Мэрион на секунду поднял голову, прислушиваясь к словам, но тут же опять уткнулся в книгу. Странный он был парень, этот Ходкисс. Он хорошо нес службу, отлично справлялся со своими обязанностями, но в то же время был, пожалуй, единственным морпехом в Сан-Диего, который не пил, не курил, не бегал по девкам, не ругался, не играл в карты, ну и так далее. Все свободное время, даже когда получал увольнительную, он лежал в казарме, слушал классическую музыку и читал книги. Но как ни удивительно, в буйной компании морпехов он пользовался огромным авторитетом. Если возникал какой-нибудь спор, что случалось почти каждый вечер, последнее слово всегда принадлежало Мэриону. Казалось, не было такого, чего он не знал, начиная от количества волос на голове у человека и заканчивая населением Мехико, скажем, в 1896 году.

Единственный, кто терпеть не мог Ходкисса, это испанец Джо. Он еще с утра был чем-то раздражен, что, впрочем, не помешало ему стащить у Элкью Джонса рубашку и загнать ее кому-то из комендантского взвода.

Джо некоторое время бродил между коек, пока не остановился рядом с Ходкиссом.

— Эй, ты!

Мэрион не обратил на него ни малейшего внимания.

— Эй, сестра Мэри, я с тобой разговариваю.

— Чего тебе?

— Я слышал, ты когда-то занимался боксом?

— Да, немного.

— Я тоже, Знаешь что? Давай пойдем в спортзал, наденем перчатки и немного разомнемся.

— Я устал после марш-броска.

— Что, сестричка Мэри, наделал в штанишки?

Мэрион аккуратно закрыл книгу, снял очки и поднялся.

— Пошли.

Испанец подмигнул нам и пошел следом. Мы тоже побросали свои дела и толпой двинулись в спортзал.

— Ты поосторожней с ним. Парень — профессиональный боксер, — шептал я на ухо Мэриону, помогая зашнуровывать перчатки. — А лучше ложись после первого же удара. Никто не посмеет сказать, что ты сдрейфил.

Мэрион, казалось, не слышал меня. Впрочем, он был довольно крепкий парень, да и плечи у него, как у портового грузчика.

— Ты только на зашиби меня, сестричка! — крикнул испанец из своего угла.

— Ублюдок, — процедил я сквозь зубы.

Все столпились вокруг ринга.

— Бокс! — скомандовал Элкью.

И началось. Испанец в свое время был чемпионом в среднем весе, и Мэриону доставалось на полную катушку, Джо двигался гораздо быстрее и успевал наносить удары со всех сторон, пока Мэрион с грацией беременной слонихи пытался достать его прямыми правой. Он уже почти зажал Гомеса в углу, но тот вывернулся, да еще провел несколько чувствительных ударов по корпусу Торс Мэриона покрылся красными пятнами, лицо было разбито, но он все так же неторопливо следовал за испанцем по рингу К концу раунда Гомес двигался уже не так быстро, и ответные удары Мэриона начали достигать цели. Испанец был уже весь в поту, — сказывалось бесчисленное количество джина, выпитого за последнее время в барах Даго.

— Время! — крикнул Элкью, и боксеры разошлись по углам.

Я вытер пот и кровь с лица Мэриона и протер его плечи мокрым полотенцем. Он по-прежнему молчал и равнодушно смотрел в пол. Джо, тяжело дыша, оперся на канаты.

— Хорошо размялись, — прохрипел он. — На сегодня, пожалуй, хватит. Дэнни, развяжи мне перчатки.

Мэрион поднялся и подошел к нему.

— А что так? Я только разогрелся и хочу продолжить.

Джо ухмыльнулся.

— Ладно, шутки в сторону. Я не хочу покалечить тебя.

— Наложил в штанишки? — тихо спросил Мэрион.

Джо остолбенел. Краем глаза он видел насмешливые улыбки на лицах зрителей.

— Ну хорошо, парень, ты сам напросился.

— Бокс! — пискнул Элкью.

Испанец пантерой скользнул к Мэриону и все силы вложил в один удар, угодивший Ходкиссу в челюсть. Джо с улыбкой опустил руки и сделал шаг в сторону, чтобы освободить место падающему телу. Но Мэрион не только не упал, но и с размаху нанес испанцу такой удар, который вполне мог бы потопить авианосец. Тело Гомеса взлетело в воздух дюймов не десять и грохнулось на пол. Мы с восторженным ревом бросились через канаты на ринг. Ходкисса обнимали, целовали, хлопали по плечам, а потом с триумфом отнесли в казарму, оставив Гомеса лежать на ринге.

Минут через двадцать он очухался и приплелся в казарму. Мы столпились у койки Мэриона, все еще поздравляя его и обсуждая бой, в то время как сам Мэрион снова надел очки и углубился в книгу.

Испанец подошел к Ходкиссу.

— Эй, парень!

Мэрион не пошевелился.

— Слышь, а? Тебе просто повезло.

Ходкисс вытащил платок и громко высморкался.

— Но старый дядя Джо умеет проигрывать, и в доказательство этого я хочу пожать тебе руку.

Сестричка Мэри снова отложил книгу и поднялся. Джо протянул ему руку, а Ходкисс спокойно и со вкусом от души врезал ему в живот. Гомес охнул и свалился на пол. Мэрион наклонился и помог ему подняться.

— Извини, Гомес, но я никогда не прикасаюсь к змее, пока у нее не вырваны зубы.

Гомес задумчиво поскреб макушку, пытаясь понять эту фразу, а потом подсел на край койки к Мэриону, который снова завалился читать.

— Что ты читаешь?

— Платона.

— Это что, они такую толстую книгу написали о собаке Микки Мауса?

— Собаку Микки Мауса звали Плутон, — терпеливо пояснил Ходкисс. — А Платон — это писатель.

Гомес оскалил в усмешке белоснежные зубы.

— А знаешь, братец, ты мне нравишься. Правда. А ты что скажешь о старом папе Джо?

— Ты самый мерзопакостный тип, которого я когда-либо знал.

— Что такое мерзопакостный?

— Дерьмо ты.

Гомес громко заржал и обнял Ходкисса.

— Да, братан, ты действительно крутой парень, если так разговариваешь с Джо Гомесом. Помяни мое слово — мы с тобой станем друзьями.

Да, политика и война зачастую творят странные вещи. Кто бы мог подумать, что первоклассный негодяй и умница, душа-парень, действительно могут подружиться? Мы, разумеется, только приветствовали эту дружбу. Мэрион держал Джо в рамках, и тот больше не шарил в наших РД. Более того, Ходкисс забирал у Гомеса все деньги и оплачивал его долги. В увольнение они теперь ходили вдвоем, и, пока Гомес накачивался джином и пивом, Мэрион читал книги где-нибудь в углу бара. Как только испанец доходил до кондиции, Ходкисс закрывал книгу и тащил его на базу.