Мелисенда поднималась по горной дороге. Тропинка хитро петляла между скалами, словно хотела сбить её с пути.

Принцесса то и дело присаживалась или между корнями дерева, или на выступающий камень, голод и усталость совсем лишили её сил.

Вдруг Мелисенду окружило пушистое облако, полное мелких капель влаги. Теперь, сквозь это белое марево, она уже не могла разглядеть идущую кругами дорогу. Иногда она чувствовала, как мелкие камешки из-под её ноги скатываются куда-то вниз.

— Будь осторожна! Не оступись. Здесь полно глубоких расщелин! — услышала она спокойный надёжный голос.

— Это вы, господин Горный Кузнец? — прошептала Мелисенда.

Его сильные руки подхватили её, и она со вздохом облегчения прильнула к его груди.

От пережитых страхов и усталости, чувствуя хоть недолгую безопасность, она мгновенно задремала и очнулась на деревянной постели, в хижине, сложенной из грубо отёсанных камней.

— Вы так добры ко мне, хотя даже не знаете, кто я, — слабо улыбаясь, сказала Мелисенда.

Горный Кузнец, не спуская с неё мудрого светлого взгляда, подал ей кружку тёплого молока.

— Выпей, принцесса, — сказал он. — Это укрепит твои силы. А судя по всему, они тебе ещё понадобятся.

— Принцесса? Вы знаете? Откуда? — Мелисенда приподнялась на локте, с изумлением глядя на Горного Кузнеца.

— Я сразу это понял, как только тебя увидел, — кивнул Горный Кузнец. — Но я чувствовал: на тебе лежит какое-то колдовское заклятие. Я был не в силах снять его. Но я чувствовал, что ты погружена в какой-то странный мрак. Ты как будто хотела убежать от себя, от своей души и судьбы. Ты боялась себя.

— Да, это было так. Я стала чужой себе, — еле слышно прошептала Мелисенда. — Вы тогда знали обо мне больше, чем я сама. Но сейчас всё иначе.

— Что же мучает тебя теперь, дитя моё? — сострадание было в голосе Горного Кузнеца.

— Трое гонятся за мной, господин. Трое… И кто бы из них ни поймал меня — это будет моей погибелью, — с безнадёжной тоской сказала Мелисенда.

Горный Кузнец ласково провел рукой по щеке Мелисенды.

— Не отчаивайся так, милое дитя, — мягко улыбнулся он. — Пока ты спала, я сковал для тебя серебряную яблоневую ветку. Это не простая ветка. Если она задрожит у тебя в руке, знай: опасность близка. Если какой-нибудь лиходей нагонит тебя, проведи этой веткой между ним и собой, и ты станешь невидимой.

— О, благодарю! — Мелисенда соскочила с твердой постели и благоговейно взяла чудесную ветку с тремя серебряными яблоками. Ветка сияла и светилась в утреннем свете.

Мелисенда поцеловала руку Горного Кузнеца.

— Только бы мне добраться до замка Альзарон. Там ждет меня мой добрый отец. Там я буду в безопасности.

Горный Кузнец протянул Мелисенде её башмаки.

— Тяжело идти босиком по каменистой дороге. Пока ты спала, я зашил их крепкими воловьими жилами. Спустишься с перевала в Южную Долину — сразу сверни направо. Уж не так далеко оттуда замок Альзарон.

Он крепко держал её за руку, пока они шли сквозь пушистые облака.

Наконец внизу открылась цветущая долина, полная свежей зелени и цветов.

Слёзы благодарности навернулись на глаза Мелисенды, когда Горный Кузнец поцеловал её в лоб и перекрестил.

Мелисенда смотрела, как он поднимается вверх по тропинке. Вот уже видны только его плечи и голова, а теперь он уже скрылся весь в белоснежном искристом облаке.

— Я никогда не забуду тебя, Горный Кузнец… — прошептала Мелисенда.

Как не похожи Северная Долина и Южная. Сколько здесь всевозможных цветов, им даже тесно, и они как будто просят: «Посторонись немного, дай и мне тоже выглянуть из травы…»

Издали, затихая, доносились удары молота по наковальне. Всё тише и тише.

