— Товарищ майор, если вам так понравилась такая машина, то просто сходите к немцам в тыл и добудьте себе такую, как это сделали мы.

Когда майор услышал это, то я даже испугался, что его Кондратий хватит, и так уже достаточно красный от своего ора, он покраснел ещё больше, хотя казалось это уже не возможно, а его глаза просто выпучились. После этого он еще оглашал окрестности своим ором, который в большей своей части состоял из сплошных ругательств, а всё это время стоял рядом с демонстративно скучающим видом, что ещё больше распаляло майора. Наконец. Когда он стал выдыхаться, я скучающим голосом спросил.

— Всё, концерт по заявкам радиослушателей закончен? А теперь майор послушай меня, я конечно могу просто прибить тебя как муху и списать это на немецких диверсантов, их тушки даже потом найдут рядом, но не хочется о такую падаль руки марать. Я поступлю проще, просто сообщу о тебе генерал-полковнику Кирпоносу, который сейчас тут командует, а вот что он потом с тобой сделает, и в какую дыру сошлёт не знаю, хотя можно посоветовать отправить тебя в передовой отряд, который немцев будет в ловушку заманивать, правда там одни добровольцы будут, так как по сути они все смертники, но для тебя сделают исключение.

Услышав это, майор тут же заткнулся, поняв, что наехал на кого-то из ближнего круга нового командующего. Разумеется, что ни какого отряда для заманивая немцев в ловушку не было, но откуда это было знать майору, так что мой блеф вполне удался. И кстати, на счёт немецких диверсантов я не шутил, при необходимости вполне организовал бы такое майору, отожми он в итоге мою машину. За своё я кого угодно порву, и ведь одно дело когда это действительно очень нужно, а тут майор клюнул на необычную трофейную легковушку, да ещё к тому же и полноприводную. Короче решил по нахалке захапать понравившуюся ему машину. За что и получил от меня отлуп по полной программе.

Майор Варзанов просто влюбился в эту машину с первого раза, как только её увидел. К штабу подъехал небольшой немецкий легковой полноприводный автомобиль, но перекрашенный в наш трёхцветный камуфляж. Из машины вышел лейтенант и в сопровождении бойца прошёл в штаб, а пулей выскочивший из-за руля водитель убежал в туалет. Майор зайдя в штаб, спросил у дежурного, что за лейтенант к ним приехал, и услышав, что это простой армеец привёз с передовой бумаги в разведотдел успокоился. Сейчас он вызовет своего водителя и просто прикажет ему забрать машину, а там быстро сделает ей новые документы и новый номер и всё, пусть потом этот лейтенант хоть бесится, но ничего сделать уже не сможет. Через пять минут прибежал его водитель и они вышли из здания штаба, после чего водитель попытался сесть в машину, вот только не успел он сесть, как тут же и выскочил, баюкая свою правую руку, а из машины послышалось рычание. В тот же момент майор увидел на заднем сиденье машины здоровенную собачью голову, которая скалилась, показывая внушительные клыки. Тут прибежал и водитель машины, а Варзанов, чувствуя, что машина уплывает от него, с руганью напустился на прибежавшего водителя. Хотя незаметно отжать машину не получилось, но ещё можно было попробовать надавить званием, и заявив, что ему машина нужней, в наглую её отобрать. Пока лейтенант его найдёт, всё уже будет оформлено и ему придётся вернутся ни с чем, но тут из штаба вышел и сам лейтенант. На все угрозы и ругань майора он демонстративно, что еще больше злило майора, не обращал внимания. Наконец, когда ему это надоело, он приблизившись к его голове, тихо, так что бы услышать это мог только сам майор, пригрозил ему, причём больше всего Варзанова испугал спокойный, словно скучающий тон лейтенанта. Он говорил так, словно это был какой то пустяк, сначала пригрозил ему просто пристрелить его, сделав это так, как будто поработали немецкие диверсанты. Однако больше его испугало обращение к новому командующему, который пробившись из немецкого окружения, сейчас налаживал тут оборону. Значит наверное этот лейтенант привёз сюда бумаги из штаба Кирпоноса, а если это так, то он вполне сможет через него исполнить свою угрозу и назначить его командовать отрядом, который будет заманивать немцев в ловушку и шансы уцелеть там будут минимальными. Это действительно будут смертники, как и сказал лейтенант. Не смотря на всё своё желание получить эту машину, майору пришлось отступить, конфликтовать из-за этого с начальством он не хотел.

