— Уважаемые советники, прошу вас доставить меня домой, я очень устал, а вечером еще дуэль с бароном, мне нужно отдохнуть, ночь выдалась крайне тяжелая.

— Конечно, Ваше сиятельство, — учтиво поклонился Ставр. — Город в моем лице благодарит вас за совершенное, вы очень храбрый и благородный человек. Все, о чем мы договорились, будет выполнено. Результаты расследования будут доведены до вас. Чеслав, машину к красному крыльцу, довести его сиятельство до дому в целости и сохранности.

— Будет сделано, — вскочив и выпятив грудь, произнес секретарь. — Прошу вас, Ваше сиятельство, за мной.

Константин кивнул советникам и пошел прочь, сейчас у него было одно желание — добраться до кровати и проспать часов десять. Вновь обретенные часы барона показывали начало седьмого. Ночь закончилась.

В манеже было пусто и безлюдно, в принципе, что и ожидалось. Это же не театральное представление, а поединок, и возможно, до смерти. Здесь дуэльный кодекс был простой — рубка на холодняке до смерти, или пока противник не сдастся и не признает поражение. Запрещалось три вещи — веды, физическая защита вроде панцирей и, как ни странно, бить в пах. Остальное, как говорится, что не запрещено, то разрешено.

Четырехдверный небольшой, но вполне изысканный «Запад», арендованный Гордом, привез их к центральному входу в манеж за десять минут до дуэли.

Наемник выбрался из-за руля и, обойдя машину, распахнул дверь Константину и Ладе. Та молча кивнула и выбралась наружу. В настроении она была прескверном, сначала она злилась из-за дуэли, но все отошло на второй план, когда она узнала о ночных похождениях Воронцова. Хорошо хоть у нее появилась хоть какая-то субординация, и орала она не так громко, не забыв закрыть двери. Так что, свидетелем разноса, учиненного ее, был только Горд, который, воздев глаза к потолку, слушал подругу и тихо охреневал. По его понятиям, после такого даже самый лояльный аристократ должен был всыпать вздорной бабе по первое число. Константин же, молча, ее выслушал, потом заявил, что идет спать, поскольку жутко устал. После этого Лада отстраненно уселась на кресло и махнула рукой.

— Я все понимаю, — тихо сказал Воронцов, обернувшись в дверях, — но по-другому не получилось. Ты же ведь заметила, что я сначала вызвал городовых, и только потом полез в пекло.

Калинина отмахнулась и обиженно уставилась в окно, и весь оставшийся день была молчалива и задумчива.

Вот и сейчас она была не в духе, только сделать ничего не могла, этот мир, с одной стороны, жесток, с другой — справедлив.

У дверей манежа их уже ждали. Распорядитель вежливо поклонился и провел их внутрь. Здание — старой постройки, еще до тьмы. Раньше это было место для увеселения знати, которая жила в Тверде. Тут был ипподром, ресторан, магазины, но сейчас все закрыто. Бега проходили раз в неделю в выходной — девятый день недели, который и назывался «неделя», то есть — нет дел. Рестораны работали на первом уровне, и там звучала музыка, магазины тоже, но Константина провели в закрытую по такому случаю часть. Когда выбирали место, барон заверил, что им там никто не помешает, и Воронцов согласился. Ему было плевать, где драться.

— Это старый дуэльный зал, — сообщил распорядитель, — кроме вас и сопровождения Грегора Южского здесь никого нет.

— Странно, что он заброшен, — заметил Воронцов.

— Ничего странного, это помещения для отдыха советников, если они приезжают на скачки, — пояснил сопровождающий. — Барон взял на себя организацию поединка и арендовал его на несколько часов.

— Тогда понятно, — произнес Константин и прошел в конец зала, скинул камзол, отложил трость, которую, как ни странно, извозчик вернул, затем на кресло отправилась кобура с «Монархом», а следом за ней револьвер, нож, ну и напоследок, жезл.

Избавившись от всего оружия, не предусмотренного правилами, Константин, следуя традиции, расстегнул блузу до пупа, так противник должен увидеть, что под одеждой нет панциря.

