Эдриен увидел очереди к нескольким стойкам паспортного контроля. Шесть. Он выбрал самую длинную. Но, подходя к хвосту этой очереди, понял, что принял глупое, дилетантское решение. Конечно, здесь у него будет больше времени, чтобы осмотреться, но ведь в данной ситуации обычно поступают совсем наоборот, выбирая очередь покороче…

– Род занятий, сэр? – спросил его инспектор иммиграционной службы.

– Юрист.

– Цель поездки – деловая?

– Можно сказать – да. Но также и туризм.

– Предполагаемый срок пребывания в стране?

– Пока не знаю. Не более недели.

– У вас забронирован номер в отеле?

– Я не бронировал. Возможно, остановлюсь в «Савое».

Чиновник поднял глаза: непонятно, то ли это произвело на него впечатление, то ли его раздражает тон Эдриена. А может быть, имя «Э. Фонтин» уже фигурировало в каком-то черном списке и чиновник просто хотел сверить его лицо с описанием внешности разыскиваемого…

Как бы то ни было, инспектор заученно улыбнулся, поставил штамп на новеньком паспорте и передал его Эдриену.

– Желаю приятно провести время в Великобритании, мистер Фонтин!

– Благодарю!

В «Савое» ему предложили номер с окнами во внутренний дворик, пообещав позже переселить в люкс с видом на Темзу, как только тот освободится. Он согласился, сказав, что предполагает пробыть в Англии до конца месяца. Он, мол, собирается путешествовать большей частью вне Лондона, но хочет, чтобы люкс числился за ним все это время.

Он сам удивился, с какой легкостью лгал. Лживые обещания и объяснения слетали с его языка непрерывно, при этом держался он деловито и уверенно. Эта уловка особого значения не имела, но то, что он оказался способен на такую непринужденную ложь, придало ему уверенности. Он воспользовался представившимся случаем, вот что самое главное, получил возможность проверить себя в деле и эту возможность использовал.

Эдриен сел на кровать и стал изучать буклеты с расписаниями авиарейсов. Он нашел то, что искал. Рейс авиакомпании «САС» из Парижа в Стокгольм в 10.30 утра. Рейс «Эр Африк» из Парижа в Рим в 10.15. Рейс «САС» отправляется из аэропорта Шарля де Голля, «Эр Африк» – из Орли.

Пятнадцать минут разницы между двумя рейсами; отправление из соседних аэропортов. Он стал размышлять – теперь почти с академическим интересом, – сумеет ли осуществить этот обман: все четко рассчитать и реализовать задуманное от начала до конца, шаг за шагом…

Надо учесть все, вплоть до мельчайших деталей его… «маскарада» – вот самое точное слово. Деталей «маскарада», которые должны бросаться в глаза и привлечь к нему внимание даже в многолюдной толчее аэровокзала. На листке бумаги он написал:

«Три чемодана – необычно.

Теплое пальто – привлекает внимание.

Очки.

Шляпа с широкими полями.

Накладная бородка».

Последний пункт – бородка – заставил его смущенно улыбнуться. А не сошел ли он с ума? Что же он такое собирается учудить? Он уже машинально занес карандаш, чтобы вычеркнуть эту глупость. Но остановился. Нет, он не сумасшедший. Это просто проявление той бесшабашной отваги, которой ему теперь надо набраться, того противоестественного поведения, с которым ему придется свыкнуться. Он решительно опустил карандаш и под последней строчкой написал имя: «Эндрю».

Где-то он теперь? Может быть, брат уже в Италии? Неужели ему удалось перебраться в другое полушарие незамеченным? Может быть, он будет ждать его в Кампо-ди-Фьори?

И если он там его ждет – что они скажут друг другу? Он не стал размышлять о предстоящей встрече. Ему просто не хотелось думать об этом. Как в тех случаях, когда предстоит выступать с заключительной речью перед недоброжелательно настроенными присяжными, никогда не хочется репетировать речь дома. Он только мог выстроить в уме факты и, когда наступит решающий момент, довериться интуиции. Но что он сможет сказать убийце из «Зоркого корпуса»?! Что можно тут сказать?

