Он откинулся на спинку кресла и весело взглянул на Гарстанга. Командир флагманского корабля не таясь вытирал носовым платком пот с лица.

– Вы оказались правы, сэр, это была лишь психологическая атака, – срывающимся голосом произнес он.

– Запомните, Джо, начальство всегда право, даже если оно ошибается, – хохотнул Биррел. – Хороши бы мы были, если бы дрогнули и повернули назад! Вот тогда-то Соллеремос и мог бы решить, что настала пора начать боевые действия против Лиры. А теперь он, пожалуй, еще призадумается…

Через полчаса Гренард сообщил, что эскадры Ориона окончательно вышли из поля зрения его радаров, придерживаясь нового курса к границам сектора Лиры.

– Возвращайтесь на прежнюю позицию в авангарде, – приказал Биррел и, не выдержав, добавил:

– Отличная работа, Тед. Еще через полчаса Пятая наконец-то вышла в открытый космос. Впереди на многие парсеки простирался регион с редкими звездами и немногочисленными обитаемыми планетами. Эта часть космоса входила в буферную зону между секторами и управлялась Советом Объединенных Миров.

Гарстанг подошел к экрану заднего обзора, на котором еще были видны спиралевидная туманность и мертвые солнца, и неожиданно сказал:

– Прекрасно, что нам удалось уйти от орионцев, но.., но все-таки у меня дурацкое ощущение, командор, будто нас провели.

Биррел промолчал, неприятные предчувствия были и у него. Ему казалось почему-то, что Пятая Лиры двигается к Земле потому, что ее просто загнали в ловушку.

Далеко впереди, посреди огромной космической пустоши, сияло маленькое желтое солнце, которое так же и называлось – просто Солнце. Биррел смотрел на него, стоя на капитанском мостике, испытывая необычные для себя сомнения. Что должен он ощущать в этот момент? Счастье, подобно ребенку, впервые увидевшему своего отца, или стыд, который мучает блудного сына, возвратившегося после долгих скитаний к родному очагу?

Увы, в его сердце не было ни того, ни другого. Солнце было для него лишь очередной, к тому же весьма заурядной, звездой, солнцем с маленькой буквы.

Повернувшись к Гарстангу, он приказал:

– Джо, начинайте торможение.

Эскадра замедлила скорость, доведя ее до планетарной, которая использовалась при полетах внутри звездных систем. К тому времени желтое Солнце было уже довольно близко, так что экраны дальнего обзора предоставили возможность подробно разглядеть все планеты. В основном они были бесплодными, и лишь три из них принадлежали к земному типу, причем одна – на все сто процентов. Доложивший об этом Веннер внезапно запнулся, смутившись – только сейчас он понял, что этот удивительно высокий показатель объяснялся просто: ведь именно Земля служила эталоном при подобных оценках.

Из радиорубки стали приходить первые послания с Земли: формальные приветствия от Совета ОМ и правительств различных государств. Чуть позже начали поступать данные, необходимые Пятой для посадки на космодром, который располагался в нескольких десятках миль от Нью-Йорка – города, где находилось здание Совета ОМ.

Перестроив ряды, эскадра Лиры вышла на траекторию сближения с планетой.

Вскоре на экране появился маленький серо-зеленый шарик, рядом с которым бледно светилась луна, называемая просто Луной.

– Земля, сэр.

Тишина воцарилась на капитанском мостике. Биррел полагал, что подобное произошло и на всех других кораблях, даже на транспортах с сотнями неугомонных ребятишек. Никто из этих людей ни разу не видел древнюю планету, которая когда-то была центром Галактики, и все же почти каждый был связан с ней невидимыми узами родства. Почти каждый – но далеко не все.

Биррел подумал о Лиллин – какие мысли одолевают сейчас ее? За время перелета они лишь несколько раз общались по внутренней видеосвязи, и он так и не понял, каково душевное состояние жены. Внешне она казалась спокойной и довольной, но почему-то старательно прятала глаза. Что в них было – тревога? Надежда? Или откровенный страх?..