Барон появился следом за ним. Несмотря на дуэль, он довольно вежливо кивнул. Его сопровождал высокий человек в темном плаще, явно зачарованном, и его полная противоположность — низенький худой старичок с бляхой, на которой были изображеныпила и скрещенные кости — символ лекарей.

Барон прошел на другую сторону зала и, последовав примеру Константина, быстро скинул камзол, расстегнул блузу, продемонстрировав всем волосатую груди и приличное брюшко, и направился к центру зала.

Воронцов, кивнув Ладе, отправился следом, обязанности распорядителя выполнял длинный подручный барона.

— Не угодно ли примериться? — задал тот дежурный вопрос. Увидев два отрицательных мотания головой, он вздохнул и, поставив на пол небольшой сундучок, вытащил оттуда два браслета. — Это артефакт, блокирующий веды.

— Мне нужно сначала их осмотреть, — раздался холодный голос Лады. — Я не позволю боярину надевать чужие артефакты.

— Конечно, сударыня, — вполне доброжелательно произнес длинный, — прошу вас.

Лада быстро подошла и взяла в руки браслет, предназначающийся Воронцову, затем осмотрела руны и взглянула на него через поиск сокрытого.

— Все в порядке, Ваше сиятельство, — с небольшой издевкой произнесла Калинина, которую, кроме него, никто не заметил. — Позволите надеть его на вашу руку?

Бывший детектив закатал рукава блузы, и Лада застегнула ему на левом запястье артефакт, то же самое проделал длинный с бароном.

— Оружие к осмотру, — приказал длинный.

Грегор вытащил из ножен офицерскую шпагу. Что ж, вполне серьезное оружие, ширина клинка миллиметров двадцать, витая гарда, длинна примерно с метр.

— Яда нет, — подойдя, заверил доктор, кинув какую-то веду, которая окутала клинок зеленью и почти сразу рассеялась.

Грегор бросил на Воронцова недоуменный взгляд, не видя у того оружия. Константин подмигнул и, мысленно нащупав скьявону, материализовал ее в руке. Все, кроме Лады, вздрогнули

— Родовой меч, — пояснил Воронцов.

— Не вижу ограничений, — заявил длинный, — хоть он чуть тяжелее и длиннее, но правилами разрешено использовать оружие из списка, и скьявона в нем есть.

Лекарь, ни слова не говоря, накинул веду, и лезвие окуталось зеленью.

— Безопасно, яда и вед усиления нет, можно начинать, — провозгласил секундант. — Сударыня, прошу вас вернуться к своему спутнику.

Лада кивнула и, едва коснувшись пальцами левой руки Константина, ушла к Горду.

Длинный тоже отступил к стене и громко провозгласил:

— Зал в вашем распоряжении. Бой.

Константин отсалютовал клинком и сделал два шага назад. Он никак не мог оценить уровень противника, тот не выглядел грозным, скорее забавным. Вот только опыту у него было на девяносто девять процентов больше, чем у Воронцова, который только вчера взялся за меч.

Барон, видимо, придерживался атакующего стиля. Он сделал шаг вперед, и сталь ударила о сталь. Не было никаких хитрых ударов — укол, отвод, укол, все довольно быстро, и Константин не успевал за ним. И это было плохо. Пока он отступал, принимая удары на лезвие и отводя их в сторону, на лице барона проступила презрительная улыбка. Он усилил напор, его шпага мелькала все быстрее. Пару раз он закручивал скьявону, и та едва не вырвалась из руки. И тут Константин понял — пора. Еще немного, и он упрется в стену. На этот раз, отбив был сильнее обычного, и оружие барона отлетело в сторону, тот так привык к мягкому стилю противника, что не ожидал подобного. А Воронцов выполнил единственную связку, которую Ян вдалбливал его на протяжении десяти часов — мощный отбив, шаг вперед, разворот, шпага устремилась к цели, но только скользнула по руке этого наглого боярского выскочки. А Константин уже заканчивал свой удар, скьявона пошла горизонтально полу, барон отпрянул, так быстро, насколько мог, поэтому лезвие не перерубило ему шею, а полоснуло кончиком по горлу. Но этого было достаточно. Грегор рухнул на колени, пытаясь зажать страшную рану, кровь из которой толчками лилась ему на грудь.