Но Первая леди сомневалась, нет, не в успехе предприятия, тут она была практически уверена. Её вдруг начали одолевать сомнения в том, принесёт ли её стратегия благо полису. Или приведёт его к катастрофе?
Полномочный представитель будущего, то есть Елена Гутенберг, охотно указывала на потенциальные ошибки в текущем управлении, но раскрывать детали грядущего отказывалась наотрез. Со своей стороны, Тина Романова не собиралась раскрывать ей в деталях собственные планы. Потому что «гостью из будущего» уважала за ум, хватку и профессионализм, но совершенно ей не доверяла. Но убеждать та умела, не отнять. При этой мысли у Тины теплело внизу живота.
Чтобы развеять сомнения, Первой леди нужно было прийти на поклон к старому особисту. К Порфирию. Тине ужасно этого не хотелось. Она ненавидела быть кому-то обязанной. А уж тем более — мерзкому магистру охраны Покрова. Но иного выхода не было. Тине надо было узнать, к чему приведёт её предприятие в случае успеха.
Порфирий бездействовал.
Гримёр роптал. Умильный Коротышка недооценивал, какого бультерьера сам же и вырастил из милой сыскной собачки.
***
Тина подсуетилась, успела за две недели до увольнения, и теперь её лицо сурово смотрело с многочисленных голобордов, рамок и медиаграмм.
Через три недели, шестого ноября 2049 года, пройдёт единый день голосования — полис будет выбирать и магистров (включая милли- и микромагистров), и партии в законодательное собрание.
Какие? Да масса их.
«Партия одного клика», которую в народе цинично так и прозвали — «клика».
«Партия челленджей и лайфхаков», сокращённо — «партия Че» (или «Партия Чё», тут всякий изгалялся как хотел).
Были не обделены своими представительствами ни пенсионеры, ни студенты, ни даже беременные женщины. Каждой из этих категорий полагалась своя партия.
В гонке также участвовали спешно зарегистрированные партия «только для мужчин» и партия «строго для женщин». Какое-то название для ватерклозета, а не для серьезного политического объединения!
Была даже партия зоозащитников «Меньшие братья».
Не остались в стороне и мастодонты политики — КПРК, ЛДПРК и «Единая Гардарика86».
В логотипах партии-однодневки почему-то тяготели к легкомысленным жёлтым и зелёным тонам. А объединения серьёзные, осанистые, веские — непременно обыгрывали державные цвета триколора.
Все это пёстрое разнообразие валилось на несчастных полисчан из каждой уличной голорамки и каждого головизора, проглядывало из каждой медиаграммы.
Голосуй! Голосуй! Голосуй!
Словом, царило обычное предвыборное безумие. А по-русски — бардак.
Умри, Мурьета
Воронежполис-2049, 8 октября
Необходимость все дни проводить в одиночной камере не свела Олега Каспера с ума только потому, что ему было что вспомнить.
А ночами он был свободен как птица: проводил время с Гутенберг в заливе добрых старух или, когда не заставал её на месте, мотался по разным времестам уже в одиночку — посмотреть, как живут люди в разных городах и странах.
Благо, запас «негрустина» — почти полсотни таблеток, которые он стырил в убежище Елены, позволял. Капсулы он использовал в крайнем случае, когда нужно было сбежать из очередного времеста обратно в камеру, а вот отправляться на «ночные прогулки» предпочитал естественным путём, погрузившись в ночной сон на уже привычных нарах, которые окрестил «стартовым столом».
Так прошли три недели.
Кажется.
За решёткой дни слипаются в ком.
Однажды днём, в 12:39 раздался медный скрип дверной ручки. Олег встал с топчана и выглянул в зарешеченное окошко. Открылась дальняя дверь помещения с тюремными камерами. Вошёл коротышка в компании двух амбалов в форме и Алевтины, которая сама напросилась. Её присутствие Порфирия совсем не радовало. Но и запретить он не мог — сучка все ещё была главным магистром, хоть и считала последние дни до увольнения.
Госгвардейцы почему-то тяжело дышали. Коротышка приблизился к камере и уставил на Олега долгий взгляд. А к тому вдруг пришла сестра, точнее далёкое воспоминание в синих тонах.
