Мир вздрогнул и наполнился звуками. Сначала тихими и мутными, но с каждым мгновением они становились все громче и отчетливее.

Перед глазами мелькнула и всплыла знакомая картинка, запрыгали цифры и символы. Появилось окно загрузки нейроинтерфейса.

Веки распахнулись. Свет острым лезвием беспощадно прошелся по зрачкам, заставив лицо сморщиться, а глаза сощуриться. Боль появилась и сразу же исчезла. Он моргнул несколько раз, и зрение быстро сфокусировалась на ближайшем объекте — маленьком запотевшем окошке, через которое простирался вид на внешний мир… мир, надо признать, не такой уж и обширный — пускай и светлое, но все же небольшое помещение.

Вокруг зашипело и заскрипело, и окошко отъехало в сторону. В нос и легкие ударил прохладный воздух и начал жадно впитываться в мембраны и поры всего организма. Он сделала глубокий вдох. Кожу на всем теле словно стянуло, она стала необычайно чувствительной. Казалось, что ею можно было ощутить даже звуковые вибрации.

Он сосредоточился на органах чувств. Слух, обоняние, зрение, осязание — все работало отменно, любой объект можно было разглядеть в мелочах и даже почти прочувствовать. Помещение, в котором он очнулся, было напичкано разного рода оборудованием, о предназначении которого он догадывался лишь смутно. Но многое из увиденного было ему знакомо — полупрозрачные капсулы стазис-сна или что-то подобное. В одних в мутной жидкости лежали тела людей, другие пустовали. Он медленно повертел головой, с трепетом прислушиваясь к гулкому хрусту собственного позвоночника, и осмотрелся. Стазис-капсула стояла у его ног. Значит, он тоже был в ней, а теперь его пробудили ото сна. Он вылез из нее, как из лона матери.

Мать… это слово пробудило в нем какие-то давние, полузабытые чувства. Он посмотрел на свои мокрые бледные руки, покрытые едва заметными шрамами. Повертел ладонями, сжал их в кулаки и ощутил необычайный прилив сил. Провел пальцами по рельефу груди, шее, лицу. Кто он? И что здесь делает?

Ответов не было. Глубоко в голове что-то зашевелилось, какие-то воспоминания, но выбраться наружу не смогли. Он понял, что нити, ведущие к ним, обрезаны. Обрезаны кем-то или им самим?

Перед глазами всплыло уведомление, оповещающее о завершении активации протокола «Антистазис». Что все это значит? Он как будто бы знал, но… опять же, нити кто-то обрезал. Он почувствовал себя куклой-марионеткой, у которой оборвали все веревочки. Он не понимал, для чего его пробудили, и понятия не имел, что будет дальше.

Но страха он не испытывал. Только удивление и легкое чувство тревоги. Как младенец, совсем недавно родившийся на свет. Только очень взрослый младенец.

Мягкий звук открывающейся двери наполнил помещение. Внутрь вошел человек в обтягивающем белом комбинезоне. Лицо закрывал респиратор, на глазах сидел стального цвета визор. Медленно, почти крадучись, он подошел к нему и замер. В правой руке, облаченной в черную перчатку, незнакомец держал какой-то предмет — что-то вроде маленькой лазерной указки.

— Ну что, с пробуждением, — произнес он приглушенным голосом и подошел ближе, поднял руку с «указкой» и направил ему в лицо. — Не бойся, больно не будет. Раскрой глаза шире. Угу. Теперь рот. Хорошо. Посмотри на меня. Теперь поверни голову и покажи левое ухо. Теперь правое.

Он выполнял все просьбы почти механически, словно внутри него сидел кто-то еще и руководил его телом.

— Теперь снова посмотри на меня, — попросил человек в белом комбинезоне и опустил руку с «указкой». — Как тебя зовут?

Он открыл рот, но понял, что понятия не имеет, что ответить. Неуверенно прошамкал губами и нахмурился.

— Ну чего молчишь?.. Как твое имя?

— Я… не знаю, — прозвучал его мягкий, чуть хрипловатый голос.

— А какой идентификатор у тебя, знаешь?

— Нет, — покачал головой он.

— Хорошо, — кивнул незнакомец. — Что последнее помнишь?

