Торвальд уже уложил в лодку скудную провизию. Шэнн придержал раковину у камня, под которым они ее обустраивали, и ласково позвал Тэгги. Самец заколебался, но все-таки влез на борт и с мрачным видом свернулся на дне. Тоги пришлось уговаривать дольше. В конце концов Шэнн взял ее на руки, успокаивая и поглаживая, и посадил рядом с дружком.

Хотя ложа сильно осела под весом пассажиров, предусмотрительность Торвальда насчет противовеса оправдала себя — кораблик оказался вполне устойчивым. Он легко повиновался гребкам их весел, и беглецы двинулись в путь по широкой кривой, правя так, чтобы первый из островов все время оставался между ними и открытым морем.

С воздуха курс Торвальда показался бы весьма извилистым. Он вел свой корабль зигзагами, от острова к острову, укрываясь в спокойной воде с подветренной стороны. Две трети этих островков представляли собой просто голые скалы, населенные только кла-кла и зверюшками, напоминающими земных птиц, — их тела покрывали подобия перьев, но голова оставалась голой, одна лишь блестящая кожа. Кроме того, Шэнн заметил, что кла-кла и эти «птицы» не гнездятся на одних и тех же островах, выбирая отдельные территории, и не нарушая их границ.

Первый крупный остров, к которому они приблизились, сплошь зарос деревьями, но высадиться на него не представлялось возможным из-за отвесных скалистых берегов. Наверное, по этим скалам можно было взобраться наверх, но Торвальд даже не стал задерживаться здесь и они двинулись к следующему большому острову.

Второй остров окружало белое кольцо пены и волн, бьющихся о рифовый барьер. Путешественники поплыли вдоль него в поисках входа в лагуну. Внутри виднелись по меньшей мере два пляжа, с которых вполне возможно подняться на скалы. Шэнн обратил внимание — растительность здесь была скудной, несколько деревьев, попавших в поле их зрения, выглядели хиленькими, вроде тех, что встретились им на границе пустыни. Кожеголовыс «птицы» кружили над их раковиной, расправив крылья, и с почти разумным любопытством рассматривали земных пришельцев.

Пока они искали проход в рифах, над ними собралась уже целая стая. Торвальд нетерпеливо загребал. Они обогнули половину рифов, и до сих пор не нашли прохода.

— Настоящий забор, — заметил Шэнн. Действительно, можно было подумать, что этот барьер специально поставлен тут, чтобы отпугивать посетителей. Жаркое солнце, отражаясь от поверхности волн, обжигало открытые участки тела, поэтому они не рисковали раздеться. Росомахи становились все более и более беспокойными. Шэнн не знал, сколько времени они еще вытерпят.

— Может, попробуем следующий? — спросил он, и тут же почувствовал, что его товарищ не расположен к такому предложению.

Офицер ничего не ответил, с упорством продолжая грести. Будто теперь между Рагнаром Торвальдом из Земной Разведки и этим барьером рифов были личные счеты, и человеческая воля столь же твердо стояла на своем, как и эти источенные водой камни.

Наконец на юго-западной оконечности рифа они обнаружили вероятный проход. Шэнн с сомнением разглядывал узкий проливчик между двумя скалами, торчащими из воды, как клыки. Пролив казался ему опасно узким, любой удар волны мог бросить и разбить их об одну из этих скал, и они ничего не успели бы сделать. Однако Торвальд уверенно направил тупой нос лодки к проходу с очевидными намерениями, и Шэнн понял, что офицера этот проход в лагуну вполне устраивает.

Действительно, Торвальд мог быть упрямцем, но дураком он не был. Его опыт и умение сказались, лодка поднялась на волне и в мгновение ока проскочила между скал, в спокойные воды лагуны. Шэнн с облегчением вздохнул.

Теперь им нужно было проплыть вдоль внутренней стены рифов, чтобы добраться до ближнего пляжа — с этой стороны острова на них смотрела сплошная стена скал, как у первого большого острова, мимо которого они проплыли.

Шэнн то и дело поглядывал за борт, надеясь разглядеть дно лагуны или увидеть кого-нибудь из ее, морских обитателей. Но зеленая поверхность воды была непроницаема. То тут, то там из воды высовывались камни, которые им приходилось аккуратно огибать. У Шэнна от усталости разболелись плечи, он не привык так долго махать коротким веслом, а жаркие лучи солнца легко пробивались через потрепанную одежду. Он облизал сухие губы сухим языком и с надеждой посмотрел на берег.

