Поднявшись на палубу, чтобы повесить платье, Джессика увидела Крогера, сидевшего в тени на кресле и курившего сигару. Сигара сразу напомнила Джессике о Рамоне, но она отогнала это воспоминание и повесила платье на поручни, стараясь как можно лучше расправить складки ткани.

Когда она повернулась, Крогер ласково улыбнулся ей.

– Вам не терпится оказаться в Мериде? Она выдавила из себя ответную улыбку.

– Да, конечно.

– Не нужно вам было утруждать себя стиркой. Я же сказал, не правда ли, что, как только мы доберемся до Мериды, я куплю вам много новых платьев.

Она чопорно кивнула:

– Да, благодарю вас. Это будет очень мило с вашей стороны.

– Мне тоже понадобится новая одежда. Мне пришлось оставить саквояж в отеле. Я рассказывал вам об этом, верно? Мы пойдем за покупками вместе, вы будете довольны. Помните, как тщательно вы всегда выбирали костюмы для меня? Вам хотелось, чтобы я выглядел как «маленький джентльмен» вы так всегда говорили.

– О да, – ответила Джессика, изо всех сил изображая восторг, – я помню.

Но при этом девушка опять подумала – сколько еще она сможет притворяться? Джессика пускала в ход всю свою силу воли, чтобы не закричать на Крогера, не бросить ему в лицо, что он сумасшедший, что она не мать ему.

С другой стороны, что же она станет делать, если он опять станет самим собой?

Платье наконец высохло, и Джессика надела его. Они с Крогером съели холодный ужин, после чего он принялся освобождать яхту от камуфляжа.

Ночь была на удивление светлой – дело шло к полнолунию, – и море было спокойным, когда они пустились в плавание через залив. Крогер настоял на том, чтобы Джессика сидела подле него в рулевой рубке. Ему хотелось, чтобы она составила ему компанию, пока он правит яхтой. В салоне Крогер обнаружил маленький граммофон, а также кое-какие пластинки и принес все это в рубку, чтобы она могла слушать музыку. Песня, которая звучала сейчас – «Зеленые рукава», – была, по словам Крогера, его любимой.

Мелодия была очень грустная; и Джессика задумалась. Какая она была – или есть? – женщина, родившая Брилла Крогера? Похожа ли она на нее, Джессику? Судя по всему, очень похожа. Знала ли мать Крогера, когда он был маленьким, что он превратится в того, кем стал теперь? Проявлялись у него в детстве признаки душевной болезни? Или он казался обычным ребенком, как и все остальные?

Как это рискованно, подумала Джессика, – иметь детей. Даже если правильно их воспитывать и учить добру, никогда нельзя быть уверенным в успехе. Дульси – прекрасный тому пример. Ее родители – законопослушные люди, ходят в церковь, а Дульси все же оказалась испорченной девчонкой. Интересно, какие дети могут быть у нее, Джессики, с Нейлом – если у них вообще будут дети! Она ужасно скучала по Нейлу; ей хотелось прекратить все время вспоминать ту ночь на острове, потому что от этих воспоминаний она становилась только несчастней.

Громкий голос Крогера, запевшего песню, отвлек ее от размышлений. Она посмотрела на него – он стоял у руля и весело улыбался.

– Разве это не восхитительно? Кажется, в нашем распоряжении весь земной шар!

– Да, это прекрасно, – осторожно ответила Джессика.

Ее мысли устремились вперед, в Мексику, в Мериду. Пусть это город в чужой стране, но там, конечно же, найдутся люди, с которыми она сможет вступить в контакт. Кто-нибудь да поможет ей. По крайней мере ей удастся переслать весточку родителям. Если Крогер по-прежнему будет доверять ей, как сейчас, он вряд ли станет держать ее взаперти. Конечно, в Мериде ей подвернется возможность войти в контакт с представителями властей, которые поверят ее рассказу.

Эта мысль настолько приободрила девушку, что она стала смотреть в будущее с большим оптимизмом. И даже смогла почти искренне улыбнуться в ответ на улыбку Крогера.

Да, когда они попадут в Мериду, она попробует убежать. До этого такой возможности, очевидно, не представится – здесь, среди этих необъятных морских просторов.

Мария одевалась, готовясь провести вечер с Томом Фэррелом, и рассматривала синяки у себя на плечах, где остались отпечатки грубых рук Крогера. На бедрах тоже были синяки, а по всему телу шла тонкая красная полоса – там, где он оцарапал кожу, разрезая ее одежду.

