— Не так давно.

— Вряд ли, — небрежно сказал он, когда мы вошли в здание и направились к стойке. — По твоим словам, ты ни с кем не поддерживаешь серьезных отношений, но у меня сложилось впечатление, что по вечерам тебя дома не застанешь… Десятый, пожалуйста.

— Шесть с половиной.

Кассирша выдала нам по паре неказистых тапочек, и я почувствовала, что от благодарности к Роману не умру. Он достал пригоршню мелочи, и кассирша показала пальцем на свободную дорожку.

— Я уже говорил, что твои намерения значения не имеют. Ты просто обязана с кем-то встречаться. Ты привлекаешь к себе такое внимание, что иначе и быть не может.

— Что ты имеешь в виду? — Я села у дорожки и сняла сандалии, все еще искоса поглядывая на тапочки.

Роман, завязывавший шнурки, поднял голову.

— Не притворяйся. Мужчины просто пожирают тебя взглядами. Когда мы вместе, это бросается в глаза. И в книжном магазине, и в тот вечер в баре. Даже здесь, в кегельбане. Пока мы шли сюда от стойки, по меньшей мере, трое парней стояли и смотрели тебе вслед.

— К чему ты клонишь?

— Скоро поймешь. — Он встал, и мы пошли к решетке с шарами. — При таком внимании тебя должны все время куда-то приглашать. Иногда тебе приходится соглашаться. Так же, как было со мной. Верно?

— Допустим.

Роман отвлекся от выбора шара и смерил меня задумчивым взглядом, от которого замирало сердце.

— Тогда расскажи мне о своем последнем свидании.

— О последнем свидании? — Пожалуй, встреча с Мартином Миллером была не в счет.

— Да. Я имею в виду настоящее свидание, а не случайную выпивку. Свидание, во время которого парень изо всех сил старался затащить тебя в постель.

Я прикинула на вес шар со светящейся оранжево-зеленой спиралью и задумалась.

— Это было в опере. А потом мы обедали в «Санта-Лючии».

— Хороший выбор. А до того?

— О господи, какой ты любопытный. Дай вспомнить… Кажется, это было на открытии художественной выставки.

— После которого последовало посещение ресторана, где после выбора блюда официанты говорят тебе спасибо. Верно?

— Допустим.

— Так я и думал. — Роман выбрал темно-синий шар и взял его под мышку. — Именно поэтому ты и не хочешь ни с кем вступать в серьезные отношения. Ты слишком ходкий товар и привыкла к свиданиям в фешенебельных местах. Мужчины лезут вон из кожи, стараясь произвести на тебя впечатление, но это быстро надоедает. — В его глазах появился лукавый блеск. — Я решил отмежеваться от этих неудачников и повести тебя туда, куда не ступала нога человека, принадлежащего к элите. Назад, к природе. Именно таким и должно быть настоящее свидание. Во время которого люди думают друг о друге, а не о роскошной обстановке.

Мы прошли к началу дорожки.

— Мог бы и попроще сказать, что меня привлекают трущобы.

— А они тебя не привлекают?

— Нет.

— Если так, то почему ты здесь?

Я посмотрела на него и вспомнила недавнюю беседу о классической филологии. Красота и интеллект. Убийственная смесь.

— Потому что это не трущобы.

Он улыбнулся и сменил тему.

— Таков твой выбор?

Я посмотрела на шар с психоделическим рисунком.

— Да. Сегодняшний вечер превращается во что-то сюрреалистическое. Ладно, попробуем. Увидим, что из этого получится.

Глаза Романа заискрились от смеха. Он кивнул в сторону дорожки.

— Начни с шара.

Я неуверенно шагнула вперед, пытаясь вспомнить нужное движение. Обвела взглядом кегельбан и посмотрела, как это делают другие игроки. Потом пожала плечами, встала на линию и бросила шар. Он пролетел по воздуху метра полтора, громко стукнулся о дорожку и скатился в желоб. Роман стоял со мной рядом, и мы молча следили за тем, как шар заканчивал свое путешествие.

— Ты всегда так грубо обращаешься с шарами? — наконец, спросил он.

— Большинство мужчин не жалуется.[36]

— Могу себе представить. Когда бросишь шар в следующий раз, постарайся сделать это параллельно полу.

