– Ну кто же это выдержит! Сама попробуй полежи тут! – Она хотела выбраться из гроба.

Я покосилась на испачканную вату и пятна на подушке:

– Нет, спасибо, предложение, конечно, заманчивое, но я как-нибудь обойдусь. А вам верю на слово.

– И что же мне делать? – спросила умершая.

– Умыться, – посоветовала я, – а это все – сжечь!

– Сжечь! – обрадовалась она. – Конечно, сжечь!

– Погодите-ка, – я склонилась над гробом, разглядывая довольно странный предмет. – Что это? – Я осторожно, двумя пальцами взяла черный камешек, по форме напоминающий яйцо. – Откуда это у вас?

Женщина удивилась не меньше моего:

– Понятия не имею! Кто-то подбросил! О люди, люди!

– То есть вам он не нужен? – уточнила я.

– Мне?! Вот еще! Зачем?

– Ладно, – пробормотала я и сунула находку в карман.

Вода из колонки заметно освежила ее. Потребовалось всего-то два ведра. А потом мы с ней вместе соорудили громадный костер из гробов. Хорошо горело, с треском. Сосновые, наверное…

Покойница повеселела и как-то быстро освоилась. Она так прямо и заявила мне:

– Куда же я пойду? Мне и здесь хорошо!

– Оставайтесь, – разрешила я.

На огороде появилась первая травка. Деревья покрылись зеленой дымкой. Неужели и здесь наступила весна?

Проснувшись, я первым делом поискала камень. Нашла. Нащупала в складках простыни. Ага! Вот ты где! Извлекла, осмотрела.

Как будто курица снесла. Такая черная курица, а может, змея. Змеи ведь тоже яйцекладущие, или несущие? Вот только любое яйцо можно запросто разбить, а это не поддается. Даже поцарапать невозможно. Постой-ка, а ведь я уже видела такой.

Я полезла в ящик стола и нашла камень, непонятно как залетевший в мое окно. Вытащила. Хм, абсолютно одинаковые.

Если бы не ловушки, мою жизнь можно было бы назвать сносной. Провожать умерших я привыкла довольно скоро. Человек вообще ко всему быстро привыкает.

Мой маленький мир был местом почти безопасным. Дорогу к границе я всегда находила по наитию, наверное, если бы я была собакой, то сказали бы, что у меня феноменальный нюх. Точнее, так – я вела умерших, а дорога сама ложилась мне под ноги.

Казалось бы, я веду, значит, надо просто шагать за мной, и все. Только вот некоторые сворачивали. Оказалось, мои неприкаянные интересуют не только меня. На них ведется непрестанная охота. Стоило мне зазеваться или расслабиться, как кто-нибудь исчезал. Я не могла бросить остальных на дороге, не могла сразу же кинуться на поиски. Приходилось возвращаться после того, как группа благополучно переходила границу, и искать заблудившихся. А это не так-то просто.

Те, кто охотился, не нападали открыто. Однажды я вела двух женщин.

Вдруг одна бросилась в сторону с криком: «Я сейчас, подождите!» Я с удивлением посмотрела ей вслед. Что могло ее так привлечь? Но ничего не увидела. Серое марево, ноздреватый валун у дороги, формой напоминающий диковинного зверя – горгулью, сложившую крылья.

– Стой! – заорала я, но было поздно. Женщина исчезла, как не было. Вторая испуганно тыкала пальцем куда-то и лепетала:

– Там, там…

– Да нет там ничего! – я разозлилась. – Что вы за люди такие! Ни жить, ни умереть по-человечески не можете!

Я схватила ее за руку и потащила за собой в сторону от дороги. Ох, и намучилась же я с ней! Едва мы свернули, как вокруг сгустился мрак, все размылось, я потеряла направление: где верх, где низ, я уже ничего не соображала, мы с моей подопечной болтались в густом тумане, среди многочисленных искорок. Навалилась абсолютная тишина, даже уши заложило.

– Эй! – крикнула я и не расслышала собственного голоса.

Я знала, как разогнать туман. Просто знала – это было внутри меня. Достаточно поднять руки и приказать ему рассеяться. Но как раз этого я сделать не могла: тогда потеряла бы и вторую женщину.

Я почти отчаялась, и тогда где-то на краю сознания возникла алая точка – девочка в красном.

