Каждый раз, когда она смотрела на Анку и видела незнакомца, ее охватывала дрожь. Не то что бы парень плохо выглядел. Он, конечно, был красавчик, и если бы она не была так... околдована Анкой, то вполне могла бы увлечься им. Как бы там не было, но сложившаяся ситуация уже начинала действовать ей на нервы.

Я привыкну к нему, говорила она себе.

Я могу это сделать... для него. Я хочу сделать это.

Мужчина никогда не вспомнит, что с ним случилось. Ну, подумаешь, провал в памяти на несколько дней. И можно не сомневаться, он испытывает такое же удовольствие от происходящего, как и Анка. Что значит потеря нескольких дней, в конце концов? Интересно, он действительно испытывает такое же удовольствие, как Анка?

Это было неправильно, очень, очень неправильно, но разве у нее был другой выбор?

Она откашлялась.

- Этот мужчина... У него есть своя жизнь, - сказала она для начала.

Анка пожал плечами, разглядывая шампунь. Затем он вылил себе на ладонь щедрую порцию пахучей жидкости и принялся намыливать свою грудь.

- Он здесь, со мной. Ему ничего не угрожает.

Габи забрала у него бутылочку, а взамен протянула кусочек мыла.

- А он об этом знает?

- Да, - ответил он рассеянно, принюхиваясь к мылу. Не удовлетворившись запахом, он отложил мыло в сторону и опять взял шампунь.

Габи нахмурилась.

- Это для волос, а не для тела. Я полагаю, он очень зол?

Он вопросительно приподнял брови, и принялся наносить шампунь на волосы.

- Он был зол. Однако ему понравилось то, чем мы занимались в постели. Сейчас он... отдыхает.

Габи уставилась на него в немом изумлении и, наконец, откашлялась.

- Он тоже... принимал в этом участие?

- В противном случае, ему бы не понравилось, - ответил Анка, отмахиваясь.

Габи через силу улыбнулась.

- Ого, два в одном. А я и не знала, что за разврат мы тут устроили.

Он выглядел недовольным ее замечанием.

- Мне показалось, что будет неправильно, использовать его тело и при этом вытеснить его разум.

- Потому что, так оно и есть, - сказала Габи твердо, стараясь не замечать, как затрепетало ее сердце в ответ на его небрежное утверждение.

- Но мне не нравиться делиться с кем бы то ни было.

Габи пытливо посмотрела на него.

- Ты просто... «одолжил», да? Вроде как... на ночь?

- Мы неплохо покувыркались, но ты не забеременела. Сейчас не время, - добавил он многозначительно. - Тут даже я ничего не могу поделать.

Габи почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. А ведь она так надеялась, что сможет сделать его счастливым. Глупая! Именно поэтому в прошлом она старалась избегать любых отношений. Она подозревала, что рано или поздно, все упрется к ее женскому предназначению, и она окажется у разбитого корыта.

Указательным пальцем он прикоснулся к ее подбородку и заставил посмотреть на себя.

- Ты мне не доверяешь, Лунный Цветок.

Она смотрела на него беспомощно. Она не хотела ссориться с ним. Ей так его не хватало. Она просто хотела наслаждаться его присутствием, не оглядываясь на обстоятельства... еще немного. Она, которая никогда не имела ничего своего в жизни, теперь боялась, что хочет слишком многого. Какая же она эгоистка. Она понимала это, но прежде чем муки совести лишат ее сна и покоя, она хотела один единственный раз сделать хоть что-то для себя, если даже ей придется заплатить позднее.

Несмотря на эти мысли, Габи еле сдерживалась, чтобы не попытаться образумить его, объяснить ему что то, что он делал, было неправильно. У мужчины была своя жизнь, может даже семья, друзья, и, конечно, работа. Он мог потерять все, а Анка использовал его, словно он был... марионеткой.

- Тебе не понравилось, когда я принес мертвеца, - сказал он напряженным голосом, явно пытаясь обуздать свой гнев.

Но дело было совсем не в этом. Она была раздражена, разочарована... и совсем запуталась в их отношениях.

Она отрицательно покачала головой. Прежде чем она попыталась объясниться или обвинить его в очередном вторжении в ее мозг, раздался звонок в дверь.

