"Заговариваю сим заговором фартунное счастие, исполнение и во всем действие, сим заговором быть как писано и сказану сверху донизу, и что забыто и незнамо, невидему, неслыхано, всему быть по-моему, запираю пятми замками медными, пятми ключами сиребринами, кидаю ключи в окиян-море, под бел горюч камень Алатырь. Ети ключи кит-рыба схватила, некто кит-рыбу не упоймает и ключей моих не возмет, так и мой заговор не нарушит и меня не превозможет, меня не одолеит. Как создания Божия справедливо, так и мой заговор действосилен. Замки – мои руки, ключи – мои ум и разум, камень – я, раб; кит – вся моя сила, действо и власть надо всем всегда; море – мои слова и мудрость, остров – моя жизнь. Вегда, вечно и бесконечно, в мои веки верно, ненарушимо. Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Ныне, присно и во веки веков. Аминь. Обручаюсь я, раб Божий (имя), Фартуной ко всему на свети и мудростьюй и ко всему исполнятся действовать. Молите за счастие, действие и исполнение успех раба (имя) всегда, вечно и бесконечно. Аминь".

"Сануда, зануди ты полуночная! Запега, запеки ты утренняя! Преврата, преврати рабов Божиих всех! Иду я, раб Божий (имя) спать и почивать, кладу спать и почивать. Спи я, раб Божий (имя), спокойно, почивай, а вы, рабы Божии, все не спи не почивай, не дам вам не заснуть, не спочить, не есть, не пить, не в биседах сидеть, не с ыными лучшими меня размолвить. Есть у миня конь вороной, есть у миня меч огненной, есть у миня иголки, есть у миня шпилки, есть у меня вертена. Конем вас топчу, мечом вас секу, иголками вас колю, шпилками вас шпигую, вертенами вас кручу, крещеных, порожденых до сибе на совет денной, ночной привиди, вызываю. Беги вы скоро-наскоро, ходко-находко, борзо-наборзо, не дать им не пить и есть, не спать, не леч. Как не могут быть бес хлеба-соли и без воды, так чтобы не могли без меня, раба Божия, все людии, муской и женской пол, пока ко мне не придут, не покорятся, не поклонятся мне, рабу Божию (имя). Воставляю чисту и веселу, как серебро на воде и сонце на небе, мне же вы все поклонитеся, мне же вы все покоритеся, меня же вы все полюбите и жалейте, все со мною дружно и советно живите и всю мою волю и желание исполняйте. Отныне и навеки веков. Аминь. Обручаюся я, раб Божий (имя), миром, любвей и советом со всеми людми, человеками, с муским и женским полом. Как углы сходются, так бы вись народ ко мне сходился! Молитесь за успех мне, раба Божия (имя), на что я желаю всегда быть по-моему".

"Для жеребью и щастия с самой весны, еще грому не слыхал, а когда услышиш гром, то, что у тебя в руках случитца, что бы ни есть, хоша и железо, то из того к своему жеребью приложи или потри. Что желаеш, то тебе и выпадет. Сему верь".

"Да есть всириель, забдиель, саксемиель, тесниемь, теориель, асмаель, небиель, набаель, патиель, ремафись, ариель, ланиель, амаель, адониель, жермиель, пасаель, садаель, моризиель, флориель, зороастр, гермес, эрат, габалис, аппо(имя) Да сотворися, да исполнися во всякое время, на всяком мести мне, рабу (имя). Небо и земля сотворися, вся утвердися да утверди и случися сие слово всякой день, всякою минуту, всегда, ныне, присно и во веки веком. Аминь".

"Господи, благослови. Ходи сие древо на деньги: на злато, сребро и медь. Деньги в земле скрыты; утаенно сребро, разженно, искушенно, от земли очищенно седмерицею. Ты, Господи, сохраниши ны и соблюдеши ны от рода сего и во век. Аминь".

Когда покажется счастливцу клад он должен проговорить:

«Чур! чур! свято место, – чур Божье да мое!» или: «чур кой клад с Богом на-пополам!»

Затем желающий приобресть клад должен накинуть на место клада шапку с головы, что значит оставить в залог голову и никому не поведать тайны. Наконец приговаривают:

«Аминь, аминь, аминь, разсыпься!»

Последния слова говорятся по тому случаю, что клады обыкновенно являются в виде огоньков, горящих воскуяровых свечей, золотых петухов и пр.

