— И что мы будем делать там? Ждать, когда нас засыплет? — проворчал Борзов.

Глеб с Ингой бежали вперед наперегонки. Айк дернул хромающего Сашку, и они вместе исчезли в комнате.

Сотовый погас. Василевский пробежал еще несколько метров вперед в полной темноте, врезался в стену, завопил от боли. Ему показалось, что от удара у него из глаз полетели искры, потому что стало заметно светлее. Коридор поворачивал, и откуда-то оттуда, из-за поворота, шел свет. Андрюха направился вперед, уверенный, что сейчас наваждение закончится, но свет становился ярче. Уже была видна дверь, сквозь щели которой пробивались солнечные лучи. И что было самым невероятным — в лучах света летали частички пыли.

Василевский, все еще не веря происходящему, ткнулся пальцами в деревянное перекрытие, и дверь легко распахнулось. За ней оказалась широкая просторная комната, с одиноко тянущимися по стенам проводами, с рваной газетой на полу и обтерханными обоями.

На улице светило солнце. Это было невозможно, потому что Вадим с Андрюхой вышли из гостиницы вечером. На улице было пасмурно, а когда они добрались до Колодца, уже зажигались уличные огни.

Василевского толкнули в спину, заставляя сдвинуться с места. За ним из подземелья выбежал Бокштейн, следом Глеб тянул Ингу, последним вошел Айк, подпихивающий в спину хромающего Борзова.

— Чего, все, что ли? — Сашка упал на пол.

— Мы уже не в пещере? — уточнил Айк и вскинул руку с часами к глазам, словно засекал время прохождения препятствия.

Инга громко вздохнула.

— Где мы? — Вадим прошел к окну. Перед ним тянулась узкая наклонная улица, вдоль нее шла желтая глухая стена дома напротив.

— Около Домского собора Вышгорода, — раздался спокойный голос. — Рядом смотровая площадка.

Эдик вышел из угла комнаты. Лицо его было недовольным.

— А вот и мы! — раскинул руки Андрюха. — Не ждали?

Он пошел на призрака, но Эдик предусмотрительно отступил в сторону.

Вадим глянул в широкое окно в торце комнаты. За ним начиналась просторная улица, вдалеке виднелись кресты православного собора, а прямо над окном нависал шпиль церковной колокольни.

— Почему здесь? — Вадим ждал подвоха, но пока ничего необычного не происходило.

— Вы можете выйти отсюда.

Эдик вернулся к двери, из которой все только что выбежали, толкнул ее. Оттуда пахнуло темнотой. Эдик исчез в ней, щелкнул запор следующей двери, и в комнату ворвались звуки улицы.

— Выходите, — позвал он.

Ребята переглянулись. Все это могло быть очередной засадой. Андрюха поджал губы и первым пошел вперед. Следующая небольшая комната оказалась темной прихожей без окон. В распахнутую дверь лился свет улицы.

Около крыльца рос куст, за ним прятался двухрожковый фонарный столб. Слева начиналась известняковая кладка небольшого возвышения. Она ступеньками сбегала вниз, огибала небольшую площадку с лавочками и упиралась в стену дома. Со спины площадку подпирало еще одно ограждение, которое тоже стремилось к стене того же дома, но заканчивалось неширокой лесенкой.

На негнущихся ногах Андрюха прошел вперед до бордюра, коснулся руками шершавого камня. На мгновение его посетила слуховая галлюцинация — ему показалось, что где-то кричат и звонко стучит мяч. Он напрягся, ожидая услышать смех. Но в этот раз призракам было не до веселья.

За бордюром широким пеньком торчала кладка колодца.

— Тот же? — кивнул в его сторону Василевский.

— Дубль, — Эдик подошел ближе. — Это место Вышгорода повторяет площадь Колесного Колодца. Только в Нижнем городе все это разбросано, а здесь сосредоточено в одном месте.

Снова послышались крики, и Андрюха вопросительно посмотрел на Эдика.

— Внизу спортивная площадка. Там играют в футбол, — ответил призрак на незаданный вопрос.

— Холм с липами! — вспомнил Василевский. Сто лет назад, а может, двести или позавчера, когда он сидел на лавочке на холме с липами, со всех сторон доносились голоса, звуки проезжающих машин — эхо жизни, как и здесь.

