Когда часы показали без пяти девять, я схватила сумочку, готовясь выбежать на улицу и помчаться куда глаза глядят. Время почти вышло.

Что могло случиться? Как я узнаю, выполнила ли я требования нефилима или нет? Возможно, в завтрашней газете появится фотография распростертого на земле Романа? Или нефилим подбросит мне еще одну записку? Или пришлет какой-нибудь зловещий символ? А вдруг он имел в виду совсем не тех людей, о которых думала я? Вдруг речь шла о существах из другого мира?

Я распахнула дверь кабинета и ахнула.

— Роман!

Я чуть не сбила его с ног. Он стоял на пороге, ошарашенный не меньше моего.

Я выронила сумочку, бросилась к Роману и обняла так крепко, что он с трудом сохранил равновесие.

— О боже, — выдохнула я ему в плечо. — Как я рада тебя видеть!

— Догадываюсь. — Он слегка отстранился и посмотрел на меня. В его глазах читалась тревога. — Господи, Джорджина, что случилось? Я получил от тебя около восьмидесяти сообщений…

— Знаю, знаю. — Я все еще не выпускала его из объятий. Стоило мне только взглянуть на него, как с новой силой вспыхнули все чувства, которые я считала давно умершими. Он выглядел чудесно. И пах тоже. — Извини… Я думала, с тобой что-то случилось.

Я снова обняла его и бросила взгляд на свои наручные часы. Девять. Моя смена кончилась. И дурацкая игра нефилима тоже.

— О'кей, все в порядке. — Он неловко похлопал меня по спине. — Что происходит?

— Не могу сказать… — У меня сорвался голос.

Он хотел возразить, но раздумал.

— О'кей. Не будем торопиться. Ты очень бледная. Давай куда-нибудь сходим и перекусим. А потом ты мне все объяснишь.

О да, беседа была бы веселая…

— Нет. Это невозможно…

— Брось. Нельзя отправлять мне эти сумасшедшие послания, а потом возобновлять игру в салочки. Джорджина, я не шучу. Ты ужасно выглядишь. Тебя трясет. В таком состоянии я не могу оставить тебя одну. А тем более после всех этих звонков.

— Нет. Нет. Мы никуда не пойдем. — Я села на диван. Нужно было заставить его уйти, хотя мне очень этого не хотелось. — Давай останемся здесь.

Роман явно обиделся. Он принес мне стакан воды, сел рядом, взял меня за руку и начал говорить о всяких пустяках, пытаясь развеселить. Я постепенно успокаивалась.

К моим истерическим телефонным звонкам Роман отнесся с юмором и ненавязчиво продолжал требовать объяснения, но я уклонялась от ответа. Я лишь сказала, что у меня имелась веская причина волноваться за него. Наконец, он сдался, но лишь на время. Он опять стал меня развлекать: болтать о политике, жаловаться на абсурдные законы и лицемерие властей.

Ближе к концу вечера я расслабилась. Теперь меня смущало только собственное поведение. Черт бы побрал этого нефилима…

— Уже поздно. Я пойду, ладно? — Он стоял со мной у окна гостиной, выходившего на бульвар Королевы Анны.

— Ладно. Так будет лучше.

— Смотря для кого. — Он хмыкнул и провел рукой по моим волосам.

— Спасибо, что пришел. Я знаю… знаю, это выглядит глупо, но, поверь, у меня были основания для опасений.

Он пожал плечами.

— У меня нет выбора. Придется поверить. Кроме того… приятно знать, что ты волновалась за меня.

— Конечно, волновалась. А как же иначе?

— Не знаю. Тебя не разберешь. Я так и не понял, нравился ли тебе… или только помогал провести время. Отвлечься.

У меня в голове застучало. Нужно было обратить внимание на слова Романа, но я реагировала лишь на его близость.

— Роман, ты мне нравишься. Всему остальному можешь не верить, но это правда.

Тут он улыбнулся. Его улыбка была такой прекрасной и искренней, что у меня растаяло сердце. О боже, как я тосковала по этой улыбке, по его насмешливому очарованию! Роман положил ладонь мне на затылок, привлек к себе, и я поняла, что он хочет меня поцеловать.

— Нет… нет… не надо, — пробормотала я, пытаясь выскользнуть из его объятий.