Девушка содрогнулась, вспомнив, как этот чудовищный тип чуть не взял ее силой. Как она чуть-чуть не утратила то, что мужчине, собирающемуся жениться на девушке, представляется столь ценным.

Если бы это произошло, если бы Крогер довел начатое до конца, хотел бы Карлос по-прежнему взять ее в жены? Кубинские мужчины, как знала Мария, очень высоко ценили девственность. Хотя, если бы она утратила эту тоненькую перегородку, которая отличает целомудренную женщину от нецеломудренной, разве она, Мария, так сильно изменилась бы? Разве не осталась бы она таким же человеком, каким была, с теми же чувствами?

Девушка застегнула блузку, скрыв синяки и алую полосу. Даже если отбросить эти рассуждения о непорочности, было бы ужасно потерять девственность таким вот образом: с человеком, к которому испытываешь отвращение. Марии хотелось, чтобы в первый раз все произошло красиво, ей хотелось отдать свою любовь тому, кто будет ей по-настоящему дорог.

Поправляя воротник блузки, девушка вспомнила о Томе Фэрреле. Как бы он стал относиться к ней, если бы Крогеру удалось насильно ею овладеть? Он пришел в полный ужас, узнав, что произошло, и очень разозлился на себя за то, что не остановил Крогера, когда тот пригласил Марию на танец. Мария знала, что она вызывает у Тома желание. Это было видно по его глазам – девушка улыбнулась, вспомнив, что сказала на этот счет ее мать, – по тому, как дрожали у него руки, когда он случайно прикасался к ней. Сама девушка чувствовала такую же жажду, бывая в его обществе, и даже когда просто думала о нем. Он был очень привлекательным и в то же время таким добрым и славным.

Но Карлос тоже был привлекателен, и от его прикосновений ее тоже бросало в жар. Если она намерена выйти за Карлоса, нехорошо встречаться с Томом Фэррелом. Это Мария понимала и все же чувствовала, что Том нужен ей, что ей нужны его общество и его дружба, в особенности после всех тех ужасов, которые она пережила совсем недавно. Кроме того, она еще ничего не решила окончательно насчет Карлоса и его предложения. Может быть, Карлос еще и не вернется с Кубы, может быть, совместная жизнь с ним будет просто невозможна, потому что он решит навсегда остаться на Кубе, а она совершенно не собиралась поселяться там. Если так, то будет чрезвычайно глупо с ее стороны отказываться от возможного брака с лейтенантом.

И опять, в который раз за эти дни, Мария задумалась о подлинных намерениях Тома по отношению к ней. Мать то и дело предупреждала дочь, что та не должна быть дурочкой, что лейтенант происходит из состоятельной семьи, и его родители, конечно же, надеются, что он женится на девушке их круга. И все же...

Интересно, каково это – быть женой такого человека, как Том Фэррел? Разумеется, придется уехать с ним в большой город, где он вырос, – в Филадельфию. Это будет нелегко, ведь они привыкли к различным образам жизни, и может быть, мама права – его родители и друзья ее не примут.

Мария печально покачала головой, рассердившись на себя. Он еще даже не заикался о браке. Он еще ни разу не попытался хотя бы поцеловать ее.

Она посмотрела на себя в зеркало.

– Это не похоже на тебя – такая нерешительность, – произнесла девушка вслух своему отражению. – Ты всегда гордилась собой, потому что знала, чего хочешь, знала, как следует поступать в том или ином случае.

Мария неодобрительно нахмурилась, огорченная такими сомнениями и беспокойным чувством, которое все эти дни нависало над ней, словно темная туча.

Причиной тому, наверное, были все недавние несчастья. Ужасающая смерть Дульси Томас. То, что случилось с ней самой по вине Крогера. Кража денег. И в довершение ко всему – похищение Джессики Мэннинг. Все эти страшные события, вместе взятые, показали Марии, как хрупка жизнь на самом деле, как легко оборвать ее нить, как легко рушатся человеческие планы. Мария всегда была уверена в себе, никогда не сомневалась в том, что для нее лучше; но теперь она испугалась, что жизнь может пройти мимо. Вдруг что-то случится, вдруг она умрет завтра, и если это произойдет, никогда не узнает множество вещей. Например, никогда не узнает, как она понравится мужчине в постели. Никогда не узнает, каково это – выйти замуж, иметь детей...