Яркое летнее солнце играло на шпиле св.Марии. Мистер Кули Параден вышел из такси перед зданием лондонского филиала своего целлюлозно-бумажного предприятия и, волоча ноги, поднялся на три лестничных пролета. Ниобея так не сокрушалась над детьми, как мистер Параден – над жемчужинами своего собрания. Загадочное происшествие угнетало его невероятно. Когда они вернулись после буйного вечера (театра и ужина в ресторане), то не заметили никаких следов взломщика – ровным счетом никаких. Однако книги исчезли. С того самого времени мистер Параден беспрерывно ломал голову над таинственной историей, и загадка попроще – с чего бы племянник вызвал его телеграммой, в которой настоятельно просил заехать сегодня в контору – меркла в сравнении с предыдущей.

– Мистер Вест здесь? – ворчливо осведомился он.

Рассыльный Генри шагнул вперед, весь – улыбка и расторопность. Любезность и быстрота в присутствии начальства – вот так молодые люди и достигают вершин в деловом мире.

– Сюда, сэр.

Дверь кабинета открылась, и Билл поднял голову. Он сидел на стуле мистера Слинсби, но тут же вскочил и шагнул вперед с любезностью и быстротой, которых не смог бы повторить даже рассыльный Генри.

– Привет, дядя Кули.

Мистер Параден сердито оглядел комнату. Он был в том настроении, когда после ссоры становится чуть легче, и решил поссориться с Биллом. Не то чтобы совсем поссориться. Он собирался устроить Биллу выволочку. За что, он еще не знал, но, без сомнения, повод сыщется.

– Где Слинсби? – проворчал он, поскольку Генри, выполнив свой долг, бесшумно вышел и закрыл дверь.

– Слинсби уехал, – сказал Билл.

– Уехал! В середине рабочего дня? Куда?

– В Америку.

– В Америку!

Билл нагнулся и выразительно похлопал дядю по плечу.

– Не лапай меня! – рявкнул мистер Параден. – Чего ты меня лапаешь!

– Слинсби, – произнес ничуть не напуганный Билл, – мошенник и негодяй. Я с самого начала его заподозрил, но вы утверждали, что он – само совершенство.

– Слинсби – мошенник? Что ты несешь?

По мере того, как Билл рассказывал, манера мистера Парадена менялась самым разительным образом. Ярость выходила из него, как воздух из лопнувшего баллона. Несколько минут он молчал, потом глубоко вдохнул.

– Мне нужна сиделка, – объявил он. – Вот что мне нужно. Меня нельзя оставлять одного.

Билл расплылся в ободряющей улыбке.

– На самом деле, – сказал он, – вам нужен толковый молодой человек, вроде меня, который вел бы ваши дела.

Мистер Параден глядел на него с непривычным смирением.

– Ты хотел бы войти в мое дело, Билл? – жалобно спросил он.

– Я готов учиться.

– Тогда давай. Назови свое жалованье.

– Сколько скажете, дядя. Только чтоб хватило на двоих. Мне надо кормить жену.

Мистер Параден сморгнул.

– Жену!

– Да. Кажется, вы ее знаете. Это племянница вашего друга Синклера Хэммонда.

– Что? Когда это случилось?

– Пока это тайна, но может, вы мягко подготовите ее – а теперь и мою – тетю. Это случилось вчера.

– Вчера!

– Да.

– Но вчера она должна была выйти за другого.

– Да. Но я встретил ее, мы поговорили, и она вышла за меня. Мы, сегодняшние молодые бизнесмены, действуем быстро. Время – деньги. – Он нагнулся под стол. – Кстати, дядюшка, кажется, это – ваше.

Как ни часто мистер Параден разглядывал книги, которые выложил перед ним Билл, он никогда на смотрел на них так пристально. Казалось бы, большего изумления невозможно себе представить – но нет, когда он поднял глаза на Билла, то выглядел еще более ошарашенным.

– Где… откуда… как они к тебе попали?

– Ну, я случайно увидел, как ваш приемный сын Гораций передает их в окно своему дружку. И тут, и там – опять я! Очень неприятно говорить, дядюшка, но Гораций – член воровской шайки. Его нарочно подсунули вам, чтобы украсть книги.

Мистер Параден глубоко вздохнул.

– Сиделку! – пробормотал он. – Сиделку!

Последовало молчание.

– Билл, – убитым голосом произнес мистер Параден, – я беру назад все, что сгоряча говорил о родственниках. Конечно, они – обормоты, но ты с лихвой перевешиваешь остальных. С этой минуты, – произнес он, вставая, – я без тебя ни на шаг.

– Тогда, боюсь, вам придется побыть здесь еще. Я обещал жене, что дождусь ее. Она вот-вот будет. Может, останетесь, поболтаете?

Мистер Параден покачал головой.

– Другой раз, Билл, – сказал он. – Передай ей мой самый теплый привет, но сейчас я не могу. Еду в Уимблдон. – Он воинственно взмахнул палкой. – Похоже, я выставил себя круглым дураком, но эту работу собираюсь довести до конца. Я сделаю Горация достойным членом общества, даже если для этого мне придется каждый день до конца жизни самолично его сечь. Отправлю в хорошую школу и найму десять гувернеров с обрезами присматривать за ним на каникулах. Он у меня еще станет героем поучительных книжек вроде Джесси Джеймса [18] . До свидания Билл, мальчик. Заходи как-нибудь в клуб Букинистов, пообедаем. Ты – молодчина!

– Дядя Кули, вы забыли книги.

Мистер Параден, который уже подошел к дверям, вернулся.

– Так и есть, – смиренно произнес он. – Так и есть. Мне точно нужна сиделка. Если знаешь хорошую, пришли мне.

Флик, приехавшая через несколько минут, увидела своего мужа, который с улыбкой остекленело таращился в стенку. Недавняя беседа подействовала на Билла, как хорошая доза эфира. Потребовалось присутствие Флик, чтобы напомнить о реальности окружающего.

– Ну? – с жаром спросила Флик.

Билл снова улыбнулся, все так же остекленело глядя перед собой.

– Все замечательно, – сказал он. – Лучше не бывает. Дядя Кули ушел, пообещав мне несметные состояния и считая меня самым замечательным в мире.

– Ты такой и есть, – сказала Флик.

Билл задумчиво нахмурился.

– Не знаю, – пробормотал он. – Самый счастливый – точно, – сказал он. – Достаточно посмотреть на тебя, чтобы это понять. Но… Видишь ли, я вот тут думал: ведь с начала и до конца я ничего не сделал сам. Ты первая вышла на след Слинсби. Джадсон познакомил меня с Лилией Бум. Лилия Бум сказала, где Слинсби закопал тело. Гораций любезно выбросил книги из окна в тот самый момент, когда я случился рядом. Джадсон в последнюю минуту убрал с пути Родерика…