"Как народ Божей в церков Божию на поклонение и моление скоро с усердием и желанием соберается скоро, тако бы и раба Божия (имя) ко мне, рабу Божию (имя), всегда спешно и скоро приходила. Что я думаю и желаю, исполняла, некого не стыдилась, не боялась, всякой день, всяку ноч, всякой час, всякою минуту и секунту. И зажеч ее, то она сама скоро прибежит к тибе".

"Встану я, раб Божий (имя), перекристясь, пойду благословясь из двири в двирь, из ворот в вороты, в чистоя поля, в широкая раздолья. На моря на кияне, на острове на карване там есть камень ель, на том камне лежит таска таскучая, таска таску побивает, в огонь и полонья посылает. Не ходи ты, таска таскучая, в огонь и полонья, а поди ты в (имя) дом, вселися ты в рабу Божию (имя), в ея буйную голову, в глаза и в живот, в сердце и белое ея тело, в лихо сия печень, свяжи ты по рукам, и ногам, и по всем ея составом и костям, чтобы она, раба Божия (имя), обо мне, рабе Божии (имя), горевала бы и тосковала бы всякой час, всякою минуту и секунту, едою не заедала, питьем не запивала, гулбой не загуливала, сном не засыпала бы, всегда обо мне, рабе Божии (имя), воспоминала. Как билася и тосковала белая рыбица на желтых песках, так и ей, рабе Божии (имя)".

"Стану, благословесь, пойду, перекрестесь, – из избы дверьми, из двора воротами, в чистое поле, стану под восточну сторону. Из-под восточныя стороны занимается зоря утрення – горячая, восходит солнце красное, хорошо смотрит мир, крестьянский глаз. Так бы на меня, раба Божия Василья Васильевича, рабичя Божия (имя) не могла бы надзриться, насмотриться на раба Божия (имя) – в день по красному солнцу, в ночь) по светлому месяцу, так бы ей, рабе божией (имя), казал краснее красново солнца, светлее светлаго месяца. Не могла бы без меня не быть, не жить, не пить, не есть, не часу часовать, не ночи коротать. Будьте вы, мои слова, крепки и лепки, поговорены и не переговорены. В Окиане-море ключ и замок моим словам век, по веку и ныне довеку. Аминь тому слову".

"Еще же я, раб Божий (имя), Господу Богу помолюся. И как на мне, рабе Божием (имя), пот сохнет, так бы раба Божия (имя) обо мне, рабе Божием (имя), сохла. И как тот пот от меня не отпадает, а завсегда со мной пребывает, так же бы раба Божия (имя), никогда от меня, раба Божия (имя), не отставала, а завсегда со мной пребывала, на всякой день, во всякой час, во всякую минуту, в день при сонце, а в ночи при месяце. Как кости тела своего держатся, так же бы раба Божия (имя), меня, раба Божия (имя), держалась, в беседе сидела – не засеживалась, ходила – не захаживалась: ела – не заедала, питием не запивала и всегда бы меня, раба Божия (имя), на уме и разуме держала, зрила, смотрила, очей не сносила по утру рано и в вечеру поздо. Как на камешке пена кипит и сохнет, так бы и у рабицы Божией (имя) ретивое сердце, горячая кровь кипела и сохла о мне, рабе Божием (имя), каждой час и каждую минуту, на уме держала и с ума не спущала. Все мои слова и приговоры крепки и лепки, и от ныне, и до веку, в век века, во веки веков. Аминь! Аминь! Аминь!"

"Как дверь притворяется, как приклонись женщина к рабу (имя), приклонилась утрами, вечерами и днями, и часами, и минутами, но кажные в уме держала, не спала и не лежала, что раба того на уме держала, и не пила, и не ела, и дьяволы, и сотоны, и чертенята, и сатанята приклонитесь к нам; луга, болота, горы и долы делайте по моему; рабыню, ежи не сделает по моему, не давайте ей ни стать и лежать, посылайте ко мне, то раззорю луга и болота, и темные леса, послю тучу грозную; на море на океане, на острове на Буяне, ветры буйные, ветры храбрые, ветры полуденные, ночные и полуночные, денные и полуденные дуйте и подувайте, (имя) присушите и приворотите 70 жил, 70 покосков, 77 суставов, 77 костей, 77 подкосков; как дверь воскидается туго на туго, также и она ко мне, к рабу, приклонясь утрами и вечерами покрывайте эти слова".