«…Имейте в виду: содержимое этого ларца представляет смертельную опасность для всего цивилизованного мира…»

Брата необходимо остановить. Вот и все.

Он посмотрел на часы. Половина первого ночи. Хорошо, что в последние дни он мало спал. Может быть, сейчас ему удастся быстро заснуть.

Надо отдохнуть. Завтра у него очень много дел. Париж…

Он подошел к стойке портье отеля «Пон Руаяль» и отдал ключ от номера. Он не был в Лувре уже пять лет. Это просто грех – не сходить туда, благо музей расположен недалеко от отеля. Портье вежливо согласился, но Эдриен заметил тень любопытства в глазах француза. Это было очередное подтверждение его подозрений: за ним следят, о нем расспрашивают.

Он вышел на яркое солнце, залившее рю де Бак. Он улыбнулся швейцару и отрицательно помотал головой в ответ на предложение подогнать такси.

– Я собираюсь в Лувр. Пройдусь пешком.

Подойдя к краю тротуара, он закурил и чуть повернул голову назад, словно закрывая пламя спички от ветра. Скосив глаза на огромные окна отеля, он заметил, что портье разговаривает с мужчиной в светло-коричневом пальто. Эдриен не был совершенно уверен, но все же ему показалось, что два часа назад он уже видел это габардиновое пальто в аэропорту.

Он зашагал по рю де Бак к Сене.

В Лувре было много народу. Туристы и студенты. Эдриен поднялся по ступенькам, прошел мимо крылатой Ники и повернул направо, на второй этаж – в зал мастеров девятнадцатого века. Он смешался с группой туристов-немцев.

Немцы все разом перешли к следующей картине, Делакруа. Эдриен оказался в середине группы. Прячась за туристами, он обернулся и бросил взгляд мимо старческих фигур, мимо равнодушных лиц.

И увидел то, что хотел и боялся увидеть.

Светло-коричневое пальто.

Человек стоял перед полотном Энгра и делал вид, что читает путеводитель по музею. Но он не читал и не рассматривал картину. Его взгляд то и дело отрывался от буклета и устремлялся к группе немцев.

Туристы завернули за угол, в коридор. Эдриен оказался у стены. Он, извиняясь, стал пробираться через группу стариков и старух, опередил гида и, оставив их позади, прошел вдоль правой стены огромного зала, свернул налево и оказался в тускло освещенной комнате. Крошечные прожекторы были направлены с темного потолка на десяток мраморных статуй.

Эдриен вдруг понял, что, если человек в габардиновом пальто зайдет в этот зальчик, ему отсюда никак не выбраться.

С другой стороны, самому этому человеку тоже некуда будет скрыться. Кто из них двоих больше теряет? Ответа у Эдриена не было, поэтому он отошел в дальний угол зала и стал ждать.

Он увидел, как мимо двери прошла группа немцев. Через несколько секунд он заметил и светло-коричневое пальто: человек бежал. Бежал!

Эдриен подошел к двери, дождался, когда немцы свернут налево в другой коридор, вышел, повернул направо и быстро пошел к лестнице.

Лестница была запружена людьми. К ступенькам чинно приближалась группка школьниц в одинаковых платьицах. А за шеренгами девочек он увидел человека в светло-коричневом габардиновом пальто, потерпевшего неудачу в попытке обогнать их.

Все ясно: преследователь потерял Эдриена из виду и решил дожидаться его у выхода. Оставалось одно – добраться до выхода первым.

Эдриен поспешил вниз с видом человека, опаздывающего на свидание.

На улице, стоя на верхней ступеньке крыльца, он заметил, как из остановившегося неподалеку такси вылезают четверо японцев. Пожилая пара, явно британцы, неторопливо направлялась к освободившейся машине. Он побежал, обогнал стариков и схватился за дверцу такси.

– Depechez-vous, s’il vous plait. Tres important.[19]

Водитель усмехнулся и тронулся с места. Эдриен обернулся. На ступеньках стоял человек в светло-коричневом пальто и растерянно и сердито оглядывался по сторонам.

– Аэропорт Орли, – сказал Эдриен. – «Эр Африк».