Облегчение, охватившее ее, длилось недолго. После бессмысленного голода она сдалась непреодолимому желанию. Она хотела вернуть удовольствие, которое доставил ей этот мужчина. По крайней мере, в этот раз. Кейт знала, что ему нужно. В конце концов, она неделями отказывалась позволить ему победить.

Со вздохом сожаления она разделила их тела, его член с хлюпаньем выскользнул. Вместо того чтобы покинуть кровать, она перевернулась. Она подставила свою задницу для его удовольствия, встав перед ним на колени, прижимая плечи к матрасу.

Он зарычал. Затем его руки сжали ее бедра, как будто он держался изо всех сил.

— Ты мне доверяешь?

— Конечно. — Она задрожала, когда подумала обо всем, что он мог сделать с ней в таком положении. Когда что-то толкнуло ее в задний проход, она подпрыгнула, прежде чем поняла, что это что-то слишком тонкое, чтобы быть его членом. Он обвел большим пальцем складку, прежде чем покрыть ее соками, которые стекали по ее бедрам.

Кейт снова прижалась щекой к простыне. Она застонала, когда трепет от его запретного прикосновения пробудил в ней затяжное возбуждение. Каково это будет, когда туда проникнет мужчина?

— Расслабься.

Майк дразнил ее до тех пор, пока беспокойство не превратилось в удовольствие, позволив мышцам расслабиться. Затем его большой палец погрузился в ее девственную дырочку. Кейт не ожидала, что это будет так чертовски приятно. Как раз в тот момент, когда она начала привыкать к новым ощущениям, большая часть его твердого члена снова ткнулась в ее лоно.

На этот раз он скользнул по самые яйца. Сочетание его толстого члена и большого пальца в заднице заставило ее за считанные минуты задрожать под ним. Когда он наклонился вперед, положив руку ей на плечи, молнии желания ударили в ее нервную систему. Придавленная его телом, она приняла его желания только для того, чтобы обнаружить, что они совпадали с ее собственными.

— Да. Пожалуйста, Майк. Возьми меня. — Он ответил на ее крик, трахая жестко и быстро. Осознание того, что она может свести его с ума, вознесло ее еще выше. Она жаждала окончательного доказательства. Хриплый стон, который он издал, когда врезался в нее, указывал на то, что ее желание скоро исполнится.

Эта мысль заставила ее сжаться, обнимая его крепче. Напрягая внутренние мышцы, она увеличивала свое собственное удовольствие, зависнув на пороге очередного огромного оргазма.

— Майк!

Ее настойчивость прорвалась сквозь его бешеный ритм.

— Да? Скажи мне, Кейт.

— Я хочу, чтобы ты кончил на меня.

— Блять! — Его пах ударил ее сзади по бедрам, большой палец неутомимо вращался в ее заднице. Еще три, четыре раза он толкнулся в нее, прежде чем с ревом выдернул член. Обжигающий всплеск спермы на спине вызвал ее собственное освобождение. Когда ее попка сжала его большой палец, это ощущение усилило ее оргазм. Она кончила в его объятиях, пока его сперма поток за потоком отмечала ее.

Она плыла в тумане блаженства под успокаивающей тяжестью его тела. В конце концов он опустился на пол рядом с кроватью, чтобы схватить свою сброшенную футболку. Он стер с их кожи следы разврата, прежде чем повернул ее лицом к себе. Нежность, смешанная с удовлетворением на его лице, побудила ее признаться.

— Мне очень жаль, Майк. Ты не можешь остаться.

Он вздрогнул, но отказался сдвинуться с места. Когда она попыталась отвести лицо от его настойчивого взгляда, он схватил ее губу зубами и укусил.

— Хватит. Хватит бегать, Кейт.

Ее мозг изо всех сил пытался осознать эту альтернативную реальность, где она наконец-то получила то, что хотела, но она не смогла. Если бы она только могла одеться, может быть, она сумеет проводить его, сохранив хоть каплю гордости.

— Что случилось с нашей одеждой? — Ее вопрос прозвучал немного искаженно, так как он удерживал ее губы на несколько секунд дольше. — Я помню, как заснула в пижаме.

