Уходите домой, кричу я.

– Второе правило бойцовского клуба – никому никогда не рассказывать о бойцовском клубе.

Бойцовский клуб закрыт. «Проект Разгром» отменяется.

– Третье правило бойцовского клуба: в схватке участвуют только двое.

Я – Тайлер Дерден, кричу я. Я приказываю вам выметаться!

Но никто на меня даже не смотрит. Все стоят и глядят друг на друга через пятачок под лампой, так, словно в нем никого нет.

Голос руководителя отделения медленно перемещается по помещению. В схватке участвуют только двое. Биться без обуви и голыми по пояс.

Схватка продолжается столько, сколько потребуется.

Эти слова звучат сейчас на шести разных языках в доброй сотне городов.

Чтение правил закончено, а я все еще стою в круге света под лампочкой.

– Пара, записавшаяся на первый бой – в круг! – выкрикивает из темноты голос руководителя. – Очистить центр клуба.

Я не двигаюсь с места.

– Очистить центр клуба!

Я не двигаюсь с места.

Лампочка отражается в сотне пар зрачков, внимательно глядящих на меня из темноты. Я пытаюсь смотреть на этих людей теми глазами, которыми смотрел на них Тайлер. Выбрать лучших бойцов для подготовки к «Проекту Разгром». Кого из них Тайлер пригласил бы работать в «Мыловаренный завод на Бумажной улице»?

– Очистить центр клуба!

Это обычная процедура в бойцовском клубе. Того, кто трижды не подчинился требованиям руководителя, исключают из клуба.

Но я же Тайлер Дерден. Я придумал бойцовский клуб. Я написал эти правила. Никого из вас не было бы здесь, если бы не я. И я приказываю распустить клуб!

– Приготовиться к выдворению члена клуба через три, две, одну...

Круг смыкается, и полтысячи пальцев вцепляются в каждый дюйм моих рук и ног, поднимая меня к свету.

Приготовьтесь к эвакуации души через десять, девять, восемь...

Меня передают над головами толпы, из рук в руки, по направлению к двери. Я плыву. Я лечу.

Это мой клуб, кричу я. «Проект Разгром» – это моя идея. Вы не можете выдворить меня. Я здесь командую. Расходитесь по домам.

Голос руководителя отделения приказывает:

– Пара, записавшаяся на первый бой – в круг!

Я не уйду. Я не сдамся. Еще посмотрим. Я здесь главный.

– Выдворить члена бойцовского клуба!

Душа эвакуирована.

Я медленно вылетаю из дверей в темную, холодную ночь, полную звезд, и падаю на бетон автомобильной стоянки. Руки, выбросившие меня, скрываются в проеме двери, которая тут же захлопывается. В сотне городов собрания бойцовского клуба продолжаются. Без меня.

Кажется, это было годы назад. Тогда я хотел заснуть. Беспробудным, тупым, мертвым сном. Теперь больше всего я боюсь заснуть. Я у Марлы, в комнате «8Г» отеля «Регент». Здесь, среди всех запертых в эти клетушки стариков и наркоманов, мое отчаяние выглядит вполне нормальным и естественным.

– Вот, – говорит Марла, которая сидит, скрестив ноги, на кровати, протягивая мне пригоршню стимулирующих таблеток, выдавленных из пластиковых ячеек. – У меня был парень, которого мучили ужасные кошмары. Он тоже боялся заснуть.

Что случилось с этим парнем?

– Ах, с ним? Умер. Сердечный приступ, вызванный передозировкой. Слишком много амфетаминов, – говорит Марла. – Ему было всего девятнадцать.

Спасибо за информацию.

Когда мы вошли в отель, я увидел, что у парня за стойкой регистрации половина волос на голове вырвана вместе с корнем. Его голый скальп был весь покрыт шрамами. Он поздоровался со мной. Пенсионеры, сидевшие в холле перед телевизором, повернулись посмотреть, кого это он назвал «сэром».

– Добрый вечер, сэр!

А сейчас он позвонит в одну из штаб-квартир «Проекта Разгром» и сообщит о моем местонахождении. У них на стене висит карта города, на которой они обозначают мои перемещения при помощи канцелярских кнопок. Я чувствую себя помеченным, словно перелетный гусь из передачи «В мире животных».

