— Ну и? В чем дело-то?

— Лучше не мешай, - резко отвечает он, даже не взглянув на меня.

Ладно, не страшно, для меня самое главное, чтобы он побольше рассказывал, а смотрит или нет, это уже дело десятое.

— Может, объяснишь, что происходит? - я открываю блокнот, готовая записывать самые настоящие догадки оперативника.

— Я не собираюсь ничего тебе объяснять, - коротко и грубо даёт понять мужчина, что ему сейчас вообще не до меня.

«Ну уж нет, товарищ Зверев. Так мы с тобой никакой каши не сварим. Уж я то смогу тебя разговорить, дружочек.»

— Слушай, мы ведь договорились, что будем работать вместе. Ты обещал, что будешь делиться со мной! Давай, выкладывай, что ты там такого разглядел? – я полна энтузиазма, но вот он мои порывы, кажется, совсем не разделяет.

— Так, во-первых, я ничего тебе не обещал. А во-вторых, ты разве не видишь, что отвлекаешь меня? Отстань от меня и убери свой блокнот, мы тут не в школу играем, я ведь уже говорил! - говорит он и так резко поворачивается в мою сторону, что его лицо оказывается лишь в паре сантиметров от меня. Я замираю от такого напора, сглотнув и смотрю на него с видом невинной овечки, видя его раздражение.

Также от меня не ускользает и то, как его взгляд медленно скользит по моему лицу. До этой минуты он ни разу даже в глаза мне не посмотрел. А тут не отводит взгляда минимум минуту! Затем его глаза опускаются ниже, так медленно и выжидающе, словно он и правда охотник, который ищет слабое место своей загнанной в угол жертвы. Когда его пронзительный взгляд задерживается на моих приоткрытых губах, а потом на груди, я чувствую лёгкое напряжение в теле.

Да уж, когда он так смотрит, никакие слова и не нужны. Я уже не знаю, стоит ли мне начинать волноваться, но Давид, немного смутившись, резко поднимает свой взгляд и снова смотрит мне в глаза. А я даже моргнуть не смею. Совсем оцепенела. Давид, будто решив, что донёс свою позицию весьма доходчиво, отстраняется от меня и строго произносит:

— Просто пей свой мохито и не мешай мне, ладно?

Я наконец выдыхаю, но от него отвести взгляда всё еще не могу. Так что, я снова пытаюсь закинуть удочку, в надежде настроить его на сотрудничество.

— У меня нет задачи тебе мешать. Я всего лишь хочу владеть полной картиной. Все твои мысли и догадки могут быть полезны для сюжета. Ты ведь ещё помнишь о моей книге, да? На случай, если ты забыл, я все ещё могу позвонить отцу, чтобы он тебе напомнил!

Найти общий язык, конечно, хорошо, но порой и шантажом воспользоваться не грех.

Давид ничего не отвечает на это и, стиснув зубы, отворачивается. Его взгляд снова устремляется на девчонок за баром, и неожиданно он начинает ругаться матом себе под нос. Я, немного опешив от такого жеста, спрашиваю:

— Ты чего?

— Да ничего! Из-за тебя и твоих детских сказок, я его упустил!

— Кого его? Ты же пялился на полуголых девок!

— Того, кто пялился на этих полуголых девок с другой стороны!

— А как ты его вообще заметил? Там же никого не было.

— Слушай, как надо, так и заметил! Хватит доставать меня свои бесконечными вопросами! Если бы ты держала рот на замке и не отвлекала меня, я бы знал, в какую сторону двинулся этот тип, и мы бы сейчас уже шли за ним вместо того, чтобы сидеть здесь и терять время. Но ты, из-за своей бесполезной писанины, мешаешь мне и не даёшь спокойно работать! – сквозь зубы рычит Давид, значительно повысив тон.

«Заметил подозреваемого в толпе полуголых женщин,» - записываю я очередное наблюдение в свой блокнот. Значит, он не из тех, кто забивает на работу, едва увидит очередную юбку? А у него острый глаз. Я там вообще никого не разглядела.

Давид расстроено делает глоток из своей чашки.

«Черт, неужели я и правда всё испортила?»

Между нами повисает молчание. Мне немного неловко, но, мужчину это не особо заботит. Бросив взгляд на мой блокнот, он впервые проявляет интерес к тому, что я делаю, путь и не в очень –то положительном отношении.