Роман шумно выдохнул и слегка отстранился, но не отпустил меня. На его лице отразилась досада.

— Все еще боишься этого?

— Ты не понимаешь. Извини. Я просто не могу…

— Джорджина, когда мы поцеловались в прошлый раз, не произошло ничего особенного. Ты делаешь из мухи слона.

— Знаю. Но все не так просто.

— Ничего не произошло, — повторил Роман.

Внезапно его тон стал резким.

— Я знаю, но…

Я споткнулась на полуслове. «Ничего не произошло». Нет, в тот вечер на концерте что-то произошло. В тот момент, когда мы целовались в коридоре. Я видела, что после поцелуя Роман зашатался. Но я… что произошло со мной? Что я почувствовала? Ничего. Поцелуй был страстным. Я целовалась с сильным мужчиной, которого отчаянно желала. Это должно было что-то вызвать. Даже если бы на месте Романа оказался Уоррен, после такого поцелуя во мне пробудился бы инстинкт суккуба. Между нами возникла бы связь даже в том случае, если бы перенос энергии был незначительным. А поцелуй с Романом не вызвал во мне отклика вообще.

Тогда я приписала это количеству выпитого. Но объяснение было смехотворное. Пить мне приходилось часто. Хотя, конечно, алкоголь мог притупить мои чувства. Скорее всего, в тот вечер именно так и случилось. Но все же… Все же это не помешало бы мне почувствовать что-то после сексуального или интимного физического контакта, если только…

Если только я не имела дело с другим бессмертным.

Я отпрянула от Романа и вырвалась из его объятий. В первый момент он удивился, но тут же все понял. Его прекрасные глаза опасно блеснули.

— Долго же до тебя доходит, — со смехом сказал он.

22

— Ты притворился… притворился, что мой поцелуй повлиял на тебя… — хрипло выдавила я.

Роман, продолжавший смеяться, шагнул ко мне, и я сморщилась, пытаясь придумать, как сбежать из собственной квартиры. В комнате, несколько мгновений назад казавшейся уютной и безопасной, внезапно стала тесно и душно. И хотя квартира была маленькой, дверь теперь находилась слишком далеко. Я не могла дышать. Веселый блеск его глаз сменился изумлением.

— В чем дело? Чего ты боишься?

— А ты как думаешь?

Он заморгал.

— Меня?

— Тебя. Ты убиваешь бессмертных.

— Ну да, — подтвердил он, — но тебе я никогда не причинил бы вреда. Ты знаешь это, правда? — Я не ответила. — Неужели не знаешь?

Я попятилась, но знала, что бежать некуда.

Роман все еще удивлялся моей реакции.

— Брось. Ни за что не поверю. Я бы тебя и пальцем не тронул. Можно сказать, я почти люблю тебя. Проклятие, неужели ты не понимаешь, какой вред уже нанесла всей операции?

— Я? Что я сделала?

— Что сделала? Украла мое сердце, вот что. В тот день в магазине, когда ты обратилась ко мне за помощью, я не мог поверить своему счастью. До этого я следил за тобой всю неделю, изучая твои привычки. О боже, я никогда не забуду день, когда увидел тебя впервые. Ты была такой красивой… Тогда я пошел бы за тобой хоть на край света. А позже… когда ты отказалась куда-нибудь пойти со мной после презентации, я с трудом в это верил. Знаешь, по плану ты должна была стать моей первой жертвой. Но я не смог это сделать, после того как поговорил с тобой, и понял, кто ты такая.

Я проглотила слюну. Я была заинтригована против собственной воли.

— Какая?

Он шагнул ко мне и уныло улыбнулся.

— Суккуб, который не хочет быть суккубом. Суккуб, который хочет стать человеком.

— Нет, это неправда…

— Конечно, правда. Мы с тобой — два сапога пара. Ты нарушаешь правила. Тебе надоела система. Ты не соглашаешься играть отведенную тебе роль. О боже, я следил за тобой и не верил собственным глазам. Чем больше интересовалась мной, тем сильнее ты сопротивлялась искушению. По-твоему, это обычное поведение суккуба? Я никогда не видел ничего более удивительного… и более ужасного. Вот почему сегодня я решил все выяснить. Потому что не мог понять, что тобой руководит. То ли нежелание причинить мне вред, то ли интерес к кому-то другому. Вроде Мортенсена.