– Э! – Ожич хлопнул кота по заду. – Беги. Ты свободен, однако.

Теперь так же внимательно кот посмотрел на алтайца. Прикрыл глаза, словно решал, можно верить человеку или нет. Склонил голову. Легкий прыжок. Но не успели лапы коснуться мостовой, как кот исчез. Вместо него светящийся огонек взвился в воздух, заглянул в дверь. К нему присоединилось еще несколько огоньков. Чинной цепочкой они удалились прочь.

– Идиоты! – взвыла Полина. – Вы все испортили!

– Э! Зачем так?

– А как? – Зернова сжала кулаки. – Если бы не вы со своими кошками!..

– Если бы не мы, тебя бы уже съели, – напомнила Кудряшова.

– Не съели! Не съели! Не съели! – визжала Полина.

– Подождите! – вяло позвала Лена пробегавших мимо одноклассниц.

– Вот ты какая! – вышла вперед Машка Кузькина. – Решим, кто красивее, – передразнила она Полину. – А сама нас бросила.

– Она не виновата, – попыталась заступиться за подругу Лена.

– Ты с ней? – сверкнула в ее сторону недовольным взглядом Машка.

Богданова потупилась.

– Предательница! – бросила Машка напоследок и повела переметнувшуюся на ее сторону гвардию к улице Лай.

Полина ненавидяще смотрела им вслед. Вид у нее был такой, словно она Наполеон на острове Святой Елены. Вот она стоит на обрывистом утесе и смотрит на уходящий корабль, который только что привез ее сюда на вечное изгнание.

– Подумаешь! – Полина жестом, уже ставшим привычным, перекинула через плечо лямку. Она так же привычно свалилась обратно. – Все равно я красивее! И сегодня же это докажу!

Прихрамывая, она побрела в противоположную от девчонок сторону и скрылась за необъятным боком башни Толстая Маргарита.

– Вот и иди туда, – прошептала ей вслед Таня. – А то там дракон еще не наелся.

– Не надо так! – остановил ее Ожич.

Макс Макс не появлялся. Ромка знаком вопроса навис над выходом.

События в подвале Таня помнила смутно. Последняя яркая картинка – Лена, погребенная под скользкими телами змей. Потом какое-то время было темно. И вот – один за другим, стали появляться огоньки. Словно в подвал спустилась Рута Олеговна и принялась зажигать свечи, выполняя истинную работу консьержа. Огоньки падали на змей, заставляли их корчиться, извиваться. А затем появился серый кот. Он яростно мявкнул, застыл, изогнув спину и поставив хвост трубой. Казалось, что от него полетели искры, и змеи пустились наутек. Главный полоз еще какое-то время тащил Таню за руку к дракону, но вот и он отпустил. Тогда на нее сзади набежали девчонки, сквозь них продиралась Полина. И уже все вместе они помчались по коридору. Туда, где виднелся выход на улицу. Туда, куда стремились огоньки-домовые.

– Как ты догадался? – присела около Сарымая Таня.

– Э, – лениво улыбнулся Ожич. – Чего тут догадываться, однако? И так все было понятно. С того момента, как Зоя Игоревна рассказала про змей и котов. Я первую ночь просидел под лестницей, видел и кота и огни. А потом Хазатов предложил кота стащить. Мне было интересно, кому он его отдаст.

– Кому?

– Никому! Хазатов его только за дверь вынес, а домовой в огонек превратился и в нишу нырнул. Ну, я его там и закрыл.

– Как закрыл?

– А я стенку вареньем намазал, он и прилип. Стал проситься на волю, и я договорился – они помогают нам, я их отпускаю.

– Спасибо тебе.

– Э! Алмыса благодари. Он мог и не согласиться.

– Зернова дура!

– Мы все здесь дураки. Живем, не зная места, куда приезжаем. А везде свои законы, своя история. Ее просто надо знать, тогда не станешь попадать в разные переделки.

– Слушайте, Максимихина нет!

Ромка дергался. Его как-то вело во все стороны. Он клонил голову то к правому плечу, то к левому, правая нога у него все время подламывалась в колене.

За дверью таилась темнота. Огоньки улетели, забрав с собой последний свет. Все трое смотрели в эту черноту, ничего не видя.

– Я пошел, – шагнул к двери Ромка.

– Постой! – схватила его за руку Таня.

– Он просто заблудился, – освободился Разоренов.