— Ночью здесь чертовски жарко. Я попозже попрошу Джеймса взглянуть на кондиционер. Ты разделась после того, как проспала пять минут. — Его веки опустились при этом воспоминании. — А теперь перестань тянуть время. Почему ты борешься с тем, что между нами происходит?

Он прикрыл ее рот своим, оставляя липкий след возбуждения наполовину твердым членом, который прочертил дугу по ее животу. Она заставила свои бедра оставаться приклеенными к кровати вместо того, чтобы потянуться навстречу и прижать свою ноющую киску к головке его члена. Даже когда бесконечная страсть угрожала уничтожить ее здравый смысл, чувство вины портило блаженство.

— Нечестно так поступать с тобой, — прошептала она.

— Искушать меня, пока я не смогу убедиться, что синие яйца — это не какой-то школьный миф? Чтобы раздразнить меня этими милыми улыбками и озорными взглядами, а потом убегать всякий раз, когда я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки? Отказывать мне все чертово лето, пока я не кончу тем, что буду трахать тебя, как животное, даже не пригласив на ужин? Что? Что именно несправедливо в этом дерьме?

Раньше он никогда не проявлял даже намека на нетерпение. Это не оставляло ей другого выбора, кроме как быть честной. Чтобы сказать прямо.

— Нечестно начинать с тобой что-то серьезное, когда я также хочу трахнуть твоих партнеров.

От такого признания жар пополз вверх по ее груди, а затем перешел на щеки. У нее никогда раньше не было подобных фантазий. Ну, может раз или два. Но только в абстрактном смысле. У нее никогда не было на примете никого конкретного, и она, конечно, никогда не признавалась в своих фантазиях любовнику.

Кейт пыталась не обращать внимания на свое постоянное вожделение к новым соседям, списывая на жаркое лето, их часто полуобнаженные тела или даже ее гормоны, которые бушевали по мере того, как она становилась старше. Можно лгать себе сколько угодно, но ни одна из этих версий не выдерживала критики.

Что-то в этом мужчине притягивало ее, как медведя к меду. И его друзья подсластили сделку. Страх перед его отказом настолько нервировал ее, что она не поняла, что он начал смеяться, пока он не плюхнулся на спину на матрас рядом с ней.

Он прикрыл глаза рукой, уткнувшись некогда сломанным носом в сгиб локтя. Татуировка на его бицепсе дергалась, пока он пытался подавить свое веселье, но терпел неудачу. Лицо Кейт вспыхнуло, даже когда ее желудок свело судорогой.

Она хлопнула его по плечу.

— Над чем, черт возьми, ты смеешься? Я знаю, что во мне нет ничего особенного, но я видела, как твои друзья смотрят на меня, когда думают, что я ничего не вижу. Черт возьми, я чувствую, как их глаза раздевают меня каждый раз, когда я наклоняюсь. Это сводит меня с ума!

Когда она пошевелилась — поджав под себя ноги, чтобы соскочить с кровати, — он перекатился на бок, подпер рукой свою небритую челюсть, затем обхватил ее за талию и отказался отпускать.

— Нет необходимости собирать твои красивые трусики в кучу, куколка.

— Хорошо, что на мне ничего нет. — Она вздернула подбородок вверх.

— Это правда. — Его зрачки расширились. — Но ты не улавливаешь мою мысль.

Майк уговорил ее откинуться рядом с ним, томно поглаживая пальцами ее талию. Затем он покачал головой, словно вспомнив, о чем говорил.

— Я не могу поверить, что ты заставила меня гоняться за тобой, как бешеную собаку, из-за того, что моя команда заводит тебя.

— Дело не только в том, что они горячие. — Она прочистила горло.

— Не беспокойся. Я все понял, детка. Ты хочешь потрахаться с ними.

Кейт прикусила нижнюю губу и неохотно кивнула.

— Мне жаль.

— Прекрати это. Перестань считать, что ты знаешь, чего я хочу.

Как он снова оказался над ней? Его лазерный взгляд пресёк хлипкие опровержения, которые она надеялась построить.

— Когда-нибудь слышала поговорку: «Усердно работай, веселись еще усерднее»? — Майк вторгся в ее личное пространство, заполняя каждую щель своим ароматом, своим теплом и своим вызовом.

— И что? — Она сглотнула, дыша как рыба, вытащенная из воды.