— Да? К нам уже несовершеннолетних берут?

— Ладно, ты выиграл, поздравляю — открыла я рот, Кирилл изумленно уставился на меня — да-да, я поняла, тебе очень хотелось вывести меня из себя, поскольку боишься, что я стану вешаться на твоего друга, молодец, тебе почти удалось меня достать. Правда, я очень возмущена. Только, дело в том, что это Степан привязался ко мне. Но можешь не париться, я уже передумала ехать с ним домой. Идите «базарьте», а я пожалуй пойду, у меня еще остались кое-какие дела.

Ух ты, высказалась! Давно столько слов за раз не произносила вслух. Значит и впрямь достал. Неприятный тип. Я еще раз исподлобья взглянула на Кирилла, парень тоже смотрел на меня, но вместо злости в его глазах читался вызов. Я же тоже хотела прямо посмотреть на него, но тогда бы это расценивалось как согласие на игру. А я слишком ленива и труслива, чтобы играть с таким, как Кирилл. Поэтому, я быстро отвела взгляд и повернулась к Степе.

— Я пойду, потом как-нибудь поговорим — повторила я свою утреннюю фразу и посильней перехватив рюкзак, быстрым шагом направилась к остановке, фух, кажется пронесло.

АЙСИР

Что я люблю в одиночестве, так это — умиротворение. Наверное, многие и мой братец в том числе, после утренней беседы подумают, что я ничего не делала, чтобы быть похожей на остальных. Это не так. У меня было много попыток найти себе друзей, или хотя бы одну подругу, но… кончалось это всегда одинаково. Подруги непременно предавали меня, подстраивали различные подлости и сплетничали за моей спиной.

Вначале — было терпимо. Тогда я еще думала, что первый опыт порой бывает неудачным, но после — был второй и третий… Список не маленький. Правда, осознание того, что дело не в людях, а во мне пришло быстро. Я была уверена, что делаю все не так и наперекосяк. Не хочется думать о себе именно в подобном свете, но лет до тринадцати ко мне смело можно было применять «милый» афоризм: «в мире хищников всегда виновата жертва». Я, в данном случае, была жертвой, причем, сама себя такой чувствовала. Но потом, после ссоры с очередной «подругой» я приказала чему-то внутри меня остановиться и почувствовать, как я вздыхаю полной грудью, стоит только очередной «сестренке» свалить с горизонта. Стоило осознать, что без друзей мне гораздо проще и лучше, чем с ними…

Хлопнула входная дверь, отвлекая от любимых мыслей «о вечном», то есть о себе любимой. Странно, чего это брат так рано заявился? А это был именно он, поскольку ни у кого, кроме Дениса не было связки ключей от верхних замков «с секретом». Но, брат обычно раньше семи не приходит, если вообще приходит, а сейчас только четыре часа. Ладно, стоит выйти к нему и сообщить, что я дома, хотя жутко не хочется этого делать.

Тяжело вздохнув, я поднялась с софы и как была — в длинной бесформенной футболке и носках с детским рисунком, поперлась в коридор.

— А у тебя точно никого? — сдавленно слышался женский голос.

— Да точно, за сестрой мне через час ехать, успеем, черт, твой бюстгальтер убивает меня, дурацкая застежка — сдавленное хихиканье и характерный «чпок».

К этому моменту я уже могла лицезреть всю картину происходящего. На журнальном столике у дверей сидела широко разведя ноги какая-то блондинка, из одежды на ней были только чулки и высоко задранная юбка. А между ее ног стоял мой братец в одних штанах, думаю ненадолго, и мял грудь блонди, размера так четвертого, при этом жадно ее целуя. Особого впечатления на меня это не произвело, может потому, что уже привыкла, к постоянным загулам братца? Не важно… я уже собиралась развернуться и на цыпочках пробраться к себе в комнату, сейчас Денису явно не до меня. Но, брат вдруг поднял глаза и встретился со мной взглядом. Я, как кролик перед удавом, не смогла отвести глаз. Сначала, во взгляде брата читалось удивление, потом раздражение, но сейчас выражение поменялось на какое-то хищное, а уже через секунду брат оторвался от блондинки и подняв с пола, изрядно помятую блузку, бросил ее блондинке:

— Считай, ты наказана, за то, что носишь такие дурацкие лифчики. Запомни, чтобы больше не носила, нижнее белье тебе не идет — во время своей речи брат открыл двери, взял за локоть ничего не понимающую девушку и выставил из дома, не забыв захлопнуть двери.