Он снова нахмурился. Воспоминания были здесь, рядом. Но нити… эти проклятые нити, ведущие к ним, были оборваны.

— Ничего.

— Ты уверен? — настороженно спросил человек в белом комбинезоне и чуть наклонил голову.

Он снова попытался погрузиться внутрь себя, и опять вынырнул ни с чем.

— Да. Я ничего не помню.

— Хорошо, — кивнул незнакомец, развернулся на каблуках и направился к выходу из помещения.

— Эй!.. — окликнул он человека в белом комбинезоне, и тот остановился и обернулся. — Что все это значит? Где я? Что здесь делаю? И… кто я такой?

— Слишком много вопросов. Но на один я все же отвечу. Ты на Арене. Это все, что тебе пока нужно знать. — Незнакомец вошел в проход, и дверь за ним закрылась.

Арена… старое воспоминание закопошилось на дне его сознания. В глубине затрепыхалась ярость. Он не до конца понимал, что это слово означало, но с ним явно было связано что-то нехорошее.

Нет, его пробудили неспроста. Он это чувствовал. Он это знал. Что-то должно случиться, что-то такое, что уже однажды происходило.

И теперь это повторится вновь.

Внимание! Произошла непроизвольная перезагрузка нейроинтерфейса

Все функции восстановлены успешно

Черт!.. Что со мной?..

Я открыл глаза. Цифры, символы, короткие и длинные сообщения замельтешили перед глазами, как рой назойливых насекомых.

Я проморгался, встряхнул головой, отгоняя полудрему. Чуть приподнялся. В теле ощущалась слабость и скованность. Сам же я лежал на спине, раскинув руки и ноги в стороны. Огляделся. Находился я в полутемном узком помещении, в центре которого располагалась платформа — та самая, которая доставляла участников турнира на локации Арены.

Где я, черт возьми?..

Все тело словно что-то сковывало, хотя боли я и не испытывал. Легкое онемение в конечностях и не более.

Я решил приподняться и сесть, но стоило мне опереться на ладони, как левую руку пронзила тупая боль, и она соскользнула. Я уперся о локти и поднял обе руки, чтобы осмотреть их. С правой, не считая многочисленных шрамов, все было в порядке, а вот с левой… левая кисть у меня попросту отсутствовала. Я смотрел на обрубок, затянутый кровяной коркой, и тупо моргал.

И тут я все вспомнил… Локация «Куб Пандоры. Третий уровень». Чертово испытание с расщепленным пучком лазера, который бил во все стороны, уничтожая все на своем пути… Отрубленная полимерная рука капрала… Ломающийся под ногами пол… Падение в обрыв… Лайсон, которого я держу за левую руку… его падение в темную пустоту, а за ним — и мое падение. И, конечно же, перед глазами яркой вспышкой предстал тот момент, когда смертоносный луч отрезал мне левую кисть.

Потом я оказался в узком коридоре, и со всех сторон на меня прыснул газ. Я вколол себе обезболивающее и регенератор и… дальше воспоминания резко обрывались.

Я оперся о правую руку и сел. Еще раз осмотрелся. Позади меня был проход, который уводил в узкий полутемный коридор. Неужели оттуда я и пришел? То есть до платформы мне оставалось дойти всего несколько шагов, но я вырубился?..

Предположение выглядело логичным, но что-то тут все-таки не сходилось. Сколько времени я пролежал без сознания? Судя по грубой корке на обрубке руки — несколько дней. Если же взять во внимание ускоренные процессы заживления, вызванные приемом регенератора, то все это время можно сжать до полутора суток. Но даже в таком случае все выглядело странно, потому что оставаться на локации столько времени мне никто бы не позволил.

Я поднялся на ноги и первое, что ощутил, — неудобство одежды. Но дело было вовсе не в ней самой, а в том, что надета она была как-то небрежно. Подмышками тянуло, одна штанина была завернута набок, левый рукав закатан почти до локтя. Энерго-плащ перекосило вправо. А еще энерго-наруч чуть повернут в сторону. Его смещение, разумеется, мог вызвать внезапный удар лазерного луча, но вот все остальное наводило на мысль, что я совсем недавно разделся, а потом вновь оделся, но проделал это впопыхах и небрежно.