И через две недели мы встречали гостя.

В бороде, огромной меховой шапке-малахайке, которая была популярна у кочевых казахов, с вещевым мешком за плечами и с обветренным лицом в доме появился мужчина. Настоящий капитан-Арктика во всей своей суровой красе. Папа у меня никогда не отличался высоким ростом или саженью в плечах. Обычный среднестатистический мужик, даже не красавец, но вот в характере, в повадках было что-то, что сводило женщин с ума, и их у него было много. А тут с дороги, отведав домашней еды, заявил.

— Мать, дочь, я собрался жениться.

— Ну и что? Ты думал нас этим напугать? — отмахнулась бабушка.

— И какая такая ненормальная собралась замуж за полярника? — удивилась я.

— Ее Эльза зовут, она норвежка, фотограф. Мы с ней познакомились в экспедиции.

— Вот оно как! Ну, тогда понятно. Будете пропадать вдвоем в своем Северном Ледовитом океане, — хмыкнула я.

— И это твоя новость? — отмахнулась бабуля.

— Вот, мам, нет бы порадоваться…

— А я и рада. Только вот пока ты шлялся там со своими пингвинами где не известно, у нас в семействе пополнение.

Папина улыбка сменилась задумчивым выражением.

— В каком смысле?

— У тебя появился зять и внучка.

Конечно, о событиях, которые этому предшествовали, я решила умолчать.

— Во как! — почесал бороду отец. Это он делал всегда, когда находился в замешательстве.

— Только сразу хочу предупредить, с мужем я не живу. Не спрашивай почему, это мои проблемы, — предупредила я.

— Ты уже взрослая, что я могу сказать? — развел он руками — А внучку хоть покажешь?

— Ты собрался ребенка бородищей своей пугать, чертяка? — шлепнула его бабуля полотенцем.

— Мать, без нее я уже за человека себя не могу считать, — усмехнулся папа. А позже мы поняли, что дедушкина борода для Настеньки стала самым излюбленным атрибутом. Полуторамесячный ребенок пищал от восторга, когда ее дед Коля пытался поцеловать. Ромка как-то к этому относился ревностно. Ты что, его дочь предпочла ему другого мужика. Я представила, что будет через лет двадцать, когда она приведет, допустим, знакомиться парня с отцом. Наверное, катастрофы не избежать. А вот второй дед нашел себе хорошего собеседника. Если честно, меня этот тандем Николай Васильевич и Алексей Алексеевич немного напрягал. Но ничего, с ними даже можно было оставлять Настю, которая слушала байки дедушки Коли и восхищенным воплем вступала в спор, пытаясь переорать дедов. В этом плане у нас в семье была полная идиллия.

— Что тебе не хватает в твоем Романе? — поинтересовался как-то отец. Это был такой же обычный вечер как и все, бабушка ушла спать пораньше, пообещав ночью покормить правнучку, чтобы мне не просыпаться. Молока у меня для ее полного вскармливания перестало хватать, от смесей бабуля категорически отказалась, поэтому через ресторан через день нам доставляли свежее коровье и козье молоко из ближайшего фермерского хозяйства, где мы закупали овощи и мясо-молочную продукцию.

Врачи в один голос утверждали, что молоко животных противопоказано грудничку. А Фима Андреевна показала им всем в знак протеста средний палец со словами: " Я же не сдохла в свое время, и правнучку подыму". Поэтому всеми бутылочными кормлениями занималась исключительно она.

— Обидел он меня, пап. Сильно. А ты сам говорил, люди не меняются. Вот я и жду очередного подвоха.

— Разберетесь, я уверен. Вы ребята взрослые, свое уже имеете чадо. Поэтому было бы глупо лезть с советами и поучать тебя.

В этом был весь Николай Васильевич. С советами он не лез, если не просили, в душу тоже.

— Конечно. Пап, а ты уверен, что хочешь жениться? — уточнила я.

— Конечно, — повторил эхом он мой ответ. — Наш роман начинался в холодных объятьях островов Франца Иосифа, а укрепился на корабле, где мы согревали друг друга холодными ночами.

— Фууу! — сморщилась я. — Пап, давай без этих подробностей.

— Ну, как скажешь. Эльза поехала к детям, чтобы сообщить новость. Они более балованы вниманием, чем ты, поэтому она немного переживала на их счет.

— А ты на мой не переживал? — хмыкнула я.

— Ты же моя дочь, и я знаю, то ты будешь только «ЗА», чтобы твой нерадивый папашка был счастлив.

