— Они убили меня, — сказала она тихим, безжизненным голосом. — Они оставили мой холодный труп на бирже труда и даже не побеспокоились поместить некролог в газете!

Резким движением Делла отдернула тяжелую штору, закрывавшую большое, во всю стену от пола до потолка, окно из толстого зеркального стекла.

В комнату хлынул яркий солнечный свет, и на ее белокурых волосах заиграли золотистые блики. Солнечные лучи просвечивали сквозь пеньюар из плотного шелка. Осознавая, что контуры ее божественного тела будут полностью видны и произведут на меня впечатление, она медленно повернулась ко мне в профиль, чтобы я получил дополнительный импульс, глядя на круглые очертания ее упругих грудей и красивую линию длинных ног. Я знал, что Делла Огэст была одной из трех самых известных киноактрис Голливуда, и она просто не могла не продемонстрировать свои сильные стороны даже перед такой немногочисленной аудиторией, как я — Рик Холман.

— Мне нужна помощь, Рик, — сказала она хрипло. — Я в отчаянном положении! Вы — мой последний шанс.

— Делла, дорогая, это что — комплимент?

— Это не комплимент, — прошептала она с укоризной — Вы все прекрасно понимаете.

Она снова подошла к кушетке и села рядом со мной. Ее шелковый пеньюар перестал быть прозрачным и снова скрыл ее округлые формы от моего пристального взгляда.

Комнату заливал ослепительно яркий солнечный свет. Небо было синее, как сапфир. Но все это великолепие не могло сравниться с красотой Деллы Огэст.

— Чтобы разобраться в этом сложном деле, я должен знать о нем все, — сказал я. — Если у событий есть начало, то почему бы нам не вернуться к нему?

— Начало — это Род Блейн, — произнесла она решительно.

— Но ведь он мертв?

— Да! Он погиб в автомобильной катастрофе шесть месяцев назад, — сказала Делла, нетерпеливо кивая. — Именно тогда они решили, что надо покончить со мной.

— Послушайте, дорогая, — попросил я, — давайте попробуем разобраться во всем этом, призвав на помощь логику. Я имею в виду...

— Я не работаю уже шесть месяцев, — сказала она быстро. — Когда вы в последний раз слышали, чтобы где-нибудь упоминалось обо мне, или читали интервью со мной в журнале, или видели мое имя в рекламном объявлении какой-либо газеты? Не старайтесь вспомнить, я сама скажу вам. Это было за неделю до смерти Рода Блейна!

— Почему они так поступили с вами? — спросил я. Она беспомощно пожала плечами:

— Я не знаю почему, я хотела бы, чтобы вы это выяснили, Рик. Они хотят погубить меня и за шесть месяцев почти добились своей цели. Я как будто уже не существую. Нет работы, нет даже никаких предложений — ничего нет! Мой агент-посредник слишком занят, чтобы встретиться со мной, а девушки-телефонистки на коммутаторе не узнают меня, когда я называю свое имя и прошу соединить меня с какой-либо крупной киностудией. Когда я звоню в приемную любого кинобосса, мне отвечают, что он вышел, то есть его никогда нет на месте только для Деллы Огэст. Мне так плохо, что иногда по ночам я сижу и долго смотрю на свои руки, ожидая, что на них появятся пятна — первые признаки проказы!

— Не принимайте все это так близко к сердцу, — сказал я.

В глубине ее голубых с поволокой глаз была тревога. Делла схватила меня за руку и сжала так, что ее ногти впились в мою руку.

— Я боюсь, Рик, — прошептала она. — Они хотят похоронить меня заживо, и они уже вырыли мне могилу. Я не знаю почему, только это, по-видимому, связано с Родом Блейном. Это не может быть простым совпадением. Все началось сразу после его смерти.

— Тогда расскажите мне о Роде Блейне, — попросил я.

— Его называли Золотым мальчиком! — Она говорила с большой грустью. — У него был профиль и тело греческого бога, была огромная самонадеянность, присущая юности, и такой актерский талант, который встречается в артистическом мире только один раз в поколение. Вы слышали о нем, Рик? Его знал весь мир.

— Я ничего не знал ни о вас, ни о Роде Блейне, — признался я.