Вот она просочилась в его комнату и секретно перечеркнула олеговы губы жестом молчания:
— Ко мне подкатывает некий юноша, близбрат. Мальчик из хорошей семьи. Перспективный.
— Что он тогда в тебе нашёл?
Оба рассмеялись.
— Он тебе нравится?
— Очень. Я при виде его прямо теку. Но меня смущает, что он слишком правильный. Не накладывается как-то его проекция на мою. В дальней перспективе.
— Так сорви с него цветы удовольствий. А потом, когда вашим дорогам придёт время разойтись, дай им это сделать.
Алина рассмеялась:
— Подал голос мой маленький циник.
Он поцеловал сестру и обнял её. Напряжение по эмоциональной шкале поднялось к красный сектор.
— А если я влюблюсь?
— Тогда расстаться будет сложнее.
Она ударила его сердитой ладошкой по губам. А он рассмеялся.
— Олег Анатольевич, — прозвучало извне, и гип не сразу сообразил, что обращаются к нему.
— Наговицын-Каспер, приём!
Перед ним стоял Коротышка в сопровождении двух сине-белых амбалов и той вредной тетки из Магистрата, которая его судила.
— Да?
— Пришло время послужить государству, — напыщенно молвил Коротышка.
— Иди нахер, — привычно отозвался Каспер.
— Вот как с такими работать? — спросил Тину Порфирий.
— А вот так, — ответила она. Лицо у неё было серым, как будто магистрессу не раз за этот день тошнило. — Мальчики, зажмите ушки. Порфирий, ты тоже, хорошо?
Тот демонстративно зажал уши, но Тина ни на секунду не поверила, что особист не слышит разговор — тем или иным способом.
— Дело в том, что некий Мурьета, ты его не знаешь, замыслил кое-что недоброе. Плохое. Это может навредить тысячам жителей Воронежа.
Она сознательно употребила устаревший топоним. Чтобы привлечь меня как соучастника, догадался Олег. А ещё разговаривает как с ребёнком — чуть ли не сюсюкает.
— И нам просто необходимо узнать его планы. Они могут быть опасны для многих невинных горожан.
Коротышка, который старательно зажимал уши, кивнул: да, очень важно узнать.
— Мне нужно узнать о его планах, — спросил Олег, — Это всё?
— Да, — сказала вдруг покрасневшая Алевтина.
— Хорошо.
— Вы объяснились? — спросил Коротышка.
— Да.
— Тогда, госпожа Первая леди, не смею задерживать. Вы ещё пару часов назад говорили, что вымотаны до предела.
— Да, это так. Поеду домой.
— Я вызову служебную машину.
— Спасибо. Но лучше такси. И я сама справлюсь
Алевтина после вызова «и-GO-GO» три минуты ждала мобиль, а потом отбежала сделать срочный звонок, но Олег почему-то был уверен, что проблеваться.
Потом он увидел в окно, как женщина села в такси, зажав рукой рот, а потом что-то кричала недовольному водителю, который, видимо, не знал, с кем имеет дело. Мобиль оставил на асфальте чёрные следы шин и рванулся прочь.
— А теперь поговорим серьёзно, — молвил Порфирий. Бойцы напряглись. Коротышка изобразил «брейк». Гвардейцы расслабились.
— Я слушаю. Полагаю, выбора у меня нет.
— Магистр сказала всё верно. За исключением одного нюанса. Мурьету нужно устранить.
— Вы считаете меня убийцей? Серьёзно?
— И да, и нет. Полагаю, вы один не справитесь. Не тот у вас, извините, масштаб. Хотя… почему-то уверен — лишать человека жизни вам приходилось.
Он знает про Волконского? Тогда почему я до сих пор не арестован — почти двадцать лет прошло?
— Ежилец! На выход из соседней камеры! — приказал Коротышка. В смежном «зиндане», пустом по причине дефицита преступников, кто-то завозился, и вселенная явила не свет знакомого говночиста-программиста — Виктора Ежилеца. Он опять не совладал со своим любопытством.