Мелисенда уже хотела повернуть направо, к замку Альзарон, как научил её Горный Кузнец…

Но вдруг, застилая свет, Мелисенду накрыла оглушительно и бестолково чирикающая, щебечущая стая воробьев. Они садились ей на плечи, цеплялись за густые волосы. Мелькали перед глазами, так что ей невольно пришлось остановиться.

— Что вы, мои родные? — улыбнулась Мелисенда. Один Воробей, растрёпанный, с выдранным хвостом, что-то пищал ей прямо в ухо.

Но тут, перекрывая птичий гомон, послышался звучный, повторяющий сам себя голос. Она узнала этот голос. Это было Лесное Эхо.

— Принц Амедей-ей-ей-ей! — прогремело над ней.

— Он ждет меня в замке Альзарон! — радостно откликнулась Мелисенда. — Спасибо тебе. Я знаю, знаю, милое Эхо!

— Беда-да-да-да! — мрачно загремело сверху.

— Что? Что ты сказало? — Мелисенда постаралась раздвинуть дрожащими руками живой полог, окруживший её. Она привстала на цыпочки, вытянулась, как могла, с трудом различая свой голос, заглушённый отчаянным птичьим чириканьем. — Милое Эхо! Ты слышишь? Где мой жених, где принц Амедей?

— Беда-да-да-да! — угрюмо повторило Эхо. — Принц Амедей вернул тебе память, а сам превратился в ледяное изваяние! В ледяную фигуру-у-у-у!..

— О боже! — простонала Мелисенда. — Но где он? Где мой любимый?

Силы оставили её. Она опустилась на дорогу, закрыв лицо руками. Теперь она была похожа на холмик, весь укрытый серыми пёрышками.

— В замке графа Мортигера-ра-ра-ра! В замке изо льда-да-да-да! — Лесное Эхо не выдержало и зарыдало, хрипя и захлёбываясь. — Прощай-ай-ай-ай…

Лесное Эхо, горестно всхлипывая, улетело, постепенно затихая.

Мелисенда сидела неподвижно, и воробьи молча прижимались к ней, боясь пошевелиться.

— Ишь, что придумала негодяйка! — послышался хриплый злобный голос Фильдрема. — Спряталась за воробьями. А я вижу твои волосы, хитрая бестия! Вон блестят! От Фильдрема не убежишь!

Он грубо расшвырял воробьёв. Ещё мгновение, и он схватил бы Мелисенду за плечо.

Сама не зная, как это у неё получилось, принцесса взмахнула яблоневой веткой. Послышался мелодичный звон. Серебряное яблоко упало и покатилось по дороге.

Мелисенда увидела изумлённое и яростное лицо Фильдрема.

— Девчонка, где ты? — вне себя от бешенства прохрипел он. — Только что была тут, провалиться мне на месте! А благородный граф Мортигер обещал мне за эту мерзавку пять кошельков золота. Проклятие, куда же она подевалась?

Фильдрем закрутился на месте, оглядываясь по сторонам.

Мелисенда почувствовала резкий запах жареной гусятины, и тут цепкая безжалостная рука вцепилась ей в волосы.

— Да вот же она, вот! Проворонил! — Мелисенда увидела наклонившееся над ней хищное лицо трактирщицы. — Теперь мои пять кошельков золота, мои!

Мелисенда упала на колени.

— Пустите!.. — жалобно простонала она.

— Ну уж нет! Теперь попалась, маленькая муха! Жужжи, сколько хочешь! — глаза трактирщицы победно горели.

Мелисенда, уже ни на что не надеясь, как-то вывернулась и что было силы хлестнула серебряной веткой по рукам Зазельмы. С певучим звоном скатилось на дорогу второе яблоко и исчезло среди белых цветов.

Послышался вопль изумления и злобы.

— Девчонка! Где она? — завизжала Зазельма. — Словно растаяла!

— Только что, только что была тут! — выл Фильдрем, глядя по сторонам. — Но я ещё отыщу её…

А Мелисенда легко, беззвучно бежала по дороге, с каждым шагом удаляясь от родного замка Альзарон. Нет, теперь её путь лежал в другую сторону, к Ледяному Замку графа Мортигера.

Дрожь сотрясала её от одной мысли, что она может увидеть страшного хозяина Ледяного Замка. Но сильнее страха и отчаяния было желание найти того, кто вернул ей память, кого она любила всем светом своей души.