– Строго придерживайся отмеченного маршрута, парень. И да хранит тебя Господь! – сказал ему Шелтон, пожимая на прощание руку.

Техники помогли пилоту надеть тщательно уложенный парашют «свитлинг». Со странным колющим чувством Пауэрс оглядывал свою герметичную кабину. Надувная лодка на месте. Он пощелкал тумблерами автопилота А-10, проверил приемники-фиксаторы работы радаров – приборчики от фирмы «Хьюлетт Паккард», провел рукой по переключателям фотоаппаратуры. Механик помог ему надеть белый гермошлем с ярко-красной цифрой 29 на нем – порядковым номером Пауэрса. Потом, присоединив шланг к кислородному баллону, проверил ток дыхательного газа. Лейтенант уселся в кресло, пристегнул ремни, начал рутинные операции подготовки к взлету. Чертов доллар, казалось, жег ему бок через плотную ткань костюма. Сглотнув слюну, Фрэнсис проверял аппаратуру. Радиолокатор в порядке. Миниатюрный катушечный магнитофон тоже. Питание к устройству для постановки помех чужим радарам подключено…

В 6 часов 30 минут по местному времени, тяжело разбежавшись по полосе, иссиня-черный U-2 оторвался от земли и взял курс к русским рубежам…

Пролетев над желто-пыльным Афганистаном, изборожденным «морщинами» гор, самолет Пауэрса достиг колоссальных гребней Памирского хребта и в 5 часов 36 минут по московскому времени вторгся в наше воздушное пространство в 20 километрах юго-восточнее таджикского Кировабада. Соблюдая режим полнейшего радиомолчания, он дал условный сигнал: два щелчка тумблером передатчика. Но о нарушении границы сразу же доложила наша радарная станция на горном перевале Хабурабад… …Пауэрс не знал об этом. Как и о том, что Пешавар с 1980 станет базой войны на истощение Красной Империи, Советского Союза. Нашей Империи. И что потом она будет кроваво и страшно расчленена, и хабурабадский локатор взорвут озверелые банды таджикских «вовчиков»-ваххабитов в 1992 году, уходя в Пакистан после своего поражения в гражданской войне…

Он шел на высоте 20 тысяч метров в морозной разреженности стратосферы. Изредка попискивали приемники-отметчики работы русских радаров. Да, они уже «ведут» его от станции к станции. Пускай. Видеть – еще не значит достать. Страх и неуверенность постепенно спрятались куда-то в темный уголок мозга. Лейтенант стал даже насвистывать модный рок-н-ролльный мотив, строго придерживаясь красных отметок на карте. Щелкал тумблерами мощных «кодаков» в нужных районах. Да и сам зорко вглядывался в раскинувшиеся внизу просторы. Вставал солнечный ясный день, русские праздновали свой Первомай, но Пауэрс не боялся: мало кто разглядит его машину, купающуюся в ослепительном свете на такой высоте. Но сатанински черный цвет корпуса и крыльев делал «локхид» совершенно незримым уже на расстоянии в пару миль. Зато за прозрачным колпаком пилотского кокпита открывался великолепный вид. Вот аэродром, который неизвестен Шелтону. Вот несколько блестящих цилиндрических колонн. Очевидно, крупное нефтехранилище. Пауэрс деловито наносил их координаты на карту.

Над Сары-Шаганом он увидел большой застроенный участок, крупные здания. Тот самый район, который так интересовал полковника. Русские, кажется, совсем не беспокоятся…

Детище конструктора Кларенса Джонсона, U-2 легко скользил в головокружительной выси. Фрэнсис уже здорово привык к этой машине. Рекорды скорости ей не нужны, ее максимум – 790 километров в час. Зато можно забраться на высоту в 24 тысячи метров. Конструктор сделал ее этаким легким реактивным планером: при длине в пятнадцать метров размах прямых крыльев достигает 24,4 метра. И лететь можно на целых 6 тысяч верст. Вот только нагрузка маловата. …Оставив позади Ташкент и Сыр-Дарью, пролетев вдоль берега Арала, Пауэрс прошел над Троицком и Челябинском, углубившись на две тысячи верст в наши просторы. Почему его не сбили раньше? В декабре 1996 издательство «Молодая гвардия» выпустило увлекательную, как триллер, книгу-расследование военного журналиста Анатолия Докучаева «Сети шпионажа». Он здорово описал то, как мы охотились за самолетами-призраками, через какие трудности нам пришлось прорываться. Прочти ее, друг! Пересказывать эту книгу просто нет смысла.