– Он пошел к дракону! Сам! – напомнила Таня.

И не просто пошел. Он их бросил. В тот момент, когда напали змеи.

Над головой заговорил молодой гром.

– Второй раз за сегодня, однако, – проворчал Сарымай.

За дверью что-то заскрежетало, завздыхало, воздух качнулся. Ромка пригнулся, чтобы лучше было видно. Тьма приблизилась к нему. А потом выплюнула из себя Макс Макса. Был он взлохмачен, растрепан, словно его там основательно пожевали. Но, без сомнения, он был жив.

– Ты где застрял? – кинулся к нему с кулаками Ромка.

– Спокойно! Цветы и объятия потом, – отстранил его Макс Макс.

Над их головами полыхнуло, близкий гром заставил втянуть головы в плечи.

Все посмотрели наверх. Но отсюда, от бывшей мельницы было плохо видно.

– Я знаю, откуда надо смотреть!

Таня пробежала несколько шагов вперед, поднялась по знакомым ступенькам на холм с липами. Едва она встала так, чтобы Олевисте была видна целиком, молния ударила почти в самый шпиль. Электрическая пятерня протянулась к кресту, но тут ее словно перечеркнула быстрая тень.

– Смотрите, смотрите! Полетел!

– Ну, какой же это дракон? – Ожич стоял, засунув руки в карманы. – Это просто… ветер.

– Почему ветер?

Гром ворчал, но над башней уже ничего не было.

– Показалось. – Сарымай встал ближе к липе, чтобы на него меньше капало.

– Ага, – довольно заулыбался Макс Макс. – Показалось.

– Как показалось? – Таня глянула на парней, но они все смотрели каждый в свою сторону. Сарымай поглаживал шершавый ствол старой липы, Макс Макс изучал землю под ногами. Ромка напряженно вглядывался в друга.

– А ну вас! – махнула рукой Таня и побежала к ступенькам. До гостиницы близко. Пробежать по улице Пикк, свернуть около магазина марципанов – и вот она, их арка.

– Однако, – вздохнул Сарымай, снова погладил кривой ствол и прямо по склону пошел в Старый город, который так ему понравился и который не спешил открывать ему свои секреты.

Когда все ушли, Макс Макс победно усмехнулся.

– Где ты был? – Разоренов подошел ближе.

– Ты дракона видел?

– Не видел.

– И я не видел. Но я был в помещении, где он сидит. Смотри, что нашел!

Макс Макс показал большой перстень, потемневший от времени, с красным камнем.

– Дорогое небось?

– Кто его знает? Теперь будет мое.

– Мож, вернуть? Если оно местное? На границе еще застопорят.

– Сейчас все брошу и пойду обратно в подземелье. Было ваше, стало наше!

Он сунул находку в карман.

– Слушай, а как же… это… – Разоренов не мог отвести глаз от кармана, где лежала находка. – Ну, в сказках? Кто у дракона чего возьмет, сам в дракона превратится?

– Ты мне еще сказки рассказывать будешь! – фыркнул Макс Макс.

Выглянув из-под липы и убедившись, что дождь почти перестал, он отправился в гостиницу. Ромка как привязанный пошел за ним. Макс Макс всегда был странный. И он был его другом.

– Как легко детей брать на тщеславие, – усмехнулся Рява, откидываясь на спинку лавочки.

– Он его выкинет, – Эдик насупленно смотрел вслед уходящим друзьям. С липы капало, но молодой экскурсовод не пытался спрятаться от дождя.

– Он его отвезет домой и вскоре вернется, чтобы стать драконом. Ты проиграл.

– Он еще не вернулся.

– Недолго ждать!

– Вот тогда и завершим спор.

– Мне торопиться некуда. Твое кольцо у него.

Эдик сбежал по ступенькам. Ему еще надо было найти Хельгу. А Рява остался. Вечер. Ему пора возвращаться на мельницу.

Зоя Игоревна не любила детей. И зачем она пошла в педагогический? Пять лет учебы, летняя практика в лагере – и все для того, чтобы понять, что в профессии она ошиблась. Было во всех этих детях что-то раздражающе-неправильное. Она приказала им сидеть дома, запретила выходить из гостиницы. И куда их понесло? А на улице, между прочим, дождь. Сейчас придут в мокрых ботинках, продрогшие, завтра у половины будет простуда. Нет, она не любила детей. Хотя в простуде тоже была своя прелесть – никто никуда не пойдет.