Я улыбнулась, прижалась к нему поближе и положила голову на его плечо. Хорошооооо!

— Пап, а страшно было? — о чем я спрашивала, папа понял без уточнений.

— Сначала нет, потом страшно, когда в шестидесятиградусный мороз на судне не работает отопление, нет электричества. Спали мы группами, одевали на себя, все, что только можно. При этом ремонтировали двигатель в таких условиях.

— Бедный, — я погладила его по руке. — И желание покорять Арктику не пропало?

— Нет! Это в крови, малышка.

На «нет» и суда нет.

Через неделю папа уехал, распрощавшись с внучкой, распрощавшись с нами на долгое время. Его ждала работа потому, что наработанный за все это время материал он должен переработать за несколько месяцев, так как летом его ждала экспедиция. На прощание он пообещал, что будет звонить теперь чаще и приезжать по выходным.

— Посмотрим-посмотрим, — хмыкнула я.

— Ты мне главное каждый день присылай фото и видео внучки. Пусть виртуально, но я хочу наблюдать как она растет.

— Хорошо, папуль. Ты приезжай только, и не пропадай больше.

А на душе было безумно тоскливо. Нет, это не было каким-то предчувствием, просто он не успел уехать, а я уже безумно соскучилась. Мне нужен был мужчина рядом. Я ведь всего лишь слабая женщина. И вроде бы он был, если учесть, что я замужем, но не тот, не мой…

Уже ближе к маю я смогла полноценно работать. За моим ребенком был полноценный уход со стороны Серафимы Андреевны, Ромка так же продолжал приезжать по вечерам, даже если меня не было дома. Только изменилось то, что каждую минуту я думала о своей дочери. Бабушкино здоровье пошло на поправку, папа звонил пару раз в неделю, и наши долгие разговоры прерывались только временем. И не обманул он меня, приезжал. Набегами, как тот снежный буран, гостил пару дней, и снова в свой институт.

Правда, за этот период произошел еще один неприятный инцидент. Моя машина…

Начну с того, что в середине апреля я отмечала свой день рождения. Взрослая девочка, самостоятельная, независимая, но страшненькая. В последнее время я стала выглядеть, если сказать, не очень, то это было очень слабо сказано. Ну, во-первых, волосы нуждались в тотальной обработке, кожа требовала масок и пилингов, а ногти давно забыли, что такое хороший маникюр и педикюр.

— Ты так всех мужиков от себя отпугнешь, — вздыхала Рима, оглядывая меня с ног до головы. Нет, что касается фигуры, здесь все было как нужно, и животик быстро сошел, и грудь не слишком обвисла из-за того, что питалась моя дочь еще вдобавок бутылкой, и вроде весы показывали, что килограмм пять лишних прибавилось в мое тело. Это был значительный рекорд, потому что как бы сильно я не старалась поправиться, все мои старания всегда были коту под хвост. Врачи разводили руками, мол быстрый обмен веществ. А я психовала, потому что выглядела ни как студентка старших курсов, а как школьница восьмиклассница. Хотя если сейчас посмотреть на них, то и до этого уровня я не дотягивала.

И вот долгожданное прибавление, соответственно и фигура совсем чуть-чуть округлилась. А я радовалась как ребенок. Слышали бы меня девушки, у виска бы покрутили пальчиком.

Вот в свете этих событий Рима и Алиска сделали мне подарок, отправили меня в спа-салон на полный курс восстановления и релаксации. Это было накануне дня рождения. И когда после многочасовой работы мастеров, косметологов, парикмахеров, в зеркале на меня смотрела совсем другая Я, было странно. Не замученная молодая мамочка, а солидная дама, даже где-то совсем чуть-чуть красавица, владелица ресторана.

А утром во дворе меня ждал сюрприз.

Бабуля вошла в комнату со связкой шаров золотого цвета.

— Просили тебе передать, — заявила она раздраженно. Еще бы! Кто-то попросил начальника исполнить мелкое поручение. Я так понимаю, что даритель давно был уже послан на тот самый орган, на который я когда-то послала Ромку. Я влезла в широкую футболку, которую носила обычно дома, как была в потертых джинсах и домашних тапочках пошла вниз с шариками. И тут… Во дворе стол автомобиль, повязанный золотым бантом который так хорошо сочетался с его черным цветом. Божечки! Я пыталась подобрать слова, отходя от первоначального шока. А в сторонке неподалеку стоял довольный Ромка.