– Помоги же мне! – беззвучно попросила я.

Меня услышали. Я отчетливо разглядела рядом с собой ноздреватый валун, по форме напоминающий горгулью. И карлика, со всего маху обрушившего на камень свой топор.

Горгулья заверещала, забила крыльями, но не смогла подняться. Из раны, нанесенной гномом, потекла горячей смолой черная жижа. Горгулья застыла, камень треснул, а там, внутри, как в скорлупе, сидела, свернувшись калачиком, сбежавшая женщина. Правда, от нее прежней мало что осталось – бледная тень. Я извлекла ее из камня, как сверток папиросной бумаги, ломкий и пожелтевший от времени.

Она не могла идти, вообще ничего не могла.

Мы снова стояли на дороге.

– Спасибо, – я искренне поблагодарила гнома. Тот лишь угрюмо кивнул.

Мы подошли к маленькой станции: одинокий домик в чистом поле и ветка узкоколейки, заросшая сорняком.

Почти сразу подкатил поезд – маленький локомотив и несколько вагонов.

Двери открылись, на нас смотрел проводник. Древний старик в ветхой форме железнодорожника. Я подтолкнула свою подопечную вперед. Она взобралась по ступенькам, проводник посторонился, давая ей пройти. Я протянула ему то, что осталось от спасенной гномом второй женщины.

– С багажом нельзя, – бесстрастно отказал проводник.

Дверь захлопнулась, поезд тронулся, быстро набрал обороты и умчался. Гном тоже куда-то подевался. А я осталась. Точнее, мы.

Пришлось возвращаться.

Я перенесла хрупкую тень в свой сон и поселила в доме. С этих пор я решила быть с мертвецами построже.

Даже придумала что-то вроде инструктажа. А что, удобная штука! На многих действует. Люди в жизни привыкают к всевозможным инструкциям. Правда, они не всегда их выполняют и иногда расплачиваются за это не только здоровьем, но и жизнью. Моя техника безопасности могла помочь им преодолеть самый главный рубеж и благополучно пересечь границу, в случае невыполнения… В общем, я предъявляла им жалкие останки той, что попала в ловушку.

Инструкции были просты: слушать только меня и ни в коем случае не сворачивать с дороги. Вот и все.

Ольга пришла ко мне, как мы и договаривались, с ночевкой. Мы обе заметно нервничали. За ужином я лично есть не могла, зато Ольга лопала так, будто голодала неделю.

– Девочки, у вас все в порядке? – спросила мама.

Пришлось сделать вид, что все просто отлично, волшебно, феноменально прекрасно! Кажется, переборщили. Мама недоверчиво покачала головой.

Пришлось, конечно, показать Ольге камни. Она долго крутила их в руках, морщила лоб, соображала.

– Огнем пробовала? – спрашивала она.

– Да все я пробовала! Ничего с ними не делается!

– А ты уверена, что они из сна? – уточнила Ольга.

– Один-то уж точно!

– Ну, просто из сна невозможно ничего принести, – неопределенно отозвалась подруга, со вздохом возвращая мне камни.

– А у меня вот получилось…

И снова ее понесло:

– А вдруг это свернувшаяся галактика?! Или даже Вселенная! Какой-нибудь антимир!

Я вылупила глаза, а Ольга воодушевилась еще сильнее:

– Яйцо дракона! Нет, бомба замедленного действия! Придет время, она развернется и… ба-бах!

– Какой ба-бах?! – возмутилась я, пряча камни подальше, в ящик стола. – Не выдумывай. Откуда в моем сне бомба? Головой надо думать! Первый в окно влетел, второй я в гробу нашла, значит, он или они оба имеют какое-то отношение к моим мертвецам.

– Ах, они уже твоими стали! – съязвила Ольга. – Что же ты их не расспросила?

– Спрашивала! Они сами не знают!

Мы снова чуть не поссорились. Спорили до хрипоты, устали, сошлись на том, что камни пока могут полежать. Если они из сна, то, может, сами и исчезнут. И вообще, со временем, когда у меня опыта прибавится, все станет понятно.

Ближе к полуночи мы закрылись в комнате, легли на диван и замерли, уставившись в потолок.

– Что мне делать? – спросила подруга.