Выйдя из тюрьмы без единой агоры в кармане, Овадья Михаэли отправился в казино, взял ссуду у его хозяина и прилюдно дал самому Богу клятву, что играет в последний раз в жизни, если Тот пошлет ему в этот день удачу…
В тот день Михаэли вышел из казино с карманами, полными толстых, туго перетянутых пачек денег. На выигранную им сумму он приобрел два магазина, приносившие ему немалый доход. Михаэли купил шикарную машину, остепенился, завел семью, построил трехэтажную виллу…
Но когда ему было около сорока лет, он сорвался и снова начал играть. В течение буквально нескольких дней Овадья Михаэли проиграл все, что нажил за минувшие годы, и стал нищим. «Битуах леуми» и Налоговое управление объявили его банкротом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вместе с женой и восемью детьми он перебрался жить в крохотную двухкомнатную квартиру в Холоне, но продолжалось это недолго – настал день, когда жена решила, что им лучше развестись.
С тех пор Михаэли живет на жалкое пособие по прожиточному минимуму, которое в первый же день после его получения просаживает в казино. Он пережил инсульт и несколько инфарктов, но все еще держится на ногах и каждый день, как на работу, приходит в нелегальное казино, расположенное в районе старой тель-авивской автостанции. В тот момент, когда в казино являются полицейские и зычно спрашивают «Кто хозяин?!», Михаэли должен встать и представиться. Дальше все идет по заведенному ритуалу: на Михаэли надевают наручники и уводят его в отделение. А через день, прекрасно зная, что взять с него нечего, его отпускают, и он возвращается на свое рабочее место. За эту работу Михаэли и получает от настоящего владельца казино 100 долларов в месяц, которые опять-таки тут же проигрывает. Ест и пьет он то, что ему подадут посетители. В виде продуктов, разумеется, а не денег, так как на поданные деньги он тут же делает ставку…
Его судьба – это типичная судьба карточного игрока, если не считать того, что Михаэли, видимо, является единственным картежником, который может подтвердить, что Бог все-таки существует и Он – не фраер…
Правила обращения с деньгами по-еврейски
«Если еврей видит на дороге пруту (самую мелкую из всех возможных монет – П. Л.) и не подбирает ее – значит, он не стоит даже этой пруты!»
В этих словах Талмуда – ключ к еврейскому отношению к деньгам и правилам обращения с ними. Да, иудаизм требует уважительного отношения к деньгам, даже самым мелким, прежде всего на том основании, что деньги являются мерилом человеческого труда, а любой труд заслуживает уважения.
По этой же причине еврейские законы категорически запрещают каким-либо образом «портить» деньги – делать надписи на банкнотах, рвать их и уж, тем более, сжигать, гнуть монеты и т. д.
Получив любую сумму наличными или передавая ее другому человеку, еврей обязан как в том, так и в другом случае тщательно ее пересчитать – и для того, чтобы никого не обмануть даже по ошибке, и для того, чтобы самому не оказаться обманутым, а также, как указывали еврейские мудрецы, для того, чтобы избежать ненужных споров, ссор и конфликтов.
Еврею рекомендуется также регулярно оценивать свое финансовое состояние: проверять счета в банке и пересчитывать имеющуюся у него наличность утром и вечером – чтобы трезво оценивать свои финансовые возможности и знать, что он может позволить сейчас для себя и для своей семьи, а чего нет.
Правила, как видите, нехитрые, и кто-то наверняка усмотрит в них излишнюю привязанность к деньгам, но, может быть, благодаря именно этим правилам евреи распоряжаются своими деньгами лучше, чем представители других народов?
Глава 4. Евреи, деньги и Бог
Один из первых постсоветских анекдотов начинается с того, что устроившийся в коммерческую фирму Рабинович стал ежедневно посещать синагогу, о чем немедленно сообщили директору этой фирмы Иванову. Иванов вызвал Рабиновича к себе и учинил ему в кабинете форменный допрос.
– Рабинович, – спросил он, – это правда, что вы ежедневно посещаете синагогу и просите Бога о том, чтобы вам прибавили зарплату?
– Да, господин Иванов, – ответил Рабинович, – но сейчас это вроде бы не запрещено…
– Оно, конечно, не запрещено, – согласился Иванов. – Но я не привык, чтобы через мою голову обращались к вышестоящему начальству…
Оставим сейчас в стороне рассуждения о том, насколько точно этот анекдот отразил перемены, происшедшие в сознании россиян после крушения СССР. Наверняка большинство читателей не удивило то, что Рабинович в синагоге просил Всевышнего прибавить ему зарплату – о чем же еще евреи просят Его в своих синагогах?! Да и кому не памятен другой анекдот – о двух евреях, которые молятся рядом в синагоге в Судный день?!
