В Риме есть человек, который может ему помочь. Банкир. Он часто появлялся в Сайгоне, скупал целые флотилии и переправлял суда в Неаполь, где распродавал краденое по всей Италии. «Зоркий корпус» заарканил его, и он выдал им немало имен. Все нити вели опять-таки в Вашингтон.

Такой человек, конечно, знает Дакакоса.

Стюардесса рейса «Эр Кенэда» объявила, что самолет пошел на снижение и через пятнадцать минут они совершат посадку в римском аэропорту Леонардо да Винчи.

Фонтин вытащил паспорт. Он купил его в Квебеке. Паспорт Эдриена помог ему пройти через канадскую таможню, но он знал, что больше не сумеет им воспользоваться. Вашингтон уже наверняка объявил розыск Фонтина и разослал запрос во все аэропорты Европы.

Смешно, в два часа ночи он случайно встретил в Монреале каких-то дезертиров. Этим изгнанникам-моралистам позарез нужны были деньги, моральные ценности, оказывается, трудно проповедовать, не имея ни гроша в кармане. Длинноволосый болтун в потрепанной полевой гимнастерке привел его к себе на квартиру, насквозь провонявшую наркотой, и за десять тысяч «зеленых» ему через час доставили чужой паспорт.

Он уже настолько оторвался от Эдриена, что тому его не догнать.

Теперь Эдриена можно сбросить со счетов. Если Дакакос хотел преградить путь одному, то, уж конечно, захочет остановить и второго. Военный ему не по зубам, зато с юристом он справится без труда. А если Эдриена не остановит Дакакос, отсутствие паспорта станет непреодолимой помехой. Брат сошел с дистанции, он больше не соперник.

Самолет коснулся земли. Эндрю отстегнул ремень: он выйдет из самолета одним из первых. Он торопился найти телефон-автомат.

Толпы вечерних пешеходов заполнили виа Венето. Почти все столики уличного «Кафе-де-Пари» были заняты. Банкир сел за столик у служебного входа, поближе к проезжей части. Это был сухопарый мужчина средних лет, скромно одетый и очень предусмотрительный. Никто из случайных прохожих не смог бы услышать, о чем велась беседа за этим столиком.

Они торопливо поздоровались: банкир явно хотел как можно быстрее завершить этот разговор.

– Не буду спрашивать, что вы делаете в Риме, почему вы нигде не остановились и где ваш замечательный мундир. – Итальянец говорил быстро и монотонно, не выделяя ни одного слова и тем самым выделяя все. – Я прекрасно понимаю вашу просьбу избавить вас от расспросов. За вами охотятся.

– Откуда вы знаете?

Худой итальянец ответил не сразу – его тонкие губы сложились в язвительную улыбку:

– Вы сами только что сказали.

– Предупреждаю вас…

– А, да перестаньте! Человек прилетает в страну по чужому паспорту, назначает встречу в людном месте. Этого достаточно, чтобы я сбежал на Мальту, лишь бы с вами не встретиться. Кроме того, у вас же все написано на лице. Вы нервничаете.

В общем, банкир прав. Он действительно нервничает. Надо держаться естественнее, надо расслабиться.

– Вы умны. Но это нам было ясно еще в Сайгоне.

– Я вижу вас первый раз в жизни, – заметил итальянец, подзывая официанта. – Два кампари, пожалуйста.

– Я не пью кампари…

– Ну и не пейте. Два итальянца, которые заказывают кампари на виа Венето, не привлекают внимания. К этому я и стремлюсь. Так что вы хотели со мной обсудить?

– Человека по фамилии Дакакос. Он грек.

Банкир поднял брови:

– Если вы имеете в виду Тео Дакакоса, то он и впрямь грек.

– Вы его знаете?

– А кто же в финансовом мире его не знает? У вас с Дакакосом какие-то общие дела?

– Очень может быть. Он судовладелец, да?

– Помимо прочих интересов – да. Он, кроме того, довольно молод и влиятелен. Даже афинские полковники[18] дважды подумают, прежде чем издать какой-нибудь указ, ущемляющий его права. Его опасаются более опытные конкуренты. Недостаток опыта он с лихвой компенсирует избытком энергии. Это прущий напролом бык.

– Каковы его политические интересы?

Брови итальянца еще раз взметнулись вверх.

– Они ограничиваются его собственной персоной.

– У него есть интересы в Юго-Восточной Азии? На кого он работает в Сайгоне?

