– Всем бросить оружие!

Ослепленные ярким светом фар, они повиновались. Римо пересчитал стволы и, снова выстрелил в воздух, погнал всю группу по дороге в Даполи. «Форд» ехал позади них на малой скорости, однако она была достаточной, чтобы заставлять их поторапливаться.

Солнце замешкалось у горизонта, будто раздумывая, вставать или нет. Потом вдруг выпрыгнуло на небо и усердно принялось за дело, не жалея палящих лучей. От песков тянуло зноем; черный асфальт, поглощающий большую часть лучей, начал жечь ноги.

Клогг не поспевал за более молодыми мужчинами, и Римо еще дважды задевал его бампером. Во второй раз Клогг споткнулся, однако удержался на ногах и поспешно засеменил вперед, чтобы оторваться от «форда».

– Чего вы хотите? – спросил он через плечо.

– Вашей смерти.

– Сколько нам еще идти?

– Пока не сдохнете от жары.

– Мы можем оказать сопротивление.

– Попробуйте.

Люди, идущие впереди, слышали этот разговор. Они знали, что всего лишь за несколько часов беспощадное лобинийское солнце может обессилить человека и убить его. Сопротивление лучше покорности. Они повернули назад, разделились на две группы по восемь человек и направились к машине, намереваясь окружить ее.

Римо и бровью не повел, он смотрел влево, ища что-то глазами.

– Смотрите! – воскликнул он. – Там вода.

Люди повернули головы и увидели пальмы. Это был помеченный на карте оазис. Забыв про все на свете, они бросились через пески к деревьям.

Римо включил вторую скорость и поехал по мягкому песку, обгоняя бегущих людей. У оазиса он остановился и вышел из машины.

За его спиной сверкала кристально чистая вода, закрытая от солнца высокими широколистыми пальмами и окруженная плотным кольцом кустарников.

Подбежавшие люди увидели оазис. Видели они и Римо, но не обратили на него внимания: увязая по колено в песке, они бросились к воде.

– Полегче, джентльмены! – закричал им Римо. – Нельзя, чтобы каждый пил, сколько ему вздумается!

– Почему бы и нет? – закричал один. – Здесь ведь полно поды.

– Да, – сказал Римо и напел на него револьвер, – но мы должны распределить ее поровну. Мы собираемся забрать всю эту воду и вывезти ее в Англию.

– Как?! – выдохнул парень: на лице его страх попеременно сменялся недоумением.

– Ведь нельзя сказать заранее, когда Англию поразит водный кризис, – пояснил Римо.

– Не жадничайте! – сказал парень и кинулся к воде.

Он хотел обойти Римо, но к его горлу метнулась рука. Падающее тело взметнуло легкое облачко золотистой пыли. Больше он не двигался.

– Олл райт, джентльмены, – обратился к ним Римо. – Давайте установим правила. Всем выстроиться в одну линию!

Люди тупо повиновались.

– Каждый должен ждать своей очереди, – распоряжался Римо. – Выровняйте цепочку!

Очередь во главе с Клоггом начала медленно продвигаться к воде.

– Стойте! – воскликнул Римо. – Зачем этот хаос? Надо соблюдать порядок.

– Я – первый! Моя очередь, – запротестовал Клогг.

– Э, нет! – возразил Римо. – Тут есть птичка, которая прилетает на водопой. А потом еще обезьяна. Вам придется повременить. – Римо взобрался на горячий капот машины и выдержал паузу. – Да. Не забудьте, пожалуйста: норма – одна ложка. И ни капли больше!

Люди смотрели на него, не понимая.

– Я не оговорился, джентльмены, – только одна ложка. Мы должны помнить о наших постоянных потребителях. Надо, чтобы хватило и им.

С дальнего конца оазиса прилетела птичка, напилась и села на дерево.

– Теперь можно? – спросил Клогг.

– Одну минуту! – спохватился Римо. – Сегодня вода выдается только четным номерам. Какой у вас номер, Клогг, четный или нечетный?

– Четный, – выдохнул Клогг.

– Простите, – сказал Римо, – но я вам не верю. По-моему, у вас у всех номера нечетные. Во всяком случае, мне так кажется.

Парни сердито заворчали и подвинулись вперед.

– Ах, вы так? – сказал Римо. – На сегодня лавочка закрывается.