Что такого важного было в этом острове? Почему Торвальд стремился высадиться именно здесь? Эта история об аборигенах, которые присоединятся к ним в борьбе против Трогов, казалась очень сомнительной. Особенно теперь, подумал Шэнн, сравнив ничем не подтвержденную теорию с болью в усталой спине, опасностью оказаться на пустынном бесплодном берегу, с еще сотней возможных опасностей. Сомнения насчет здравого рассудка Торвальда вновь зашевелились в нем. Почем знать, может быть, тот трюк с резным диском был всего лишь трюком? А с другой стороны — зачем офицеру устраивать такой театр, лишь чтобы произвести на Шэнна впечатление?

Наконец-то берег. Когда они направили лодку к пляжу, росомахи чуть не перевернули раковину. Когда звери увидели и почуяли берег, они забеспокоились еще сильней, и наконец Тэгги вскочил и бросился в воду. Шэнн еле успел налечь на противоположный борт, чтобы выровнять лодку. Тоги бросилась следом за Тэгги, и они с плеском поплыли к берегу. Торвальд тихо выругался, Шэнн еле успел подхватить рюкзак с припасами. Взбивая песок ногами, животные выскочили на берег, и отбежав от воды подальше, как следует отряхнулись, разбрасывая вокруг брызги воды.

На берегу каноэ снова стало неуклюжей обузой. Хотя оно и было очень легким, им пришлось изрядно попотеть, осторожно перетаскивая его вверх по берегу, чтобы не сломать балансир о камни. Затем они укрыли лодку от воздушных патрулей Трогов.

Тэгги выдернул из ямки нос, украшенный яичной скорлупкой, и слизал со шкуры капли зеленого желтка. Росомахи времени зря не теряли, обнаружив на берегу выше линии прилива множество гнезд, в каждом из которых лежало два или четыре яйца в крепкой скорлупе. Протаптывая путь между гнездами, земляне поднялись по красноватому склону в глубь острова.

Там они нашли воду. Не горный родник, правда, а застоявшуюся дождевую воду в выемке на скале. Вода оказалась теплой и скверной, но она хоть немного утолила их жажду.

Стена скал, которую они видели с моря, представляла собой именно стену — за ней в середине острова укрывалась котловина. Дно котловины покрывал ковер красно-зеленой листвы, растения и кривые деревца боролись за место под солнцем. И больше там ничего не было. Ничего, хотя земляне осмотрели остров с такой тщательностью, словно пытались найти вражеский пост.

Здесь, в котловине, они и заночевали. Испекли в золе яйца, отдававшие рыбой, — но это все-таки была еда. Ночью на безоблачном небе, если поднять глаза вверх, можно было даже увидеть звезды. И не только звезды — над далеким берегом материка они заметили огни корабля Трогов и замерли в напряжении, ожидая, что это кольцо огоньков вот-вот скользнет к их острову.

— Они не сдаются, — заметил Шэнн.

— Транспорт с переселенцами, — напомнил Торвальд. — Если они не возьмут пленного, чтобы тот вызвал и заманил транспорт, то, — тут разведчик щелкнул пальцами, — вместо него прилетит Патруль — и немедленно!

Получалось, что они все еще сражаются с Трогами, хотя бы тем, что вырвались из зоны досягаемости. Шэнн устроился поудобнее, опершись спиной о ствол дерева. Он попробовал сосчитать, сколько дней и ночей прошло с того раннего утра, когда он увидел, как пушки Трогов уничтожают лагерь землян. И не смог — один день сливался с другим, он ясно помнил только события: атаку, подбитый корабль-разведчик, ответное нападение на захваченный лагерь, пыльная буря на реке, бегство от корабля Трогов по горной расщелине, схватка с псом Трогов… Потом этот шторм, когда им пришлось прятаться. И этот таинственный диск… И сегодняшний день, когда они высадились на остров.

— Почему именно этот остров? — неожиданно спросил он.

— Резной медальон нашли здесь. В этой долине, — откликнулся Торвальд.