А прорвался Пауэрс так далеко потому, что противовоздушная оборона страны тогда на юге была слаба. Шел болезненный процесс ее строительства. Ракеты лишь разворачивались. Только-только поступили на вооружение мощные высотные перехватчики Су-9, и пилоты учились летать на них, стрелять в стратосфере. Машины едва поступили с заводов, ракеты «воздух-воздух» еще лежали на складах. Командные пункты еще не освоили сложной науки наведения самолетов-истребителей на цель в стратосфере: там не позволены резкие развороты, чреватые потерей высоты. В общем, получилось нечто сродни 1941 году.

Получилось так, что Пауэрс долетел до Урала, счастливо минуя зоны огня зенитных ракет. Пока не дошел до Свердловска-Екатеринбурга, крупного узла противовоздушной обороны. К тому времени она была изрядно наэлектризована нервными приказами Хрущева. Лидер страны действительно не находил себе места – самолет-нарушитель мог идти на Москву, где собрались все высшие руководители страны, где шли массовые праздничные шествия. Удобнейший момент для обезглавливающего и деморализующего удара водородной бомбой! Истеричные импульсы «сверху» больно вонзались в мозг командующего авиацией ПВО генерала Савицкого. Ас Великой Отечественной распорядился выслать на перехват Пауэрса и самолеты. Из-под Свердловска чуть не подняли в воздух МиГ-19 капитана Бориса Айвазяна и старшего лейтенанта Сергея Сафронова. Но сообразив, что «19-е» не достанут высотного гостя, на перехват послали капитана Игоря Ментюкова на Су-9. Он оказался там случайно, перегоняя невооруженную машину с завода в свою часть. Его послали в полет без ракет и высотного костюма. Увы, Сталин уже ушел, и вместе с ним из жизни страны помаленьку стали уходить ответственность с дисциплиной.

Когда капитан уже шел наперерез Пауэрсу и до «локхида» оставалось всего верст двенадцать, радар Су-9 ослеп – экран покрылся «молоком» помех. Казалось, самолет врага включил станцию радиоподавления. И летчика продолжали наводить с наземного командного пункта.

Ментюкову приказали идти на таран. На верную гибель. Ведь разгерметизация кабины после удара была бы смертельной: на высоте двадцати верст у пилота без скафандра закипела бы кровь, лопнули барабанные перепонки и глазные яблоки, а внутреннее давление тела разорвало бы его плоть. Но Ментюков не отвернул. Только неумение наземного пункта наводить на цель новейшие тогда перехватчики спасло капитана: Су-9 потерял высоту. И тут ему приказали уходить из зоны: началась стрельба ракетами. Горючее у Су-9 иссякало, и в воздух срочно подняли Айвазяна и Сафронова. Да, читатель, практически тогда над Свердловском случился первый бой ракетной и реактивной ПВО с реальным воздушным противником. Бой, который вела новая русская боевая система, у которой разные части еще не приработались друг к другу.

Аппаратура предупреждения об облучении самолета радарами пищала беспрерывно. Радиолокатор показывал: на него нацелился скоростной перехватчик. Пауэрс помнил: русские истребители сначала набирают скорость и выскакивают в стратосферу на «динамической горке», летя в ней, как неуправляемые артиллерийские снаряды. И уйти от них можно резким изменением курса, галсируя. Тяжелые русские машины маневрировать на такой высоте не могут. «Локхид» же умел сбрасывать скорость до 150 километров в час и крутить спирали благодаря длиннющим крыльям и отличному двигателю, работающему чуть ли не в безвоздушном пространстве. Вот и сейчас пилот, включив бортстанцию помех, чтобы сбить прицел ракет русского перехватчика, положил свою машину на другой галс. Он решил не лететь над городом, небо над которым явно простреливалось системой ПВО, начав огибать его по длинной дуге.

Пауэрс не заметил первых выпущенных по нему ракет типа С-75. Уходя от Су-9 Ментюкова, он круто повернул на 90 градусов к юго-востоку, чтобы обогнуть большой город. Это и спасло его от первых выпущенных по U-2 ракет: самолет просто выскользнул за радиус их досягаемости, и они разорвались в небе. Американец не мог слышать грохота: слишком разрежен воздух в стратосфере. Но вот его «локхид» вновь вошел в зону поражения. И фронтовик, майор Михаил Воронов скомандовал своим ракетчикам: «Цель уничтожить!» Было 8 часов 53 минуты по Москве. В цель угодила ракета В-750, выпущенная комплексом С-75. Это оружие, один удар которого в 1991 сразит тяжелый тридцатитонный «торнадо» с двумя мощными двигателями, не оставило никакого шанса для семитонного U-2 с одним мотором.