Другая часть острова.

Входят Стефано и Тринкуло ; за ними — Калибан с бутылкой в руках.

И слушать не желаю! Вот когда бочка опустеет, тогда и начнем хлебать воду. До тех пор — ни капли. А потому держись по ветру и лавируй. Эй ты, слуга-чудище, лакай за мое здоровье.

Слуга-чудище?.. Ну и дурацкий остров! Говорят, на нем живет всего пять человек. Трое из них — мы. Если у остальных в башке творится то же, что у нас, то здешнее государство шатается.

Пей, слуга-чудище! Пей, раз я тебе приказываю. Смотри-ка, да у тебя уже глаза на лоб полезли.

А куда же им лезть? Вот было бы занятное чудище, если бы у него глаза полезли под хвост.

Мой вассал-чудище утопил свой язык в хересе. А вот меня и море не могло утопить. Я плавал, плавал — сто двадцать миль проплыл, пока добрался до берега. Ей-богу, чудище, я назначу тебя моим главнокомандующим… нет, лучше моим знаменосцем.

Главнокомандующим — еще куда ни шло. А знамя ему не удержать.

Видишь ли, мусью чудище, мы не собираемся ходить в атаку.

Никуда вы не будете ходить. Уляжетесь тут, как псы, без дальних слов.

Урод! Пророни хоть раз в жизни словечко, если ты приличный урод!

Здоров ли ты, мой светлый повелитель?

Позволь мне полизать тебе сапог,

А трусу этому служить не стану.

Ты врешь, невежественное чудище! Я сейчас такой храбрый, что могу даже стражника толкнуть. Отвечай, распутная ты рыба, разве может быть трусом человек, который выпил столько хереса, сколько выпил я за сегодняшний день? Ты, наверно, потому так чудовищно врешь, что сам ты полурыба, получудовище.

Смотри, как он глумится надо мной!

Не дай меня в обиду, государь!

Хи-хи-хи! Он изрек «государь»! Это чудище совсем дурачок!

Опять! Ты слышал — он опять смеется.

Молю — его ты насмерть загрызи!

Тринкуло, не распускай язык! Если подтвердится, что ты мятежник, то я прикажу на первом же дереве… Бедное чудище — мой подданный, и я не позволю его обижать.

Спасибо, мой благородный государь. Не удостоишь ли услышать еще раз мою просьбу?

Чего там еще? Ну, повторяй свою просьбу. Только на коленях. А я буду стоять. И Тринкуло тоже будет стоять.

Появляется невидимый Ариэль .

Я уже говорил тебе, что я в рабстве у тирана. У волшебника, который обманом и хитростью отнял у меня остров.

Ты лжешь.

(думая, что это сказал Тринкуло)

Нет, лжешь ты сам, крикливая мартышка!

Пускай мой справедливый господин

Тебя убьет! Я правду говорю!

Тринкуло, если ты посмеешь еще раз прервать его, то, клянусь своим кулаком, я вышибу из тебя дух.

Да я ничего не говорил!

Цыц! Молчать!

(Калибану.)

Продолжай.

Он колдовством мой остров захватил.

Когда твое величество захочет,

То отомстит ему. Ты можешь, знаю;

А эта тварь не может.

Да уж где ему!

Ты станешь тут, на острове, владыкой,

А я — твоим рабом.

А как же это обстряпать? Можешь ты объяснить толком?

Да, господин, его тебе я выдам,

И гвоздь ему ты в голову забьешь.

Ты лжешь. Ты сделать этого не можешь.

Дурак лоскутный! Пестрый негодяй! —

Твое величество, побей его

И отбери бутылку. Пусть лакает

Одну соленую морскую воду.

Я родников ему не покажу.

Эй, Тринкуло, берегись! Если ты еще хоть одним словечком заденешь чудище, то, клянусь своим кулаком, я забуду про свое милосердие и отколочу тебя, как колотят вяленую рыбу.

Да что я такое сделал? Ничего я не сделал. Уйду от вас подальше…

Как — ничего? А разве ты не сказал, что он врет?

Ты лжешь.

Что? Я тоже? Вот тебе.

(Бьет Тринкуло.)

Ну-ка, скажи еще раз, что я вру.

И не думал я говорить, что вы врете… Совсем рехнулись, у вас уже в ушах звенит!.. Пропади она пропадом, ваша бутылка! Вот до чего доводит пьянство… Чтоб чума скрутила твое паршивое чудище! Чтоб черт сожрал твои кулаки!