— Неужели этот бред вообще кто-то читает? - спрашивает Давид, то ли удивлённо, то ли с презрением - я не больно хорошо распознаю его эмоции.

— Конечно, читает. А если бы ты помог, могли бы читать ещё больше! - отвечаю я, давая понять, что рассчитываю на его помощь, однако, он понимает мои слова совсем по другомую

— Если я стану тебе помогать, я вообще всех подозреваемых упущу. И тогда уж точно никого не поймаю!

— Может, оно и к лучшему? Не зря ведь тебя отстранили. Возможно, тебе стоит передохнуть от своей охоты, а потом с новыми силами снова вернуться к работе, - говорю я, пытаясь его приободрить. Все же я чувствую небольшую вину за то, что подозреваемый смог уйти. Но и эта моя скромная попытка добиться его расположения летит в тартарары, потому что мои слова он вновь истолковывает по своему. Ему что, весь мир кажется враждебным?

— Слушай, соплячка, не учи меня, ладно? Ненавижу я это. Лучше разбирайся быстрее со своим мохито и поехали, - ни на секунду не смягчая свой тон, говорит Зверев.

«Да уж, какой сложный тип», - думаю я про себя, уже не чувствуя никакой вины из-за его грубости. Допиваю свой напиток, а на моем лице проскальзывает лёгкая улыбка.

Давид

На следующий день я сижу за рабочим столом и перебираю отчеты, которые отказалась разобрать Лия. А эта вертихвостка сидит напротив, положив ногу на ногу, и спокойно пописывает что-то в свое блокнотике. Зараза. Будь она хоть немного по – сговорчивее, это бы сильно облегчило мою работу. Однако, с появлением Лии забот у меня не то, что не убавилось, их в разы прибавилось. Но её это, судя по всему, ничуточки не смущало. Не обращая никакого внимания на меня, она занималась своими делами, каждый раз либо в упор игнорируя мои просьбы, либо наотрез отказываясь их выполнять.

«Зачем мне нужна эта девчонка, если я делаю за нее всю работу?» - думаю я про себя, задерживая взгляд на ее ножках. Мы начали два часа назад. Я работать, а они сидеть, и за это время не перекинулись и парой словечек. Эта ее демонстративность в нежелании хоть немного мне помочь мягко говоря подбешивает. Слушая тихое шарканье карандашного грифа по блокнотному листу, я уже третий раз вчитываюсь в одно и то же предложение и всё никак не могу уловить сути написанного. Хлопнув ладонью по столу, я всё же бросаю на нее недовольный взгляд.

— Я, кажется, просил тебя принести кофе, - не выдерживая, говорю я строго.

— А я напоминаю, что не нанималась к вам в секретарши. Я здесь лишь с одной определенной целью, и буду заниматься непосредственно своим делом.

«Хах, вот лиса. Нет, ну и хитрая же она особа. И всё лишь по её должно быть, как она скажет. Сплошная головная боль. »

— Слушай, а для чего я тогда тебя терплю, если ты отказываешься выполнять любые, даже самые легкие поручения?

— Для того и терпите, оперативный работник Зверев, что это приказ. А приказы не обсуждаются. Не вы ли мне это с ходу в первый день заявили? – щурится Лия. - Я сюда пришла не ваши «хотелки» исполнять, а делать свою работу. Кофе ему принести! Ага, сейчас. Бегу и падаю! Сложно сделать два шага до автомата? Выходите из кабинета, поворачиваете налево и вот вам кофе. Хотите капучино, хотите американо. Все, что ваша душенька пожелает!

— Окей, - недовольно фыркаю я в ее сторону и думаю про себя: «Вот же упертая девица, ни о чем нельзя попросить, да еще и вечно мешается под ногами!»

Я встаю, хватаю со стола бумажник и направляюсь к выходу, спиной чувствуя ее надменный взгляд.

«Вот стерва. Так и сверлит.»

Порой мне кажется, что она специально пытается меня вывести из себя. И этот её цепкий взгляд. Плутовка.

«Что ж, красавица, если ты надеешься, что сможешь со мной справиться, у меня для тебя печальные новости. Меня так просто не расколоть. Сколько бы ты под ногами не мешалась, я всё равно своего добьюсь. И, пусть меня и отстранили от дела, я смогу докопаться до истины. Это уже дело принципа.»