«Как нам отсюда выбраться? Они же нас вычислят…»

Женя прочитала. Пожала плечами. Юля вырвала у нее ручку и быстро написала:

«Давай загримируемся!»

Женя задумалась. Юльке – лишь бы гримироваться, она в этом деле мастерица. Но по второму разу маскарад может и не сработать.

Неизвестно даже: сработал ли он, когда Женя пробиралась в подъезд. Вполне возможно, что ее узнали. И уже доложили по сотовой связи Дубову, что Евгения Марченко явилась к Юлии, неумело притворяясь подростком. Она быстро написала:

«У вас чердак открыт?»

Юля покачала головой.

«У кого могут быть ключи?» — не отставала Женя.

Юля просияла, судорожно схватила ручку:

«На шестом этаже живет комендантша! У нее наверняка ключи есть! Заодно попрошу ее за котом присмотреть».

Бедняга Шпунтик, кажется, почувствовал, что его жизнь меняется – причем не в лучшую сторону. Он скорбно взглянул на девушек, оглушительно мявкнул и принялся остервенело драть обивку кухонного уголка.

– Нельзя, Шпунтик! – ласково сказала Юля и почесала кота за ухом. В ответ черная дрянь оцарапала ей руку.

«Иди собирайся!» — написала Женя.

Юля послушно отправилась в комнату. Шпунтик хвостиком потащился за ней.

Женя осталась на кухне. Осторожно, в щелку между портьерами, выглянула в окно. «Десятка» стояла на том же месте. Одно из окон было приспущено, и Жене удалось рассмотреть, что в салоне машины находятся как минимум двое «качков».

На нее опять обрушилась волна страха. Что приказано делать тем, кто сидит в фиолетовой «десятке»? Просто – следить? Или теперь, после загадочной смерти Жоры, – дождаться ночи, незаметно подняться в Юлину квартиру и…

Женя с трудом справилась с приступом тошноты.

Она прошла в комнату понаблюдать за Юлиными сборами и поторопить ее.

Весь диван был завален одеждой. Секретарша безуспешно пыталась уместить свои кофты, костюмы и джинсы в небольшой спортивной сумке. Шпунтик увлеченно точил когти о юбку с блестками.

– Быстрей! – одними губами проговорила Женя. – Главное – паспорт и деньги. Остальное потом заберешь.

Юля грустно взглянула на гору одежды. Упала на диван и… расплакалась.

«Тоже мне, союзница», – досадливо подумала Женя. Жалости к Юле не было – только острое, жалящее желание поскорей убраться из этой квартиры.

– Хватит реветь! Быстро иди за ключами, – прошипела Женя.

К ее удивлению, Юлины слезы немедленно высохли. Секретарша сразу подобралась, встала с дивана и послушно направилась в прихожую.

«На нее только приказы и действуют, – подумала Женя. – Воистину: секретарская выучка!..»

Она вышвырнула из Юлиной сумки два вечерних платья, туфли на шпильках и строгий деловой костюм. Положила туда джинсы, кроссовки. Сходила в ванную и принесла зубную щетку и пасту.

Не удержалась, зашла в кухню и опять выглянула в окно. «Десятка» не уезжала. Женя физически, до зубной боли, чувствовала флюиды опасности, исходящие от этой машины.

«Они здесь явно не только для того, чтобы просто следить! Уже десять вечера, на улицах пусто, в подъезде никого… Сейчас они выйдут из своей «десятки» и…» Женя почувствовала, что сама близка к панике. Еще немного – и она, как Юлька, грохнется на диван и начнет реветь…

Когда секретарша, наконец, вернулась с ключом от чердачного люка, Женя не дала ей даже пройти в комнату. Сунула в ее руки куртку и уложенную сумку. Сама подхватила возмущенного, упирающегося Шпунтика и силой вытолкала Юлю на лестничную клетку. Только бы успеть!

…Когда они пешком поднялись на девятый этаж, в сумочке у Жени зазвонил телефон. «Бобровский», – определила она по тембру звонка. Женя поспешно вытащила из сумочки трубку. Однако голос, прозвучавший в мобиле, оказался вовсе не Мишиным.

– Ничего не записывайте, – сказал ей незнакомый мужчина. – Запоминайте. Три. Девять. Семь. Икс большой. «И» латинское большое. Еще одно «И» латинское большое. «Бэ» малое. «И» малое. «Эр» латинское большое. Восемь. Знак «равно». Повторить?

– Я запомнила, – сказала Женя.

Юля стояла на лестничной площадке рядом и смотрела на нее с недоумением и страхом.