Земля двигалась им навстречу, быстро увеличиваясь в размерах Вскоре можно было разглядеть мощные облачные фронты и белую полярную шапку. Еще через несколько минут стали заметны очертания континентов, между которыми голубели обширные океаны. Цвета проявлялись все более отчетливо, и это позволило различить горные хребты, лесные массивы, голубые пятна озер, извилистые линии крупных рек. Прекрасный, уютный мир! Глаза Биррела неожиданно повлажнели. «И почему Фердиас выбрал именно меня для этой работы?» – подумал он.

Как оказалось, он произнес эти слова вслух, хоть и негромко. Гарстанг услышал.

– Что вас тревожит, командор? Мы летим с дружеским визитом, чтобы принять участие в празднике. Что в этом плохого?

Голос капитана звучал совершенно искренне, но Биррел только презрительно усмехнулся в ответ. Он знал, что и Гарстанг, и Брешник, и многие другие офицеры не раз в приватных разговорах выражали сомнение в официальной версии визита. Им было непонятно, почему лучшую эскадру Лиры понадобилось снимать с места ее постоянного дежурства, дабы попросту поучаствовать в дружеской пирушке.

Выйдя на орбитальную траекторию, корабли Пятой снизились к огромному сине-зеленому океану и вскоре подошли к материку. На берегу был расположен крупный город, разбросанный по островам и полуостровам. Его пересекала река. Эскадра приблизилась к крупному космопорту. Космолеты взмыли вверх и, сделав головокружительный разворот в небе, стройными рядами опустились на посадочное поле.

Вдали, около здания космопорта, собралась большая толпа встречающих. Рядом на флагштоках пестрели десятки знамен, и, видимо, не случайно рядом со звездно-голубым флагом ОМ развевалось бело-голубое знамя сектора Лиры. В сторону космолетов двинулся оркестр, игравший на старинных духовых инструментах. Позади следовал небольшой кортеж открытых лимузинов с официальными лицами, прибывшими приветствовать гостей.

В это время экипажи уже выстроились рядом со своими кораблями. Форма была безукоризненно отутюжена, ботинки начищены до блеска, пуговицы сияли. Биррел, сопровождаемый Гарстангом и Брешником, прошел вдоль строя, приветствуя экипажи, а затем, четко отбивая шаг, направился к торжественной процессии землян. Он чувствовал непривычные запахи каких-то растений, лицо обдувал теплый, немного соленый воздух, глаза слепило маленькое, но горячее солнце. «Черт побери, да я на Земле!»

Понемногу его возбуждение стало стихать, и Биррел заметил, что космопорт, несмотря на солидные размеры, был изношенным и бедным. Металлобетон во многих местах растрескался, стоявшие невдалеке ангары и мастерские выглядели обветшалыми. В полумиле от Пятой стояли две дюжины крейсеров с эмблемами ОМ – небольшие корабли класса С-14, устаревшие еще лет двадцать назад. Биррел с удивлением подумал: а ведь это все, чем располагает Совет ОМ…

Процессия землян остановилась. Оркестр, продолжая играть бравурные марши, отошел в сторону. Из переднего лимузина вылезли двое и пошли навстречу гостям с Лиры: худощавый пожилой мужчина в черной адмиральской форме и солидный властный человек, одетый в безукоризненный гражданский костюм.

Биррел отдал честь адмиралу, и тот ответил тем же с дружеской улыбкой.

– Прекрасная посадка, командор. Я адмирал Ланей, командующий флотом Объединенных Миров. Приветствую вас и Пятую Лиры на Земле!

Не без удивления Биррел понял, что старый адмирал вел себя так, будто корабли Лиры находились в его подчинении. Это было забавно. Вот уже столетие Объединенный космофлот не имел реального авторитета в Галактике. Его руководство никогда не отдавало приказов эскадрам пяти секторов, так же как Совет ОМ не мог влиять на действия губернаторов. И все же этот седой человек с загорелым морщинистым лицом и на удивление молодыми глазами делал вид, будто является прямым начальником Биррела.

Заметив растущую безнадежность во взгляде пожилого адмирала, Биррел смягчился. В конце концов, все это не имело никакого значения. Почему бы не подыграть старине Ланею, изо всех сил пытавшемуся играть роль важной птицы?