Г. Я. Стрельцова

Блез Паскаль

Величие человека состоит в его мысли.

Блез Паскаль

Мы постигаем истину не только разумом, но и сердцем… У сердца свои законы, которых разум не знает.

Блез Паскаль

Из всех прошлых полемистов остался один Паскаль, ибо он один был гениальным человеком. Он один стоит на развалинах своего века.

Вольтер

Паскаль — человек великого ума и великого сердца, один из тех людей, который способен видеть через головы других людей и веков… один из тех, которых называют пророками.

Лев Толстой

РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Стрельцова Галина Яковлевна — кандидат философских наук, доцент кафедры истории зарубежной философии философского факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова — специализируется в области истории французской философии, автор книги «Критика экзистенциалистской концепции диалектики» (М., 1974) и ряда статей по философии Ж. П. Сартра и Б. Паскаля.

Введение. «Смеяться над философией — значит истинно философствовать»

Блез Паскаль - i_001.jpg
мя Паскаля овеяно легендами. Одна из них гласит: в год Великой Французской революции герцог Орлеанский приказал вырыть из могилы кости Паскаля и отдать их алхимику, который обещал добыть из них «философский камень». Всем известно, какова судьба такого рода «экспериментов». Но в этой легенде любопытно другое — слава Паскаля как философа, которая была высокой в «век гениев» (так называют иногда XVII столетие), затем пошла на убыль в век Просвещения, снова взметнулась вверх с середины прошлого столетия и стойко «держится в зените» вплоть до настоящего времени. Зато слава Паскаля как национального гения Франции и одного из редчайших научных гениев в истории человечества никогда не знала ударов капризной судьбы. Во Французской академии наук стало традицией время от времени произносить так называемое «Похвальное слово Паскалю». В одном из них говорится, что «гений Паскаля отмечен печатью народной силы, перед которой склоняются человеческие поколения… а его слава совершает триумфальное шествие через ряд веков…» (12, 1)[1].

Паскаль был представителем раннебуржуазного общества, которое породило, согласно Ф. Энгельсу, «титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености. Люди, основавшие современное господство буржуазии, были всем чем угодно, но только не людьми буржуазно-ограниченными» (1, 20, 346).

Поэты и писатели любят обращаться к образу «бездны Паскаля» и к теме «мыслящего тростника», каковым он считал человека. Среди ученых и философов в XVII в. становится популярным афоризм Паскаля: «Что превышает геометрию, то превосходит и нас» (14, 349). А его убеждение в том, что «все достоинство человека заключено в мысли», составляет кредо новой философии и основу гуманистической культуры Нового времени с ее культом разума и верой в бесконечный его прогресс.

Философы и писатели, озабоченные «вечными проблемами» человеческого бытия, обращаются к «Мыслям» Паскаля как источнику выстраданных и тонких рассуждений о смысле жизни, природе человека, его счастье и высшем благе. Недаром Лев Николаевич Толстой относил Паскаля к «учителям человечества» наряду с Сократом, Платоном, Спинозой, Руссо, Кантом, Фейербахом и др. и включил его высказывания в «Круг чтения на каждый день», сборники «мыслей мудрых людей», которые он издавал в 1903–1910 гг. (см. 53). С одобрения и при содействии Толстого в 1889 г. вышла книга «Французский ученый Влас Паскаль. Его жизнь и труды» (см. 49).

Прижизненная слава Паскаля связана с его научными открытиями, вызывавшими восхищение у X. Гюйгенса и Лейбница, а у осторожного и сдержанного Декарта — несомненный интерес.