Они все шпионят за мной, они видят таблетки в моей руке.

– Можно принять сразу все шесть, но если ты не хочешь, чтобы у тебя заболел желудок, надо засунуть их себе в задницу, – говорит Марла.

Ничего себе новость.

Марла говорит:

– Мне они уже не помогают. Позже мы достанем что-нибудь покрепче. Какие-нибудь настоящие наркотики вроде «крестиков», «черных красоток» или «аллигаторов».

Я не собираюсь засовывать эти таблетки к себе в жопу.

– Тогда принимай не больше двух за раз.

Куда мы пойдем?

– В боулинг. Там открыто всю ночь, и заснуть тебе не дадут.

Куда бы мы ни пошли, говорю я, все принимают меня за Тайлера Дердена.

– Так вот почему водитель автобуса подвез нас бесплатно?

Да. И вот почему два парня в автобусе уступили нам места.

– И что ты по этому поводу думаешь?

Я думаю, что просто спрятаться недостаточно. Надо каким-то образом избавиться от Тайлера.

– Однажды у меня был парень, который любил примерять мои платья, – говорит Марла. – У меня есть шляпка с вуалью. Ты можешь переодеться и в таком виде выбраться из отеля.

Я не буду одеваться женщиной и не буду засовывать таблетки себе в задницу.

– Бывает и хуже, – говорит Марла. – У меня однажды был парень, который потребовал, чтобы я разыграла перед ним лесбийскую любовь с надувной куклой в человеческий рост.

Наверное, когда-нибудь Марла будет так рассказывать и обо мне.

У меня однажды был парень, который страдал раздвоением личности.

– Однажды у меня был парень, который решил увеличить себе пенис при помощи одного из этих приборов.

Я спрашиваю Марлу, который час.

– Четыре часа утра.

Через три часа мне пора на работу.

– Прими таблетки, – говорит Марла. – Раз они считают тебя Тайлером Дерденом, то они пустят тебя в боулинг-клуб бесплатно. Да послушай, прежде, чем мы избавимся от Тайлера. почему бы нам не устроить шоппинг? Мы можем разжиться хорошим автомобилем, одеждой, компакт-дисками. Давай снимать сливки с этой истории!

Марла.

– Ладно, проехали...

Старая поговорка, что убивают тех, кого любят, верна. Верно и обратное утверждение.

Еще как верно.

Этим утром я отправился на работу и увидел полицейское оцепление между зданием, в котором я работал, и автомобильной стоянкой. Полицейские останавливали и допрашивали людей, с которыми я работал. Всех, кто попадался им.

Я даже не стал сходить с автобуса.

Я – Холодный Пот Джо.

Из окна автобуса я вижу, что окно-стена на четвертом этаже моего офисного здания выбито, а внутри пожарный в грязно-желтой робе отковыривает обгоревшую панель подвесного потолка. Дымящийся стол показывается из окна, толкаемый двумя пожарными, а затем падает вниз с высоты четвертого этажа, ударяясь об асфальт почти бесшумно, но очень эффектно.

Стол разваливается на части, которые продолжают дымиться.

Я – Комок В Желудке Джо.

Это мой стол.

Я знаю, что мой начальник мертв.

Три способа приготовления напалма. Я знаю, что Тайлер собирался убить моего начальника. Вот почему мои руки пахли бензином, вот почему я сказал, что хочу уйти с работы. Я сам разрешил ему. Будь как дома.

Убей моего начальника.

Тайлер, Тайлер.

Я знаю, что взорвался компьютер.

Я знаю это, потому что это знает Тайлер.

Я не хочу этого знать, но я знаю, как просверлить тонким сверлом для ювелирных работ крошечное отверстие в трубке монитора. Все обезьянки-астронавты знают это. Я распечатал заметки Тайлера. Это новая версия бомбы-лампочки, когда просверливают отверстие в лампочке и заливают через него бензин. Отверстие заклеивают воском или силиконом, затем вкручивают лампочку в патрон и ждут, пока кто-нибудь не войдет в комнату и не включит свет.

Трубка в мониторе вмещает гораздо больше бензина, чем лампочка.

Сначала нужно убрать пластиковую рамку вокруг катодно-лучевой трубки или же можно действовать через вентиляционные прорези в верхней панели монитора.