Вик боролся с темнотой, давившей на него, как тяжелое одеяло. Он потянулся, слушая, как звенят сковывающие его цепи. Вонь сразу напомнила ему, где он находится.

— Полегче, — услышал он спокойный голос.

— Кто тут? — спросил Вик. Он повернулся в направлении голоса, пытаясь рассмотреть говорившего.

— Харран. Я двеллер, как и ты.

Вик попробовал сесть, но это усилие только вызвало у него новый приступ сухой рвоты.

— Откинься назад и расслабься, — посоветовал Харран. — Ты все равно прикован, и идти тебе некуда.

Вик лег, осторожно дыша, чтобы желудок успокоился. Он ощупал свою рубашку и, к своему облегчению, обнаружил, что дневник на месте.

— Где это мы?

— На дне трюма.

— На корабле Арганта?

— Да. — Харран невесело рассмеялся. — Гоблины зовут свой корабль «Дурной Ветер». Аргант где-то когда-то услышал фразу, что смерть — это дурной ветер. Но если понюхать этот корабль, нельзя не признать, что он правильно назван.

В темноте зазвенели другие цепи. Кто-то хрипло закашлялся, потом резко умолк, и Вику показалось, что кашлявший умер, но потом раздался еще один тяжелый вздох, снова звякнули цепи.

— Ты тоже прикован? — спросил Вик.

— Мы все прикованы.

— Мы все? — эхом повторил Вик.

— Нас здесь десятки, — сказал кто-то еще. — Но ты первый, кого сняли с пиратского корабля в Кровавом море.

— Кое-кто тут в тебе сомневается из-за этого, — сказал Харран. — Они никогда раньше не слышали про двеллеров-пиратов.

Вик вспомнил про Троспера, оставшегося на борту «Одноглазой Пегги».

— Да нет, есть и другие кроме меня.

— В моих краях таких нету.

— А ты откуда? — спросил Вик.

— Я из Гавани Моронелда.

Название показалось Вику знакомым.

— Это на Разрушенном Берегу?

— Да. Ты там был?

— Нет, но я про него слышал. — Одна из самых страшных битв Переворота проходила как раз на Разрушенном Берегу. Человеческие маги сражались там с темными силами, которыми управлял лорд Харрион. Армии гоблинов пришли из бывшей Западной империи после того, как король Амальрин и его семья были убиты или заколдованы. Именно тогда человеческие маги впервые столкнулись с эмбирами.

— А ты откуда? — спросил Харран.

— Дальше к северу.

— С Перекрестка Лоттара?

Вик на секунду задумался, пытаясь вспомнить Перекресток Лоттара. Он не хотел упоминать Рассветные Пустоши и не хотел вызывать еще больше подозрений у двеллеров в трюме «Дурного Ветра». Перекресток Лоттара был почти на три сотни миль к северу от Разрушенного Берега. Это был гномий город, выросший из шахтерских поселков, которые быстро объединились. Иногда между гномьими кланами случались стычки из-за прав на горную добычу, когда их длинные туннели перепутывались. Название Перекресток Лоттара относилось к общей территории, которую делили семь поселков. Дано оно было в честь вождя гномьего клана, который сумел договориться об общем использовании земли.

— Да, — сказал Вик, — я из Блюдца Орсина. — Это было название настоящей деревни в небольшой лощине у реки Катящейся Жемчужины.

— Я никогда о нем не слышал, — признался Харран.

— Я слышал, — негромко сказал двеллер постарше. — Там делают стекло. В основном оконные стекла и бутылки.

— Точно, — сказал Вик, стараясь вспомнить побольше о Блюдце Орсина. — Зеленое стекло — лучше вы нигде не найдете.

Старик фыркнул.

— По крайней мере, так говорят в Блюдце Орсина. Я видел стекло не хуже и в других местах, и там его делали побольше. А это местечко стоило бы назвать Лужей Орсина.

— А как ты оказался на пиратском корабле? — спросил Харран.

— Папаша послал меня в Векслертаун, в доки, — начал импровизировать Вик. Теперь он вспомнил те места по «Трактату о стеклодувах и мастерах по цветному стеклу». — Я там договаривался о поставках и зашел в таверну выпить. Кто-то ударил меня по голове, и очнулся я на пиратском корабле. — Ну вот, это было достаточно близко к правде.

— Они сказали гоблинам, что ты член экипажа, — вставил чей-то голос.

Вик соображал быстро, хоть разросшаяся и запутанная ложь его и огорчала.

— Они так сказали потому, что хотели меня оставить себе и получить выкуп от моей семьи.

— Это от стекольщиков-то? С чего они взяли, что семья стекольщика наберет достаточно денег для выкупа?

— Я сказал им, что мой отец пользуется широкой известностью. В нашей деревне это так и есть. — Все в Рассветных Пустошах знали Меттарина Фонарщика. — Они просто не знали, какое Блюдце Орсина маленькое. Это же не порт, и они там никогда не бывали.

— Похоже было, что они готовы были за тебя сражаться.

— Я знаю, — ответил Вик. Разве он мог забыть об этом? — Но все-таки не стали. — А почему не стали, остальным знать было необязательно.

— Ловко ты придумал, — хмыкнул Харран. — Ты быстро соображаешь.

— Я стараюсь, — сказал Вик.

— Жаль только, что все твои соображения привели тебя сюда, — проворчал кто-то. — А отсюда недалеко и до Мыса Повешенного Эльфа.

— А что такое Мыс Повешенного Эльфа? — спросил Вик.

— Гоблинский город к югу от Разрушенного Берега, — объяснил Харран. — Раньше он вроде бы по-другому назывался. Там, кажется, эльфы жили. Но если это и правда, то это было очень давно. Теперь там живут гоблины и торгуют рабами. И корабли свои они там держат.

— Я не знал, что у гоблинов много кораблей, — сказал Вик.

— Теперь много, — ответил Харран. — Целый флот.

— И все корабли как этот?

— Все, которые я видел.

— Но этот новый, — изумленно сказал Вик.

— Я знаю.

— Откуда они их берут?

— Ни один двеллер на Разрушенном Берегу не знает. А в Мыс Повешенного Эльфа никто спрашивать не пойдет.

— Двеллеру в Мысе Повешенного Эльфа лучше сразу перерезать себе горло, — сказал кто-то еще. — Иначе его на всю жизнь загонят в золотые или серебряные копи, или пошлют на стройки в город, или драться на арене.

— На какой еще арене? — спросил Вик.

— Ты же сказал, что ты из Блюдца Орсина, — отозвался кто-то. — Я думал, даже там слышали про арены, которые гоблины строят, чтобы поразвлечься. Там двеллеров заставляют сражаться со свирепыми зверями, которых другие двеллеры ценой собственной жизни поймали в Лесу Клыков и Теней.