- "…по словам наших доблестных стражей порядка, - еще издали различил Алексей занудливо звучащий голос электрика Борьки, - получается, что все преступные группировки нашего доселе тихого города, как по команде, кинулись уничтожать друг друга. Неслыханная по жестокости расправа с Аркадием Злотниковым, больше известным в определенных кругах под кличкой Скуржавый…"
- Здравствуйте… - испуганно произнес Алексей. - Что за газета?..
- Погоди, - сказали ему вполголоса. - Пусть дочитает.
- "ТАК МАФИЯ ИЛИ СПЕЦНАЗ?" - огласил во всеуслышание Борька очередной подзаголовок и, подняв лицо от газеты, строго оглядел слушателей. В очках с массивной оправой он выглядел весьма внушительно.
- "И все же остается множество вопросов, - монотонно продолжал читать электрик, - на которые милиция в лице полковника Лепилина ответить не готова. То, что все убийства несомненно заказные и что работали тут профессионалы, - сомнения не вызывает. Смущает лишь похожесть почерка во всех этих преступлениях. Такое впечатление, что члены враждующих группировок «заказывали» друг друга одной и той же «фирме».
- Эх, ничего себе!.. - чуть ли не с восхищением выдохнул кто-то.
- "В определенных кругах, - невозмутимо зудел Борька, - упорно циркулируют слухи, что наш тихий провинциальный городок выбран некой спецслужбой в качестве испытательного полигона, где специально обученные сотрудники приступили к уничтожению преступных элементов, якобы, руками самих преступников. Тогда становится понятным беспомощность, а точнее - вынужденное бездействие милиции…"
Колодников мог поклясться, что «определенными кругами» автор статьи скромно величает самого себя. Слушатели зашевелились, зашумели.
- То есть сами же менты их и мочат!.. - проскрипел тенорок над самым ухом. - Ловко!..
- Правильно!.. Правильно!.. - тряся морщинами, закричал уже знакомый Алексею кровожадный пенсионер-ветеран. - Давно пора!.. Дошло наконец!.. А то придумали, понимаешь: чикаться с ними, с поганцами!..
- Да погоди ты, отец! Не шурши…
- "Впрочем, полковник Лепилин такую возможность отвергает категорически…"
- Ну еще бы! - злорадно взгоготнул кто-то. - Что ж он, сам себе враг, что ли?..
Колодников, сообразив, что ни одной из трех газет (первая - в чтении, остальные ревниво прижаты к доминошному столу Борькиным локтем) ему не завладеть, устремился к выходу на проспект, где, разорившись, приобрел в ближайшем киоске не менее увесистую пачку.
Первую газету он нетерпеливо развернул еще на улице. Ею оказалась местная «Правда». Бывший партийный орган, естественно, осуждал разгул преступности и вовсю клеймил демократию устами читателей. О самих событиях упоминалось довольно скупо, с постоянными ссылками на мнение милицейских чинов. Впрочем, даже и простого перечисления фактов было для Колодникова более чем достаточно.
Пять убийств позавчерашней ночью. Четверо пострадавших - из группировки Архитектора. Личность пятого не установлена. Избиты, порезаны и подстрелены еще четырнадцать человек, в их числе - глава совета директоров и охранник скандально известного инвестиционного фонда «Россиянин». Все преступления совершены в различных частях Центрального района около полуночи…
- Ну что ты читаешь? Что ты читаешь? - прозвучал сзади с насмешливой укоризной знакомый голос, и Колодников, обернувшись, увидел сутулого и узколицего Пашу Глотова, в прошлом - сокурсника, а ныне - заведующего отделом «Городских ведомостей».
- Привет, - сказал Паша. - Ты чего это макулатуры накупил? Денег, что ли, некуда девать?
- Та-ак… - вместо приветствия молвил Колодников, зловеще глядя ему в глаза и медленно сворачивая газеты в тугую дубинку. - Вот кого я сейчас убивать буду…
- Прямо здесь? - с легкой тревогой полюбопытствовал тот. - Может, лучше стрелку забьем?.. Кстати, а в чем проблемы?
- Вы что ж, сукины дети? - в сердцах сказал Алексей. - Совсем уже нюх потеряли? На своих кидаетесь? Я с ним, понимаешь, чуть ли не на одном горшке сидел, а он меня теперь в уголовную хронику вставляет!..
- Погоди-погоди! - ошеломленно перебил его Паша Глотов. - Кто тебя куда вставил? Ты о чем вообще?..
- "Ведомости" ваши. Во вчерашнем номере…
- Нет уж, пардоньте! - с достоинством отвечал Паша. - «Ведомости» уже месяц как не мои!.. Вот так замочат сгоряча, не разобравшись…
- А! Так ты ушел, что ли, от них? - сообразил Алексей.
- Я ж тебе говорю: месяц назад. Я теперь, старик, заместитель редактора газеты «Спокойной ночи».
Колодников заморгал.
- "Спокойной ночи"?
- Классное название, скажи? - просиял Паша. - Погоди, дай срок, «Вечерку» за пояс заткнем. А чем тебя «Ведомости»-то обидели? Ах, да!.. Уголовная хроника… Что? Убил кого-нибудь?
- Да если бы!
- Хм… - Паша озадаченно огладил выдающийся хрящеватый нос. - В каком, ты говоришь, номере?
- Во вчерашнем…
- Странно… - усомнился Паша. - Вчерашний я, вроде, просматривал… Не было тебя там…
- Да фамилии-то не было, - с досадой сказал Колодников. - Написали: программист, проживающий в том же доме…
Паша Глотов вытаращил глаза, потом заржал.
- Кто? Ты программист? Да ты ж полгода назад дисплей с плейбоем путал!..
- Полтора, - проскрипел Алексей. - А полгода назад я уже верстал вовсю…
Худое Пашино лицо состояло в основном из носа и ушей. Остальное как-то не воспринималось. Лицо журналиста. Чутье и слух…
- Ты сейчас никуда не торопишься? - спросил вдруг Паша.
- А что?
- Да хотелось бы поподробнее об этой заметке… Ляп какой-нибудь?
- Всего-навсего объявили главарем мафии, - холодно сообщил Колодников.
Заместитель редактора присвистнул.
- Слушай… - сказал он. - По пивку вроде холодновато будет… А что если по кофейку, а? Тут бар неплохой через квартал… Кстати, вчерашний этот номер «Ведомостей» у тебя с собой?
Колодников взялся за карман куртки. Кажется, газету он оставил на столе у опера… А, нет! Оказывается, забрал…
- С собой, - буркнул Алексей. - Вот она. Только имей в виду, деньги я все потратил на желтую прессу…
Бар «У Оксаны» и впрямь оказался приятным местечком. За стойкой хозяйничали два долговязых молодых человека со скучающими нагловатыми глазами, похожие, как близнецы. Кто из них был Оксаной, неясно. В одиночку Алексей ни за что бы не переступил порог подобного заведения. Бары, как и кабинеты, его почему-то всегда отпугивали…
