Наверное, именно поэтому просители и прочие не беспокоили Ар-Шарлахи. Начинающееся за глинобитной стеной месиво решился преодолеть один лишь Кахираб, и то по долгу службы.

- Привет тебе от Тианги, - сдержанно сообщил он, разувшись у порога. - Он просил передать, что рад за тебя… Рад, что ты наконец решился…

- Я смотрю, вы не очень даже скрываетесь, - проворчал Ар-Шарлахи, жестом приглашая гостя пройти в одну из комнат.

Они расположились на подушках друг напротив друга. Лица Кахираб не открыл.

- Повязка с непривычки не мешает? - как бы невзначай осведомился Ар-Шарлахи.

Тот удивился и, пожалуй, немного обиделся.

- Почему с непривычки? Что ж я ее, по-твоему, первый год ношу?..

- Стало быть, и к вину привык?

Кахираб поморщился.

- По необходимости пью, конечно… Но ты ведь, надеюсь, меня сейчас пить не заставишь?.. А насчет того, что не очень скрываемся… От тебя нам скрываться нет смысла. Умный, сам обо всем догадаешься… Да еще и, глядишь, в неискренности заподозришь…

- А если проболтаюсь кому?

Перед тем как ответить, Кахираб удостоил его внимательным взглядом.

- Чем больше будут знать про кивающие молоты, тем меньше найдется желающих на них взглянуть.

Последняя фраза прозвучала шутливо, и в то же время таилась в ней некая угроза. Ар-Шарлахи вспомнил тлеющие обломки «Белого скорпиона», клочья копоти на песке - и к горлу снова подступил комок.

- Ну ладно, - глухо сказал Ар-Шарлахи. - А с планами твоими что?

- С твоими. С твоими, досточтимый, - мягко поправил Кахираб. - Планы остаются прежними. Просто сдвигаются на несколько дней. Восточное крыло Пальмовой Дороги гроза не затронула, так что подкрепление подойдет вовремя. Флот Харвы увяз в гаванях…

- Но там-то ведь грозы не было!

- Да, - спокойно согласился Кахираб. - Гроза тут ни при чем. Просто приказ, как всегда, застал врасплох… Флот они двинут лишь дня через два…

- Ты уверен?

Кажется, вопрос несколько позабавил Кахираба, и он, бросил на Ар-Шарлахи быстрый насмешливый взгляд.

- Я просто знаю.

Знает… Да, конечно. Конечно, их люди осели не только вдоль Пальмовой Дороги. Наверняка есть они и в самой Харве, и в прочих портах, при дворе, на верфях, всюду… Может быть, их не так уж и много. Но у каждого целая свора прикормленных осведомителей, соглядатаев и ставленников… Вроде самого Ар-Шарлахи…

- Стало быть, дела подождут, - молвил он, стараясь, чтобы голос его звучал по возможности равнодушно. - Скажи… А у вас что, одни и те же люди добывают и нефть, и сведения?

Кахираб рассмеялся.

- Нет. Просто, видишь ли, какое дело… Ты только не обижайся, пожалуйста, но все эти ваши пустыни и оазисы, все эти Кимиры, Харвы и прочие Пальмовые Дороги считаются у нас таким захолустьем…

- Считаются - где?

- Ну, там… за горами. Словом, разведка здесь у нас как бы беспризорная. Мы, например, просто вынуждены пользоваться базами нефтяников за неимением своих… Вот нефть - да. Нефть - это важно. А работать с вами всерьез, втягивать вас в войну - зачем?.. Прежде всего, вас слишком мало…

- А война будет тоже за горами?

- Да. - Кахираб помрачнел. - И война, доложу я тебе, серьезная…

В доме внезапно стало шумно. Хлопнула дверь, другая, где-то, кажется, в спальне, разлетелись в черепки несколько пустых кувшинчиков из-под вина. Срывающийся голос Алият осведомился у кого-то, куда мог деться Шарлах. Встревоженно загомонили стражники.

- Да здесь мы, здесь! - с досадой крикнул Ар-Шарлахи. - В чем дело?

Вскоре дверь распахнулась, и в комнату, жутко раздув зрачки, влетела Алият. Босиком. Край белого балахона заляпан свежей грязью. Остановилась, почему-то оглядела углы, потом снова повернулась к Ар-Шарлахи.

- Так, - произнесла она, зловеще прищуриваясь. - Каторга из Харвы - твоя работа?

- Что еще за каторга? - всполошился он.

- С девочками, - процедила она, затем резко повернулась к Кахирабу: - А ты что-нибудь об этом знаешь? Тот был тоже сбит с толку.

- Н-ну… знаю, что перед самым ливнем пришел купец из Харвы. Вошел в устье порта, дальше его не пустили - тесно. А что случилось?

- Целый гарем привез, - по-прежнему не разжимая челюстей, сообщила Алият. -Спрашиваем: «Кому?» «Шарлаху!» Откуда он узнал, что ты здесь?

- Да ты что, с ума сошла? - очнувшись, заорал Ар-Шарлахи. - Да кроме тебя, никто и не знал, что мы идем в Ар-Аяфу! Ты мне об этом только в последний день сказала!

Резкий поворот головы. Теперь палящие глаза Алият снова были уставлены на Кахираба.

- Так, значит, все-таки ты?..

Тот молча покачал головой, и это почему-то вполне убедило Алият.

- Ну смотри, Ар-Шарлахи… - тяжело дыша, предупредила она. - Если что, всех этих твоих шлюшек в арыке утоплю!..

Повернулась и хлопнула дверью. Смущенно крякнув, Ар-Шарлахи покосился на Кахираба и, к удивлению своему увидел, что тот не на шутку встревожен.

- Слушай, мне это совсем не нравится, - отрывисто известил он. - В самом деле, откуда в Харве знают, что ты здесь?.. Купца надо взять и допросить… Надо же! Решил обеспечить девочками будущего владыку Пальмовой Дороги!.. Пронырлив…

Кахираб встал.

- Причем это ведь уже не первый случай, - озабоченно сказал он. - Кто-то из наших в Харве пробалтывается, что ли?.. Да, распустились! Жизнь спокойная, ленивая - не то что за горами…

Купца допрашивали в присутствии Алият (на этом настоял Ар-Шарлахи). Купец, коротыш с брюшком, выпячивающимся, впрочем, лишь в сидячем положении, был явно из голорылых - во всяком случае, повязка на его лице смотрелась достаточно нелепо. Однако поведанная им история звучала вполне достоверно. На полпути из Харвы в Турклу его каторгу перехватили мятежники с Пальмовой Дороги, особого ущерба, впрочем, не причинившие. Торговцу, правда, пришлось пережить несколько неприятных минут, когда над головой его сверкали тесаками и орали в оба уха страшные слова («Девочек в Турклу везешь, тварь голорылая?.. А отец наш и владыка Шарлах сидит в Ар-Аяфе в неустанных военных трудах без женской ласки!..»). Ну и пришлось повернуть в Ар-Аяфу

Торговец был искренне расстроен и напуган. Он понимал уже, что выбрал не самое удачное время для перевозки живого товара: смута, бунт, возможно, даже война… Кахираб остался удовлетворен его объяснениями. Что же касается Алият, то она с видимым наслаждением велела купцу немедленно убираться из гавани и больше на глаза не попадаться. Торговец взглянул на нее, содрогнулся и возразить не посмел.