— Верно, — согласился Эдрик, — но мой отец был еще отважнее. Молодой Дракон никогда не выигрывал три сражения за один день.

Принцесса широко раскрыла глаза.

— А дядя Роберт выиграл?

— Да. Это было, когда он приехал домой, чтобы созвать знамена. Лорды Грандисон, Кафферен и Фелл хотели соединить свои силы у Летнего Замка, чтобы идти на Штормовой Предел, но отец узнал об этом и тотчас же выступил туда со всеми своими рыцарями и оруженосцами. Заговорщики подходили к Летнему Замку поочередно, и он побивал их поодиночке, не давая им объединиться. Лорда Фелла он убил в единоборстве и взял в плен его сына по прозвищу Серебряный Топор.

— Так все и было? — спросил Деван у мейстера.

— Я же говорю, что так! — ответил прежде мейстера Эдрик. — Он побил их всех и сражался так отважно, что лорды Грандисон и Кафферен после перешли к нему, и Серебряный Топор тоже. Отца ни разу никто не побеждал.

— Не нужно хвастаться, Эдрик, — сказал мейстер. — Король Роберт тоже бывал побежденным, как всякий другой человек. Лорд Тирелл победил его у Эшфорда, и на турнирах он часто терпел поражение.

— Но побеждал он чаще, чем проигрывал. И он убил принца Рейегара на Трезубце.

— Это верно, — согласился мейстер. — Но теперь я должен заняться лордом Давосом, который так терпеливо ждал нас. «Завоевание Дорна» мы продолжим читать завтра.

Принцесса Ширен и мальчики учтиво попрощались и вышли, а мейстер Пилос придвинулся к Давосу.

— Быть может, вы тоже попробуете прочесть отрывок из «Завоевания Дорна», милорд? — Мейстер подвинул к себе тонкую книгу в кожаном переплете. — Король Дейерон пишет с изящной простотой, и его история изобилует кровью, битвами и отвагой. Ваш сын просто поглощен ею.

— Моему сыну еще двенадцати не минуло, а я десница короля. Дайте мне, пожалуйста, какое-нибудь письмо.

— Как вам угодно, милорд. — Мейстер порылся в пергаментах на столе. — Новых писем нет — разве что старое...

Давос любил хорошие истории не хуже кого другого, но Станнис сделал его десницей не для того, чтобы он получал удовольствие. Его первый долг — помогать королю в государственных делах, а для этого он должен уметь понимать слова, которые приносят вороны. А лучший способ научиться чему-то, это засучить рукава и взяться за дело, будь то паруса или свитки.

— Вот это, пожалуй, подойдет. — Пилос подал ему письмо.

Давос расправил небольшой помятый листок и прищурился, разбирая крошечные буковки. Глазам его, не говоря о прочем, чтение давалось трудно. Может, в Цитадели вручают призы мейстерам, которые пишут мельче других? Пилоса эта мысль рассмешила, однако...

— П... пяти королям. — Давос споткнулся на слове «пять», которое не часто видел написанным. — Король... за... за Стеной идет на юг. Он видит...

— Ведет.

— Ведет большое войско оди... одичалых. Лорд М.. Мормонт прислал... прислал ворона из Зар... Зач...

— Зачарованного леса. — Мейстер подчеркнул строчку пальцем.

— Зачарованного леса. Он под... вергся... нападению?

— Да.

Довольный Давос устремился дальше.

— Др... другие птицы вернулись без писем. Мы... боимся... что Мормонт погиб со всеми... своими людьми. Мы боимся, что Мормонт погиб со всеми своими людьми. — До Давоса внезапно дошел смысл прочитанного. Он перевернул письмо — на нем остались следы печати из черного воска. — Оно из Ночного Дозора. Мейстер, король Станнис видел это письмо?

— Я показал его лорду Алестеру, как только оно пришло. Десницей тогда был он. Думаю, он обсудил его с королевой. Я спросил, не хочет ли он ответить, а он посоветовал мне не быть дураком. «У его величества недостает людей даже для сражений с собственными врагами — что уж там говорить об одичалых», — сказал он.

Тоже верно — и это обращение к пяти королям определенно разгневает Станниса.

— Только умирающий с голоду стал бы просить хлеб у нищего, — пробормотал Давос.

— Прощу прощения, милорд?

— Так однажды сказала моя жена. — Давос побарабанил обрубленными пальцами по столу. Впервые он увидел Стену, будучи меньше Девана — тогда он плавал на «Бродячей кошке» у Роро Угориса, тирошийца, известного во всем Узком море как Слепой Бастард, хотя ни слепым, ни бастардом он не был. Роро прошел мимо Скагоса в Студеное море, завернул по дороге в сотню маленьких бухт, никогда прежде не видевших торгового судна. Он выгружал там сталь, мечи, топоры, шлемы, добротные кольчуги, а брал меха, моржовую кость, янтарь и обсидиан. «Бродячая кошка» отправилась назад с битком набитыми трюмами, но в Тюленьем заливе три черные галеи окружили ее и привели в Восточный Дозор. Они лишились груза, а Бастард — головы за то, что продавал оружие одичалым.

Став контрабандистом, Давос и сам заходил в Восточный Дозор. Черные братья были опасными врагами, но корабли, не имевшие на борту незаконного груза, принимали хорошо. Однако Давос, даже получая от них плату за свои товары, никогда не забывал, как покатилась голова Слепого Бастарда по палубе «Бродячей кошки».

— Мальчишкой я встречался с одичалыми, — сказал он мейстеру Пилосу. — Они были честные воры и не умели торговаться. Один умыкнул нашу корабельную девку. В общем, люди как люди — одни получше, другие похуже.

— Люди везде одинаковы, — согласился мейстер. — Вернемся к нашему чтению, милорд десница?

Десница, да. Десница короля. Но Станнис — король Вестероса только по имени, на самом деле он — король Расписного Стола. Ему принадлежат Драконий Камень и Штормовой Предел, и он поддерживает весьма ненадежный союз с Салладором Сааном, но это все, что у него есть. Как может Дозор надеяться на какую-то помощь от него. Или они не знают, что он так слаб и что дело его проиграно?

— Вы уверены, что Станнис не читал этого письма? И Мелисандра тоже?

— Уверен. Вы думаете, мне следует показать его им?

— Нет, — не колеблясь, ответил Давос. — Вы исполнили свой долг, показав его лорду Алестеру. — Если бы Мелисандра знала об этом письме... Как это она сказала? «Тот, чье имя нельзя называть, собирает свое войско, Давос Сиворт. Грядет великий холод и ночь, которой нет конца».

А Станнис видел в пламени кольцо факелов в снегу и ужас, царящий за его пределами.

— Милорд, вам нехорошо? — спросил Пилос.

Я боюсь, мейстер, мог бы ответить он. Давос вспомнил сказку, которую рассказал ему Салладор Саан, — как Азор Ахай закалил Светозарный, пронзив им сердце своей любимой жены. Он пожертвовал жизнью жены, чтобы сразиться с тьмой. Если Станнис — возрожденный Азор Ахай, не значит ли это, что Эдрику Шторму уготована участь Ниссы — Ниссы?

— Я просто задумался, мейстер. Прошу прошения. — Какой вред будет от того, что король одичалых завоюет Север? Станнису Север все равно не принадлежит. И могут ли ожидать от него защиты люди, отказавшиеся признать его королем? — Дайте-ка мне другое письмо, — отрывисто попросил Давос. — Это слишком...

— Трудное? — подсказал Пилос.

Грядет великий холод и ночь, которой нет конца.

— Слишком тревожное. Дайте другое, пожалуйста.