– Он ни на кого не работает! – Вернулся официант с кампари. – Он фрахтует сухогрузы и отправляет продовольствие через американских посредников во Вьетнаме в Северный Лаос, в Камбоджу. Как вы сами знаете, эти операции контролируются разведкой. Но, насколько мне известно, он уже вышел из игры.

«Похоже на то, – подумал Фонтин, отодвигая рюмку с кампари. – „Зоркий корпус“ обнаружил махинации, в которых были замешаны эти американские посредники. А Дакакос обнаружил их самих».

– Ему пришлось много потрудиться, чтобы войти в игру…

– И успешно?.. Наверняка да. Аннаксас-младший обычно добивается успеха во всем: он упрямец, и его действия легкопредсказуемы… – Итальянец пригубил напиток.

– Как, вы сказали, его зовут?

– Аннаксас. Аннаксас-младший, сын Силача Аннаксаса. Просто Фивы, не правда ли? У греков кровные связи, даже самые незначительные, всегда на языке. По-моему, это претенциозно.

– Он часто пользуется этим именем?

– Сам – не часто. Его яхта называется «Аннаксас», несколько его самолетов называются «Аннаксас-один», «два», «три». Он использует это имя в названиях ряда фирм. Просто мания. Теодор Аннаксас Дакакос. Старший сын в семье, бедной семье, которая получила приют в каком-то религиозном ордене на севере. Обстоятельства туманны: он не поощряет чужого любопытства.

Итальянец осушил свой бокал.

– Интересно.

– Я рассказал вам что-нибудь, чего вы не знали?

– Возможно, – уклончиво ответил Фонтин. – Это неважно.

– Говоря так, вы даете понять, что это важно, – улыбнулся итальянец. – А знаете, Дакакос сейчас в Италии…

Фонтин постарался скрыть удивление.

– Неужели?

– Ага, значит, у вас все-таки с ним дела. Вас что-нибудь еще интересует?

– Нет.

Банкир поднялся и быстро смешался с толпой на виа Венето.

Эндрю остался сидеть. Итак, Дакакос в Италии. Эндрю подумал, где бы они могли встретиться. Он очень хотел этой встречи – не меньше, чем хотел найти ларец из Салоник.

Он хотел убить Теодора Аннаксаса Дакакоса. Человек, который уничтожил «Зоркий корпус», не должен оставаться в живых.

Эндрю встал из-за столика. Во внутреннем кармане пиджака лежали сложенные листы бумаги – воспоминания отца о событиях пятидесятилетней давности.

Эдриен переложил в левую руку кожаную папку и с потоком пассажиров устремился по коридору лондонского аэропорта Хитроу. Ему не хотелось оказаться в очереди среди первых. Он хотел попасть в среднюю группу. А лучше – в последнюю. Тогда у него будет больше времени, чтобы сориентироваться, при этом не привлекая к себе внимания. Интересно, у скольких людей он в поле зрения?

Полковник Таркингтон не дурак: он в считаные минуты мог бы отправить запрос и узнать, что некий Эдриен Фонтин стоит в очереди в эмиграционном управлении Рокфеллеровского центра и ожидает выдачи временного паспорта взамен утерянного. Очень может быть, что агент Генеральной инспекции засек его еще до того, как он вышел из здания. Если нет, то наверняка это произойдет очень скоро. И поскольку он был в этом уверен, Эдриен вылетел не в Рим, а в Лондон.

Завтра он начнет погоню – любитель против профессионалов. Прежде всего ему необходимо исчезнуть. Но он не представлял себе, как это сделать. Вроде бы очень просто: одному человеку надо раствориться в многомиллионной толпе – что может быть легче? Но потом пришли другие мысли: придется пересекать государственные границы – то есть необходимы документы; надо есть и спать, а значит, потребуется пристанище – место, где его можно выследить.

Нет, все не так-то просто, особенно если совершенно нет никакого опыта. У него нет связей с преступным миром, и он не знает, как вести себя, если вдруг представится возможность с кем-то из них встретиться. Не может же он просто подойти к незнакомцу со словами: «Я заплачу за фальшивый паспорт», или: «Переправьте меня нелегально в Италию», или даже: «Я вам не назову своего имени, но заплачу за кое-какие услуги…» Подобная бесшабашность встречается только в книжках. Нормальные люди так себя не ведут: нелепое поведение в реальной жизни может вызвать только смех. Но профессионалы – те, с кем он затеял поединок, – совсем не нормальные люди. У них подобные вещи выходят очень легко.