— Я была помешана на нем, — сказала она тихо. — Мысль о нем сводила меня с ума, и я ничего не могла поделать с собой. После трех разводов и Бог знает скольких увлечений меня угораздило влюбиться в юношу, который был моложе меня на десять лет. Вначале он был польщен тем, что известная актриса открыто заигрывала с ним. Через некоторое время это стало забавлять его. Позднее я стала женщиной, которой он мог пользоваться, а еще позднее — той, которую можно оскорблять. Это было так отвратительно, Рик! Так у меня еще не было ни с кем, но ему я позволяла все, потому что любила его.

— Все это закончилось до того несчастного случая? — спросил я.

— Для Рода, может" быть, да, — ответила она тихим голосом. — Но не для меня.

Солнечные лучи падали на ее белокурые волосы и играли в них. Мягкие черты ее лица притягивали мой взгляд. Она была не только прекрасной актрисой, но также и красивой, вызывающей желание женщиной.

— Когда вы видели Блейна в последний раз? Делла прижала тыльную сторону руки ко рту и, прежде чем дать ответ, сильно укусила себя.

— Вскоре после полудня в тот день, когда это случилось, — прошептала она. — У нас произошла ссора, вернее, ужасный скандал. Тогда он мне сказал, что я ему больше не нужна и что между нами все кончено. Я ответила, что все равно люблю его и буду любить всегда. Он рассмеялся мне в лицо. “Иди займись любовью с какой-нибудь швалью твоего возраста, детка, — сказал он. — Только постарайся, чтобы он не видел тебя при ярком солнечном свете, а то разглядит твои морщины!” Я дала ему пощечину. Он стоял и смотрел на меня, в его глазах была ненависть! Затем он ударил меня кулаком в зубы и вышел из комнаты. Через три часа его не стало.

Она начала плакать, и скорбь ее выглядела неподдельной.

— Может быть, это была моя вина, Рик, что он попал в эту автокатастрофу? Наверное, я убила его!

— Никто никого так не убивает, — резко сказал я. — Перестаньте винить себя. Поняли?

— Простите... — Она громко шмыгнула носом. — Единственное, что у меня осталось, — это моя профессия. С семнадцати лет я снимаюсь в кино. Если я не смогу больше сниматься, это будет означать мою смерть. Они знают это и решили таким образом покончить со мной, лишив меня работы в кино. Вы должны узнать, Рик, почему они решили сделать это, и остановить их! Сколько бы это ни стоило, остановите их, я вам дам все, что вы захотите.

— Все? — поинтересовался я.

— Все, — ответила она твердо.

— Включая Деллу Огэст?

Она медленно подняла свое заплаканное лицо и внимательно посмотрела на меня. В глазах ее мелькнуло что-то похожее на страх.

— Наверное, я должна быть польщена этим вопросом? Вы хотите провести со мной уик-энд за городом? Итак...

— Да, мой обычный гонорар и, может быть, продолжительный уик-энд в Палм-Спрингс.

Я видел, как в течение нескольких секунд пальцы ее рук непроизвольно сжимались и разжимались.

— Вы шутите? — нервно засмеялась она. — Нет. — Ее тон вдруг изменился, голос зазвучал подавленно. — Вы не шутите, не так ли?

— Такова моя цена, — сказал я.

— Мне кажется, у меня нет выбора. — Она отвела от меня глаза и какое-то время смотрела невидящим взглядом в окно на ослепительно яркое небо. — Хорошо! Я согласна. Ваш гонорар, каким бы большим он не был, и целая неделя в Палм-Спрингс.

Я уселся на кушетке поудобнее и закурил сигарету.

— Мир кино, — сказал я, продолжая разговор, — полон легенд. У меня есть свои любимые артисты, и я думаю, что они есть у каждого человека...

— Я понимаю, — откликнулась она слабым голосом.

— Вы помните ту мечтательную девушку из штата Небраска, которая приехала в Голливуд, когда ей исполнилось семнадцать лет, и которая, когда владелец киностудии пригласил ее однажды вечером к себе домой на ужин, надеялась, что они с ним будут на самом деле только ужинать и говорить о ее будущей карьере. Когда же он прямо дал ей понять, чего от нее хочет, она так отделала его стулом, что он на три недели попал в больницу, где ему наложили восемь швов, и только после этого он смог снова приковылять на свою студию. Ведь так это было?