Кетлин не ответила, даже не смотрела на Квинлана. Отстегнув кольцо Петтигрю от корсажа, она положила его на стол и вышла за дверь.

Квинлан следил за ней из окна до тех пор, пока не убедился, что она села в экипаж, а затем взял кольцо и со всей силы зашвырнул его далеко-далеко.

— Я женюсь на ней.

Его охватили смешанные эмоции: тоска, неверие и облегчение оттого, что слова наконец-то произнесены вслух. Как замечательно признаться себе в этом, просто великолепно! Он не думал о том, сколько препятствий стоит между ними. Знал: только после того, что они испытали этой ночью, она обязательно рано или поздно капитулирует.

— Я женюсь на ней, — повторил он глубоким вибрирующим голосом, который Лонгстрит больше никогда, к своему сожалению, не услышит на подмостках театра «Друри-Лейн».