Я недовольно покосилась на него.

— Ты случайно не из тех парней, которые любят показывать женщинам, что те ни на что не годятся?

— Ни в коем случае. Просто даю тебе дружеский совет.

Мой шар вернулся, и я последовала указаниям Романа. На этот раз удар был не таким громким, но результат оказался тем же.

— Ладно. Посмотрим, как получится у тебя, — с досадой проворчала я и села на стул.

Роман шагнул к линии. Его движения были изящными и гибкими, как у кошки. Шар выскользнул из его руки словно вода из кувшина, беззвучно приземлился на дорожку и сбил девять кеглей. Когда шар вернулся, Роман, не глядя, бросил его еще раз и сбил десятую.

— Я вижу, вечер будет долгий.

— Не унывай. — Он взял меня за подбородок. — Ты справишься. Попробуй еще раз. Возьми немного левее. А я тем временем схожу за пивом.

Последовав совету, я взяла влево, но только угодила в левый желоб. Во время второй попытки я слегка успокоилась, сумела сбить крайнюю левую кеглю и завопила от радости.

— Отлично, — весело, сказал Роман, ставя на стол две кружки дешевого пива. Я не пила такой дряни лет десять. — Именно так младенец учится ходить.

Он оказался прав. Количество заработанных мной очков медленно возрастало, несмотря на сложившуюся с первого раза плохую привычку оставлять зазоры между кеглями. С этим я справиться не могла, хотя Роман давал мне дельные советы.

— Руку надо держать так, а все остальное — так, — объяснял он, положив одну ладонь мне на бедро, а другую — на запястье. От этих прикосновений меня бросало в дрожь. Чем они диктовались? Альтруизмом или желанием прикоснуться ко мне? Я сама постоянно пользовалась этим приемом, когда выполняла обязанности суккуба. Он сводил мужчин с ума, и теперь я понимала, почему.

Да я все понимала, но не просила перестать.

Наилучшего результата я достигла во второй игре, сумев сделать один страйк, сбив все кегли одним шаром. Во время третьей игры дали себя знать пиво и усталость. Почувствовав это, Роман заявил, что для первого раза достаточно, и сказал, что я делаю большие успехи.

— Ну что, для завершения картины отправимся перекусить в какой-нибудь подвальчик?

Пока мы шли к машине, Роман обнимал меня за талию.

— Все зависит от того, насколько на тебя подействовали мои чары.

— Если я соглашусь, ты сможешь отвезти меня в какое-нибудь приличное место? Знаешь, иногда шикарная обстановка делает свое дело.

К моему удовлетворению, мы поехали в фешенебельный японский ресторан. Еда и беседа доставляли мне одинаковое удовольствие. Интеллект и остроумие Романа снова произвели на меня сильное впечатление. На этот раз мы обсуждали новости культуры, выясняли, что нам нравится, что сводит с ума и так далее и тому подобное. Я узнала, что Роман много путешествовал и хорошо разбирается во внешней политике и международных отношениях.

— Америка слишком любит себя, — пожаловался он, потягивая сакэ. — Похожа на женщину, которая весь день сидит у большого зеркала и любуется собой. А когда удосуживается посмотреть на других, то говорит остальным «делай так» или «делай как я». Наша военная и экономическая политика консервативна. Она заключается в запугивании инакомыслящих как за границей, так и внутри страны. Я это терпеть не могу. — Он покачал головой. — Как рассуждает большинство законопослушных граждан? «Не нравится — вали отсюда!» К несчастью, порвать со своей страной труднее, чем с семьей. — Роман откинулся на спинку стула и заставил себя улыбнуться. — Я то и дело совершаю маленькие акты неповиновения. Воюю со статус-кво. Отказываюсь покупать товары, произведенные с использованием рабочей силы стран третьего мира.

— Не носишь меха? Ешь только органические продукты?

Он хмыкнул.

— И это тоже.

— Странно, — после недолгой паузы сказала я.

Наконец до меня что-то дошло.

— Что именно?

— Сегодня мы говорили только о текущих событиях. Не о душевных травмах, полученных в детстве, не об учебе в колледже, не о бывших возлюбленных…