Он соскочил с капота и встал на их пути с револьвером наизготовку. И хотя они были взбешены, никто из них не решился рисковать жизнью.

– Все к машине! – скомандовал Римо.

Люди посмотрели на него с удивлением, но все же потащились к «форду». Они набились в открытый кузов, глядя на Римо со страхом и надеждой. Тот взмахнул рукой, и все они – пока еще живые – заснули.

Он сел за руль, завел мотор и поехал прочь от оазиса в направлении бескрайних песков, которые простирались на его карте, не перемежаемые ни единым деревцем.

На ходу он нашел в «бардачке» гаечный ключ и нагнулся, чтобы заклинить акселератор. Ключ вошел плотно, и мотор заработал на больших оборотах. Затем Римо выжал сцепление, и машина пошла накатом до тех пор, пока не остановилась. Тогда он включил первую скорость и плавно отпустил педаль сцепления. Машина пошла вперед. Он рассчитал, что горючего хватит еще на час, даже при том, что она пойдет на первой скорости. А люди будут без сознания по меньшей мере часа два.

Римо подождал, когда «форд» пойдет ровнее, потом открыл дверцу и выпрыгнул из машины. Он стоял и смотрел, как она шла вперед, набирая скорость, увозя свой бесчувственный груз. Они очнутся, когда машина будет стоять без горючего. Они найдут себе могилу в пустыни.

Глядя им вслед, Римо поднял руку и отдал прощальный салют. Эти люди сами обрекли себя на смерть. Чего же они еще ожидали?

– Вы получите от американца все, что ожидали, – пробормотал он.

Римо вернулся на дорогу, ведущую к столице, и побежал спорой рысью в Даполи. В последнее время у него не было случая потренироваться как следует в беге.

По пути он заметил какую-то машину, возвращавшуюся в город. Она ехала по дальней дороге, идущей от гор Геркулеса, и он не придал ей значения. Садиться в машину ему не хотелось – в такой день было приятно пробежаться.

В то предрассветное утро, кроме Римо, Клогга и его «особого персонала», в пустыне были и другие люди.

Полковник Барака проснулся в своей постели со смутным чувством тревоги. Оглядевшись вокруг, он увидел Нуича, который стоял у его кровати и смотрел на него. Слабый свет ночника отбрасывал на лицо азиата резкие черные тени, и оно выглядело злым и хмурым.

– Вставай, чумазая харя, – сказал Нуич.

Не смея протестовать. Барака встал, оделся и безмолвно последовал за Нуичем на задний двор, где оба сели в лимузин. Барака сел за руль, и Нуич велел ему ехать в пустыню по южной дороге, ведущей через пески к возвышающимся вдали горам Геркулеса.

После нескольких безуспешных попыток завязать разговор Барака умолк. Примерно через час Нуич сказал:

– Хватит. Остановись здесь.

Барака взглянул на него вопросительно. Нуич сердито зарычал:

– Говорят тебе, стой, неумытая харя!

Барака остановил машину посреди дороги, вытащил ключ зажигания, гадая, что будет дальше.

– Разве можно ожидать честности от свинопаса! – сказал Нуич.

Барака взглянул на него и ничего не сказал. Через ветровое стекло Нуич неотрывно смотрел на возвышающиеся вдали горы.

– Я предложил тебе защиту от гибели, предсказанной в легенде, а ты отплатил мне черной неблагодарностью.

– Но я…

– Молчать, чумазая харя! Ты знаешь, о чем я говорю. Я предложил тебе свое покровительство, потому что хотел, имея на то свои причины, разделаться с людьми, которые должны были прийти в эту страну, чтобы сместить тебя. Чтобы заманить их в ловушку, я уничтожил тех ученых в Соединенных Штатах и ввел эмбарго на поставки нефти. Чтобы вывести их из равновесия, я приказывал тебе не отвечать на их письма и предупреждения. Все это входило в мои планы – я ждал того часа, когда смогу нанести удар. Мне нужно было удержать их здесь.

– Но почему? – спросил Барака. Будучи военным человеком, он подходил к этому делу соответственно. – Вы ведь их знаете. Почему бы вам не уничтожить их сразу?

– А потому, чумазая харя, что я хочу заставить их поломать голову. Они знают, что я здесь, и гадают: когда он обнаружит себя? Когда он нанесет удар? Главное удовольствие не в самом нападении, а в том, чтобы заставить их поволноваться в ожидании атаки.