— Собор, холм, колодец, дом, — перечислил Эдик. — С этого начинается большинство городов.

— Значит, ты нам все-таки помогаешь? — остановился за их спинами Вадим. — У тебя осталось невыполненное дело?

— Одна ваша девушка сказала, что очень хочет вас видеть.

— Беленькая или черненькая? — Андрюха спросил, хотя был уверен, что это Ленка. Таня вряд ли так сильно жаждет встречи с ним.

— Беленькая. Красивая.

Василевский скривился. Утверждение было спорное.

— А откуда у тебя все эти таланты фокусника — пропадать, появляться, сквозь стены ходить? — Бокштейн смотрел на Эдика с недоверием, словно ждал, что действительность вокруг дрогнет и рассыплется, вернув их в подземелье. — Ты нашел кольцо розенкрейцера?

— Да. Перстень с рубином был по наследству передан его потомкам. Не зная его ценности, они заложили кольцо в ломбард, откуда его выкупил Евгений.

— Мумия герцога! — догадался Андрюха. — Этот… который с черепушкой вместо башки?

— Потому с ним и случились все эти напасти. Из-за перстня он не может успокоиться.

— Кольцо у тебя? — Подробности жизни злополучного герцога Вадима не интересовали.

— Кольцо на дне Колесного Колодца.

Андрюха с Вадимом оглянулись. Каждый вспомнил о словах, сказанных под деревянным колокольчиком беседки.

— Поэтому в дом около Колесного Колодца пришел черт? — уточнил Бокштейн. Для окончательного решения задачи не хватало малости.

— Это началось давно, — начал Эдик.

— Пятьсот лет назад, — помог ему Вадим. — С твоего проклятья. Так появился город, который надо разрушить, и город, который остался жить своей жизнью.

Эдик пристально посмотрел на него.

— Не так сложно, — словно через силу заговорил призрак. — Просто в разное время то там, то здесь начинали срабатывать древние проклятья. Сейчас все совпало.

— Просто, — вставил ехидный Андрюха.

— Парад планет, — задумчиво кивнул Вадим.

— Что? — не понял призрак.

— Раз в несколько столетий все планеты Солнечной системы, вращающиеся по своим орбитам, выстраиваются в одну линию. Математически это можно высчитать.

На умные слова приятеля Андрюхе оставалось только с гордостью оскалиться.

— Никакой математики! — не согласился Эдик. — Просто вы стали давать свои обещания около Колодца. Кольцо их услышало. Обещаний было слишком много, чтобы не проследить за их выполнением.

— А заодно испытать на нас городские легенды, — Вадим был готов бороться до последнего. — Почему именно мы? Вряд ли мы самые болтливые туристы в этом городе.

— Вы самые подходящие.

Андрюхе перестала нравиться улыбка Эдика. С такой гримасой Фредди Крюгер подходил к своей жертве.

— И что же ты собираешься с нами дальше делать? — Василевский сунул руки в карманы и как бы между делом стал обходить призрак кругом. Остановился так, чтобы Эдик оказался между ним и Вадимом.

— Ничего. Вы сами все сделаете!

— Ну да, выполним все свои обещания.

— И не только, — прошептал Эдик.

Андрюха поежился. В отличие от благоразумного Бокштейна он надавал слишком много обещаний. Его еще ждало владычество над этим миром.

— А ведь ты нам не помогаешь! — медленно начал Вадим. — Наоборот! Ты нас ведешь туда, где мы скорее попадем в западню. И тебе это зачем-то нужно. Тебе стало тесно в Таллине? Харьюрские ворота разрушены, рвов нет. От старых стен ничего не осталось, в большинстве своем это, — Вадим постучал по ограждению, — бутафория. Все это строили заново. Твое проклятье завершилось.

Эдик стрельнул в его сторону глазами, крылья его крупного носа дрогнули.

— Знаешь, что тебя сейчас подводит? — тихо спросил Вадим.

— Меня ничего не подводит. — Эдик ухмылялся. Он и не думал сдаваться.

— Мы сильнее тебя и всегда будем находить выход.

— Вместе — возможно. По отдельности — вряд ли.

— The End на экране вспыхнет не скоро, — пробормотал Андрюха. — Что у нас по программе на сегодня?

— Через два часа начинается экскурсия в Кадриорг. Вам надо ехать. — Эдик выпрямился, давая понять, что разговор окончен.