Сам Паскаль считал себя ученым и скептически относился к существующей философии. Но немного найдется таких ученых, которые бы оставили столь глубокий след в философии, как этот «отшельник из Пор-Рояля». Некоторые диалектические идеи Лейбница, скептицизм и вольнодумство П. Бейля, антиклерикализм Вольтера, деизм чувства Ж. Ж. Руссо концепция воспитания Гельвеция, философия чувства И. Якоби, «теория» житейской мудрости Шопенгауэра, философия человека Фейербаха, антисциентизм и парадоксализм Ницше, интуитивизм Бергсона, концепция человеческого существования экзистенциалистов «диалектическая теология» Р. Нибура и П. Тиллиха — таков очень неполный перечень тех разнообразных философских течений, которые в большей или меньшей степени имели своим истоком идеи, содержащиеся в «Мыслях» Паскаля. Его хвалили, одобряли, возвеличивали называя «мудрецом», «святым», французским Архимедом; его опровергали, обличали, обвиняли, но умолчать о нем не могли во все времена: «Одобряемый или порицаемый, Паскаль остается живым» (59, 234). До сих пор он волнует, вызывает споры, желание вступить с ним в диалог, не оставляя равнодушным пытливое человечество.

Но время от времени паскалеведы ставили вопрос: «Философ ли Паскаль?» Одни ссылались на отрицательное отношение мыслителя к философии вообще и на его многочисленные критические высказывания о различных «философских сектах» его времени, усматривая окончательный приговор философии в его известном афоризме: «Философия не стоит и часа труда» (14, 510, фр. 84). Здесь можно вспомнить и другой очень характерный фрагмент из «Мыслей», в котором он говорит о «суетности разных видов философской жизни, в частности пирронизма и стоицизма» (там же, 591, фр. 694).

Другие резонно указывали на тот факт, что Паскаль не создал ничего хотя бы отдаленно напоминающего целостную философскую систему, которые были традиционными в философии и до и после Паскаля. Более того, Паскаль — сознательный враг какой бы то ни было замкнутой философской системы, убежденный в том, что ни одна из них не может охватить бесконечного многообразия действительности. Как считает исследовательница философии Паскаля, Флорика Нэго, в те далекие времена «ему и в голову не могло прийти, что может быть другая философия, помимо догматической и систематической. Именно поэтому Паскаль, который имел абсолютное призвание к философии, устранился от нее, убежденный в том, что она может быть только догматической» (93, 146). Лишь спустя 200 лет появятся философы, которые сознательно и с вызовом для всей предшествующей философской традиции заявят о том, что философия не только может, но и должна быть несистематической, если она «хочет» быть ближе к жизни и человеку (С. Киркегор, Ф. Ницше, Л. Шестов, современные экзистенциалисты).

Третьи в этой связи обращают внимание на отсутствие в творческом наследии Паскаля хотя бы одного специального философского трактата. Напротив, Паскаль язвительно высмеивает известные тогда их названия: «О природе вещей», «Начала философии», «Обо всем познаваемом» и др. Главное произведение самого Паскаля, названное Вольтером просто «Мысли», осталось незавершенным и состоит из тысячи фрагментов, отчасти «тематизированных» им и его издателями, отчасти выпадающих из общего плана задуманной им «Апологии христианской религии».

Наконец, четвертые напоминают, что Паскаль (в отличие, скажем, от Декарта) не выступал от имени какой-либо философии. Ф. Нэго называет поэтому Паскаля «философом, который не придавал большого значения философии» (там же, 143). И в этом есть значительная доля правды, но не вся. Дело в том, что Паскаль от природы обладал глубокой философской интуицией, благодаря которой он подчас безошибочно нащупывал область проблематического и вечно проблематического в философии. Он никогда не был узким ученым-специалистом, просто экспериментатором, просто писателем или даже просто верующим, потому что умел ставить проблемы с поразительной философской глубиной, истинно теоретическим размахом, неустанным стремлением к всеобщему знанию в изучении природы, в науке, в сфере нравственности и т. д. Его вечно ищущий и кипучий ум всю жизнь терзался проблемами «предельных оснований» бытия и познания, истины и лжи, добра и зла, счастья и долга человека, эмпирической реальности и нравственного идеала и многих других проблем философии. Каких бы вопросов ни касался Паскаль, они неизбежно получали философский резонанс.