– Господи, пошли мне миллион! Господи, пошли мне миллион! – твердит первый еврей.
– Господи, пошли мне сто рублей! Господи, пошли мне сто рублей! – не менее страстно шепчет его сосед по молитвенной скамье.
Наконец еврей, которому нужен именно миллион, причем не частями, а сразу, не выдерживает.
– На тебе сто рублей, – говорит он второму еврею, – и не делай мне у Бога конкуренции…
Разумеется, тот, кто придумал этот гениальный анекдот, либо понятия не имел о еврейской традиции, либо намеренно пренебрег ей. Потому что, как будет рассказано чуть ниже, ни ста рублей, ни даже одного рубля у религиозного еврея, молящегося в Судный день в синагоге, просто не могло быть. По той простой причине, что в субботу, как и во все еврейские праздники, евреям категорически запрещено прикасаться к деньгам и носить их в карманах. И если кто-то из читателей этой книги когда-нибудь удосужится прочитать текст еврейского молитвенника, то он увидит, что там нет ни слова о деньгах. В своих молитвах евреи просят Творца ниспослать здоровье, мир, удачный год, причем просят не только за себя, но и за весь еврейский народ. Но вот о деньгах там нет ни слова!
Впрочем, это впечатление, конечно, обманчиво: и в молитвах на праздники, и в молитвах, связанных с началом нового месяца, и в благословении на еду есть специальная вставка, в которой евреи открыто просят послать им богатство и экономическое процветание. Вот, к примеру, как звучит благословение, которое читают в синагогах в субботу, предшествующую наступлению нового месяца:
«Да будет воля Твоя, Господь, Бог наш и Бог отцов наших, на то, чтобы возобновить нам этот месяц для добра и для благословения. И даруй нам долгую жизнь, жизнь мирную, жизнь добрую, жизнь благословенную, жизнь в достатке, жизнь в крепости телесной, жизнь, в которой есть страх перед Небом и боязнь греха, жизнь, в которой нет стыда и позора, жизнь в богатстве и в почете, жизнь, когда бы в нас пребывали любовь к Торе и страх перед Небом, жизнь, когда исполнились желания сердца нашего на благо. Истинно. Навеки».
Кроме того, в ежедневной еврейской молитве после «Царь, не оставь нас без ответа, сжалься над нами, ответь нам и услышь наши молитвы» каждый еврей может оторваться от канонического текста и обратиться к Всевышнему с личными просьбами – в том числе и о деньгах. И ничего постыдного, Богопротивного, ханжеского и т. п. иудаизм в этой просьбе не усматривает – напротив, она с точки зрения еврейской традиции, выглядит совершенно естественной.
Правда, еврей должен уметь не только просить деньги у Бога, но и тратить их в соответствии с Его требованиями. И не случайно многие обычаи и традиции еврейских праздников самым непосредственным образом связаны с деньгами, о чем и пойдет речь в этой главе.
Суббота и деньги
Как известно, суббота провозглашается Торой как день абсолютного покоя, день, в который еврею запрещено не только торговать и заниматься любыми будничными делами, но даже обсуждать их. Дж. Смит в свое время верно заметил, что христианину (и, добавим от себя, представителю любой другой религии) никогда не понять тех душевных мук, которые терзают верующего еврея, если ему даже случайно, по незнанию пришлось нарушить законы соблюдения этого дня, которые были до мельчайших бытовых подробностей детализированы еще еврейскими мудрецами. И по этим законам деньги попадают в категорию «мукце», то есть тех предметов, которыми еврею на протяжении субботы нельзя не только пользоваться, но и даже прикасаться к ним руками. Причем деньги относятся к одному из самых запретных видов мукце – «мукце махамат гуфо», то есть «мукце само по себе», по самой своей сути. Более того – предмет, на котором или в котором они лежат, превращается в «басис ледавар асур», «основание для мукце», и его также запрещено трогать и перемещать с места на место. Так, еврей не может в субботу прикоснуться к лежащему на столе кошельку даже в том случае, если все деньги из него уже высыпались: если он был мукце в момент наступления субботы (то есть от захода солнца до выхода звезд), то он остается таковым и в течение всего субботнего дня. Поэтому же запрещено в субботу открывать ящики стола, в которых лежат деньги или какие-либо другие ценные, связанные с ними документы. Да и сам такой стол тоже категорически запрещено передвигать.