Габи почувствовала облегчение.

- Это пицца, - сказала она, ополаскиваясь и хватая халат по пути из ванной.

Пицца вернула ему хорошее настроение... почти. Было очевидно, что он вовсю наслаждался возможностью осязать и ощущать, и не на последнем месте в его списке удовольствий находились гастрономические изыски.

Диетическая содовая ему явно не понравилась. Как только он сделал большой глоток, на его лицо невозможно было смотреть без смеха.

- Ты привыкнешь к ней, - сказала Габи весело.

- Вопрос в том, зачем мне это надо?

Она взглянула на свою пиццу и почувствовала, как сводит живот от тревоги. Аппетит пропал совсем, а ведь она только успела откусить пару раз от своего куска.

- Когда ешь много вкусной и калорийной еды, то рискуешь собственным здоровьем и фигурой. Я урезаю себя, где можно, что бы потом иметь возможность насладится той едой, которую люблю. В диетической коле нет настоящего сахара, но на вкус она мало отличается от обычной.

Он поднял банку и начал задумчиво изучать ее, и она внезапно, без всяких там телепатических мыслеподглядываний, догадалась, что он понял, о чем идет речь.

- Что бы привыкнуть к ней, необходимо какое-то время, - добавила она, помолчав. Он кивнул головой. Казалось, он уже не злился так сильно, как раньше, но она видела, что его что-то беспокоило и мешало полностью расслабиться.

Габи не знала, смеяться ей или плакать, когда поняла, что Анка перебрался в ее квартиру и воспринял это как нечто само собой разумеющееся. Он неплохо устроился на новом месте, но при этом забыл уточнить ее мнение.

Ее просто сбивал с толку тот факт, что она прожила всю свою взрослую жизнь в одиночестве, а теперь приходила домой и видела там мужчину, который валялся на диване с пультом от телевизора и смотрел мыльные оперы.

Он нашел их увлекательными, по причинам непонятным ей, но к ее удивлению, без каких-либо затруднений сразу понял, что это игра. Он без труда отличал постановочные программы от «реальных» документальных, и она, поначалу не придала этому значения, но вскоре призадумалась: он ведь никогда раньше не видел ничего подобного.

И дело было не в самом телевизоре, который он до этого и в глаза не видел. Лицедейство и устное творчество зародились очень давно, но ей казалось маловероятным, что подобные вещи уже существовали в его эпоху. Она больше склонялась к мысли, что религиозные центры в то время служили одновременно и для проведения ритуалов и для развлечений и скорее всего, были единственной отдушиной в каждодневной борьбе за выживание.

Она никогда не думалао нем, как о примитивном существе, поскольку он был явно не глуп. Она принимала это как данность, несмотря на то, что в его образовании были многовековые пробелы. Однако она совсем не ожидала, что он будет так легко впитывать полученную информацию.

И была поражена тому, как быстро он учился.

На третий день после того как он возник на пороге ее квартиры в новом качестве, она вернулась домой, и обнаружила его не как обычно на диване, а в кухне. Звуки и запахи готовки, сопровождающиеся приглушенным голосом, заинтересовали ее. Когда она заглянула на кухню, то сначала подумала, что там прошелся торнадо. Небольшой, портативный телевизор находился на столешнице. Анка стоял возле плиты, держа в руке сковородку, и внимательно смотрел кулинарный канал.

Вся кухня была завалена ингредиентами и всевозможными готовыми блюдами, многие из которых выглядели как головешки, но некоторые издавали вполне аппетитные запахи.

Ее сердца на мгновение замерло, когда она поняла, что Анка открыл для себя кулинарный канал.

Похоже, у нее будут серьезные неприятности, если он решит посмотреть канал по обустройству дома! Хозяин ее квартиры будет визжать, как недорезанная свинья, если Анка решит «улучшить» планировку и сломает пару стенок.

Решив, что она не в настроении разбираться с беспорядком на кухне и с тем фактом, что Анка опустошил ее холодильник и все кухонные шкафчики в своем стремлении стать кулинарным гуру, Габи развернулась и без единого слова отправилась в ванную.