущение прохлады еще более приятное, чем прежде... И внезапно вы понимаете, что это счастье, вас переполняет радость. Но вы ведь просто кололи дрова; а рубка дров не упоминается в конституции как право от рождения, так как тогда сколько же вам надо будет внести в этот перечень?

Я не могу забыть один день... Существуют некоторые вещи, которые не имеют логического смысла, но каким-то образом остаются в вашей памяти. Вы не можете понять, по какой причине они хранятся в вашей памяти, потому что было многое другое, более важное, более значительное, но оно исчезло. А остались в вашей памяти какие-то незначительные вещи, и вы не знаете, почему, но они остались; они оставили после себя след.

Одну такую вещь я помню. Я шел из школы домой, а моя школа была почти в одной миле от дома. Как раз на полдороги росло огромное дерево. Я проходил мимо этого дерева каждый день, по крайней мере четыре раза в день: когда шел в школу, затем в середине дня, когда шел домой на ленч, затем по дороге в школу снова и когда возвращался домой в конце дня. Так проходил я мимо этого дерева тысячи раз, но однажды что-то произошло.

Был жаркий день, и когда я приблизился к дереву, я очень вспотел. Я проходил под деревом, а там было так прохладно, что без всякой определенной мысли я остановился, сам не зная, почему. Я просто подошел к стволу дерева, сел и прижался к стволу. Я не могу объяснить, что произошло, но я чувствовал себя таким неимоверно счастливым, как будто что-то происходило между мной и этим деревом. Просто прохлада не могла быть причиной, так как много раз, когда я был потный, я проходил под кроной этого дерева, где была прохлада. Я останавливался там и раньше, но никогда прежде я не подходил, и не прикасался к дереву, и не сидел там, как если бы я встретился со старым другом.

Этот момент оставил в моей памяти сияние, подобное звезде. В моей жизни произошло очень много событий, но я не вижу, чтобы то мгновение стало исчезать из моей памяти: оно все еще хранится в ней. Всякий раз, когда я оглядываюсь, я вижу его. Ни тогда, ни сейчас я ясно не понимаю того, что случилось. Но с того самого дня у меня возникла какая-то родственная связь с этим деревом, которого я не чувствовал раньше, даже более тесная, чем с каким-либо человеком. Я стал более близок с этим деревом, чем с кем-либо еще в целом мире. У меня появился обычай: когда я проходил мимо дерева, я, как правило, садился под ним на несколько секунд или минут, чтобы почувствовать его. До сих пор я могу видеть - что-то продолжает расти между нами.

В тот день, когда я закончил школу и поехал в другой город, чтобы поступить в университет, я простился с моим отцом, моей матерью, со всей семьей. Я не тот человек, который легко плачет. Даже когда меня сильно наказывали, кровь могла литься из моих рук, но слезы никогда не появлялись на моих глазах.

Мой отец, бывало, спрашивал: «Есть ли у тебя слезы?»

Я отвечал: «Ты можешь заставить кровоточить мои руки, но ты не сможешь заставить меня плакать и рыдать. А почему я должен плакать? Ведь все, что ты делаешь - абсолютно правильно. Я сделал что-то, хорошо зная, что это повлечет за собой определенные последствия. Я никогда не лгу, поэтому я не могу избежать наказания. Зачем же плакать?»

Но когда я пошел попрощаться к своему дереву, я стал плакать. Это был единственный раз в моей жизни; других случаев я не помню. В детстве у меня умерла одна из моих сестер, которую я любил больше других своих братьев и сестер. В Индии у нас насчитываются до дюжины братьев и сестер. Я часто подкалывал своего отца: «Как это тебе не удалось сделать дюжину детей? Ведь у тебя их только одиннадцать. Надо было лучше считать, не хватило одного ребенка».

А он отвечал: «Ты мой сын, но ты даже пытаешься шутить со мной».

Я отвечал: «Я не шучу; я просто говорю, что говорить кому-то "одна дюжина" - так легко, что я именно это и делаю. Если кто-нибудь спрашивает меня, сколько у нас детей, я отвечаю -"одна дюжина". Это проще. Ты без всякой необходимости все усложнил: одиннадцать! Тебе следовало бы остановиться на десяти — это число кажется законченным, либо на двенадцати — это число также кажется законченным, но одиннадцать? Что это за число вообще?»

Из всех десяти сестер и братьев больше всего я любил одну сестру, которая умерла, когда я был очень маленький. Должно быть, мне было лет пять, а ей три года. Но даже тогда я не плакал. Я был удивлен и потрясен. Плакали все, и все думали, что я потрясен, потому что я любил эту сестру больше всех. Все в семье знали, что я любил ее больше всех, и она меня любила больше всех. Все думали, что я не плакал, потому что был сильно потрясен, но на самом деле это было не так.

Когда умер мой дедушка по материнской линии, я не плакал, а ведь он воспитал меня. Он был мне ближе, чем мой отец, так как первые семь лет своей жизни он был рядом со мной, а это был очень ранимый возраст. Он умер на моих руках. Моя бабушка потеряла полный контроль над собой: она рыдала, выкрикивала какие-то слова и бессвязные предложения. Они всю жизнь прожили вместе, и у них был только один ребенок -моя мать. Когда она вышла замуж, они жили одни и делили между собой свое одиночество. Моя бабушка, должно быть, чувствовала себя действительно покинутой: дедушка был ее целым миром. Для меня он был не просто дедушкой по материнской линии.

Мне очень трудно определить, что он значил для меня. Он часто называл меня Раджа (слово раджа означает король); в течение семи лет, которые я провел рядом с ним, ему удалось сделать мою жизнь похожей на жизнь короля. В мой день рождения он обычно приводил слона из соседнего города... В те дни слоны в Индии были либо у королей, так как уход, питание и обслуживание слонов требовало больших денег, либо у святых.

Обычно слонами владели две группы людей. Святые могли иметь слонов, потому что у них было много учеников. И когда

эти последователи заботились о своем святом, они заботились и о его слоне. Недалеко от нас жил святой, у которого был слон, поэтому мой дедушка приводил слона на мой день рождения. Он сажал меня на слона с двумя мешками, наполненными серебряными монетами.

В то время рупии были из чистого серебра; банкноты в Индии не использовались. Банкноты не являются чем-то новым; в Китае они существуют тысячи лет. Китай во многом опередил другие страны. Марко Поло, когда он вернулся из Китая, привез с собой печатные банкноты. Однако ему не поверили. Его позвали к священнику и сказали: «Не пытайся выдумывать фантастические и глупые история. Кто поверит, что кусок бумаги можно использовать как деньги?»