Пока ехали назад, я вполне успокоился, чего только стоило вспомнить, как мгновенно побледнел этот майор, услышав про шанс стать командиром отряда смертников. От багрово красного, до мертвенно бледного и спустя за какую-то минуту, не увидь это сам, ни за что не поверил бы услышав про такое от других. К себе приехал уже в вечерних сумерках, доложился Доброву, что отдал его бумаги по назначению и пошёл к себе. Рассказывать о придурке майоре не стал, да и ответки от него не ждал, сциковат оказался товарищ майор, так что он будет молчать, да и дойди дело до официального разбирательства, то налицо будет факт попытки завладения чужим транспортом. И я не ошибся, так ни чего мне и не было, ссыканул майор на меня жаловаться, что я ему угрожал, а вскоре мне стало не до этого случая.

Вначале немцы попытались прощупать нашу оборону, хорошо, что мы за те несколько дней, что они нам дали передышки, успели с помощью местных жителей устроить неплохую полевую оборону. Хотя наступали заморозки, но земля ещё не успела промёрзнуть, так что копалось легко. Вначале немцы пустили обычную разведку, но после того, как её в полном составе уничтожили, провели разведку боем. Двигались они сразу по нескольким дорогам, но их отбили достаточно легко даже без участия тяжёлой артиллерии и не показывая противнику всю нашу артиллерию и танки. Ещё день после этого немцы подтягивали свои силы, а затем попробовали прорваться, но снова неудачно. Кроме потерь среди атакующих, они понесли потери и среди своей тяжёлой артиллерии. Не желая раньше времени раскрывать все свои козыри, мы пока скрывали наличие в немецком тылу своих разведчиков. Сразу отследив места расположения немецкой тяжёлой артиллерии, не теряя времени передали координаты их размещения по телефону своим, так что, когда немцы устроили артналёт по нашим позициям, им сразу прилетело в ответ, как будто их вычислили по стрельбе.

Нашу дивизию Кирпонос решил оставить в резерве, хотя тяжёлую артиллерию использовал по полной. Еще он организовал несколько манёвренных групп. Которые в случае необходимости могли быстро придти на помощь другим частям, и это пришлось делать уже на следующий день. Немцы рвались к Москве, и хотя пока они не могли задействовать все свои силы, так как им было нужно ликвидировать ещё остающиеся в окружении наши части, но долго так не продлится. Кирпонос понимая, что его оборону могут в любой момент прорвать, так как не смотря на то, что он и вывел с собой несколько дивизий, но сил у противника всё равно больше, а потому мобилизовав местных жителей, принялся готовить новую линию обороны километрах в двадцати позади своих нынешних позиций. Он лично выезжал на место, что бы определиться на натуре, где лучше всего оборонятся. Понимая всю важность этого направления, ставка по мере сил присылала подкрепления, и первым из них стала дивизия народного ополчения из Москвы. Поскольку пока фронт держался, Кирпонос направил х в помощь местным жителям готовить новые укрепления. Строили их основательно, окопы полного профиля, основательные блиндажи, крытые огневые точки, капониры для миномётов и артиллерии и проволочные заграждения. А мои орлы долго не выдержали просто сидеть и наблюдать, но действовать стали с умом. Так для начала они заминировали складированные снаряды одной из немецких батарей, и когда наша артиллерия по их наводке стали гвоздить по немцам, подорвали их, как будто это прилетел наш шальной снаряд. Также подорвали несколько мостов, но не у передовой, а смотавшись на полсотни километров в немецкий тыл, типа это действуют партизаны или диверсанты, но там, а не у самой передовой.