Денис повернулся ко мне, во взгляде только удовлетворение, будто это не из-за меня ему пришлось выставить пассию из дома. А может, и не из-за меня. Ведь, раньше он никого для поддержания своего высокоморального образа за двери не выставлял. Пока я это обдумывала, брат наблюдал за мной.

— Что, цветы увидел? — Денис от моих слов моргнул и будто очнулся.

— Ты почему дома? — наконец глухо спросил он.

— Могу уйти — усмехнулась я

— Не надо, просто объясни мне, что так тяжело поговорить со мной? — о, неудовлетворенный в сексе по моей причине мужчина, решил после этого самого неудавшегося секса провести со мной воспитательный разговор.

— А может, стоит для начала избавиться от эрекции, стереть помаду и надеть рубашку — глядя в потолок поинтересовалась я, будто у себя самой.

Перевела взгляд на брата, кажется перегнула — на лице у парня заходили желваки. Денис подскочил ко мне и ощутимо дернул за подбородок, заставляя поднять голову и опять посмотреть на него:

— Не хами мне, девочка. Ты не в том положении, чтобы так себя вести — не забыла, что я единственный твой опекун — прошипел он.

— Тоже мне, напугал ежа голой попой. Думаешь, если откажешься от меня, то ожидает бедную сестренку только детский дом? Так ошибаешься, меня возьмет под крыло Петр Савин, да-да тот самый Савин, папин партнер, а ныне — твой. К слову сказать, это не Юлия Савина, дочурка Петра сейчас голыми сиськами и задницей трясла? — брат зло сощурился, значит, я права — это она.

— Угрожаешь? — изменил Денис интонации на елейные.

— Нет, даже в мыслях не было, мы же родственники в конце концов и всегда поможем друг другу — уже мечтая о скорой свободе от тисков, в виде рук братца произнесла я. Но брат лишь поудобней перехватил меня за талию. Я почувствовала его дыхание и губы на шее. Даже в детстве мы никогда не оказывались так близко. А еще, было непреодолимое желание прильнуть к родному плечу. Но я подавила в зародыше это чувство, напомнив себе, что мы родные только по крови, а в остальном — чужие люди, и сейчас брат ляпнет что-нибудь нелицеприятное, так что, вместо того чтобы нюни разводить — стоит собраться.

— Когда я целовал Юльку и увидел тебя, стоящую в коридоре, наблюдающую за нами, я осознал, какой ты стала. Такая красавица живет рядом, а я и не замечал, моя сестренка повзрослела, совсем большая девочка — ласково прошептал брат и коснулся горячими губами моей шеи. Последний раз меня целовал отец на ночь, когда приходил гасить свет в комнате, это был наш своеобразный ритуал. С тех пор я больше никого так близко к себе не подпускала. И теперь этот поцелуй брата. Я знаю, Денис делает это не потому, что мы родственники, а потому что ему важна моя доля в компании. Но мне хочется верить, что хоть кто-то любит меня просто так, ни за что.

Еще один поцелуй будто обжег, брат поцеловал меня в щеку и улыбнулся. Он ни разу мне так тепло не улыбался:

— Дурочка моя, ну чего ты ершишься, да я признаю, что не идеал, но все время нам ругаться не обязательно, сестренка, давай попробуем жить мирно, а? — не выпуская меня из объятий скорей попросил, чем спросил Денис.

Я минуту обдумывала его предложение, хотя детское и наивное во мне требовало незамедлительно согласиться, но я молчала.

— Ладно, давай попробуем — неуверенно кивнула я.

— Начнем с того, что я приготовлю нам ужин, а ты пока сходишь в магазин и купишь нам десерт — не терпящим возражений тоном скомандовал Денис.

— Вот, дашь палец, руку откусит — бурчала я, проходя мимо в свою комнату.